— Нет, никто тебя не подозревает, но могут, если ты не напряжешься и не подумаешь хорошенько. В тот день, когда актрису убили, ты сидел в своем фургоне во дворе. Это я точно знаю. Подумай, вспомни, кого ты тогда видел или слышал в то утро. Это очень важно.
Николай с сожалением попытался выдавить из пустой банки еще капельку пива, но она была девственно пуста.
— Да не помню я ничего. Хотя, а, да… Такси приехало утром, когда я там стоял. За рулем какой-то нерусский, кавказский такой мужик был. Девушка из такси вышла, и они вместе в подъезд зашли.
— Вместе? С кем вместе? С таксистом? — зацепилась за его слова я.
— Да нет, с каким таксистом? Девушка из такси к подъезду подошла, тут ее другая уже ждала.
— Другая девушка? — это была для меня новая информация.
— Да, та вторая возле подъезда сидела на лавочке, воду пила. Увидела ту из такси, окликнула ее, они вместе в подъезд зашли.
— Что за девушки? Ты их запомнил? — спросила я серьезно.
От ответа этого мужчины теперь многое зависело в ходе моего расследования.
— Да такие, обычные девушки. Не рассматривал я их. Волосы длинные у обеих, худенькие такие. Я их только со спины видел. Мне как раз Володя, мой напарник, позвонил с работы, я с ним разговаривал, не рассматривал этих девок.
— Хорошо, последний вопрос. А худенького парня в белых кроссовках ты там поблизости не видел?
— Нет, не видел. Как только мне Володя позвонил, я сразу же и уехал. Может, он, тот парень, потом подошел? — спросил меня Николай.
— Может быть, — задумчиво протянула я. — А в полиции ты про этих девушек рассказал?
— Нет, меня и не спрашивал никто. Я вчера поздно со смены приехал, вот спал до утра как убитый.
— Ясно. Ладно, пока.
— Ты, это. Ну, это. Ну, помоги, на здоровье подкинь, — жалобно промямлил Коля.
Я сунула в грязную ладонь пятьдесят рубликов, и мы оба, довольные друг другом, распрощались.
Глава 17
После визита к Николаю, я поспешила к Лидии Степановне. Надо наконец-то разобраться с этими кошачьими приключениями и поставить здесь жирную точку в расследовании. Разбрасываться на два дела, даже в пределах одного своего родного дома, — это весьма сложно.
Я долго жала на кнопку звонка, но дверь мне открывать не спешили.
Тогда я толкнула дверь и вошла в квартиру, в комнате слышались сдавленные рыдания.
Я зашла в комнату и увидела удручающую картину. В кресле сидела Лидия Степановна и оглушительно рыдала. Рядом с ноги на ноги переступал внук Анатолий, у их ног валялся большой старый мешок.
— Так, всем добрый день. Что тут происходит? — вопросила я собравшихся.
Увидев меня, Лидия Степановна снова затряслась от рыданий.
Толик немного побледнел, но все же ответил:
— Да вот у нас что, — он развел руками, показывая на мешок.
Я присела на корточки возле мешка.
Тот был старый, местами порванный, с прорехами, но, нагнувшись, я увидела, что внутри кто-то есть. Я испугалась, что похитители решили не церемониться и прислали Виолетту, но не целиком, а, так сказать, по частям. Потому что то, что находилось в мешке, было порядком меньше, чем огромная мейн-кунша.
Я заглянула внутрь, изнутри раздалось внушительное:
— Мау-уу-уу!
От неожиданности я отпрянула и наконец-то, перестав держать интригу, развязала треклятый мешок.
Маленький рыженький котенок со смешной лохматой шерсткой глядел на меня ярко-голубыми глазками. Ничего общего с наглой и габаритной Виолеттой он не имел.
Он снова взглянул на меня и теперь уже уверенно произнес:
— Мау-уу-уу!
— Что это? Кто это? — опешила я.
— А это, уважаемая Татьяна, это наше с бабулей новое приобретение — покупка на сто тысяч рублей, — со злостью объяснил Анатолий.
При этих словах Лидия Степановна снова с удвоенной силой зарыдала.
— Я долгов набрала, я всему подъезду теперь должна, я думала, там Виолетта… А тут… Ее убьют… А деньги… — Она хлюпала носом и рыдала.
Я начала понимать ситуацию.
Не дождавшись меня, бабуля с внуком решили сами вернуть обожаемую кошку. И не придумали ничего лучшего, как заплатить вымогателям всю сумму. Для этого Лидии Степановне пришлось занять практически у всех знакомых. Сто тысяч для нее — заоблачная сумма. А мошенники, как это обычно и бывает, не выполнили своих обязательств — а просто-напросто их кинули.
Мои Таро снова оказались правы, вот вам и денежные хлопоты, и финансовые затруднения, связанные с поиском Виолетты.
Хорошо, что эти затруднения пока меня не коснулись.
— Да, тут уж точно, кот в мешке! — проворчала я.
— Кошка, — смачно выругался Толик. — Я проверил.
Котенок, как будто услышав, что это о нем (или о ней) говорят, снова выразительно сообщил:
— Мау-ууу!
— Ой, она, наверное, голодная, — старушка подскочила и побежала на кухню кормить свою дорогущую покупку.
— Пусть отвлечется, — пробормотала я и, обернувшись к Анатолию, сказала: — Давай рассказывай все с самого начала.
— После того, как я проведал Люсю в больнице… С ней, кстати, все хорошо. Даже ребенок практически не пострадал, я позвонил бабушке, приехал сюда. Она была в ужасном состоянии, все время плакала, молила о помощи. Просила занять денег — я не мог ей отказать. Конечно, не надо было давать ей денег. Я знал, что так и будет. Но мне так жалко было бабушку, она с этой Виолетты пылинки сдувает, а тут ее убить обещают, — он замолчал.
— Как прошел процесс передачи денег?
— Эти козлы прислали еще одну записку, за домом на пустыре мы должны были оставить конверт с деньгами, в мусорную урну сверху положить, мы так и сделали, а когда пришли к квартире, под дверью лежал этот мешок и мяукал. Но кошечка-то не та, не наша. У бабушки случилась истерика настоящая, сидела плакала, рыдала, а потом ты пришла, остальное знаешь.
— Понятно. Покажи мне вторую записку.
— Вот она, — протянул мне Анатолий мятую бумажку.
— Да уж.
Все было так, как он сказал.
Пустырь за нашим домом был выбран не просто так. Он просматривался со всех сторон, и многие окна нашего дома выходили на него. Из окна вполне можно было увидеть, кто и когда там оставил деньги.
А котенка под дверь в это время подкинул второй злоумышленник.
— Анатолий, пошли, покажешь мне, где вы деньги оставили! — уверенно произнесла я.
— А как же бабушка? — спросил он.
— А бабушке твоей не нужен лишний стресс, пусть новой кошечкой займется. Покормит ее, погладит, короче, отвлечется.
