Путь мой лежал в гостиницу, и от дома Степновых до конца улицы, в конце которой меня ждал поворот, я в свое время насчитала шесть домов. Клава, сама того не ведая, не так давно очень хорошо проинформировала меня, рассказывая о каждом доме, встречавшемся на пути. Я запомнила тот, в котором ранее проживала первая жена Георгия Юрьевича Степнова. Жилище давно пустовало, внешне выглядело довольно заброшенным, двор был не прибран, зарос высокими мохнатыми, покрытыми желтой пылью сорняками. Никто тут не появлялся сто лет, сказала тогда Клава.
Откуда же вы, Клавдия, неслись сломя голову, когда вдруг завидели меня около своего дома? Долг соседке? Но на этой улице ближайшие соседи — Степновы. А бежала Клава явно не от них. И почему же вы были так испуганы, словно меня принесла нелегкая в тот самый момент, когда вам очень не хотелось бы меня видеть?
Проходя мимо нужного мне строения, я невзначай уронила сумку прямо под ноги, затем споткнулась, шлепнулась на колени рядом и, чертыхаясь, стала собирать с земли то, что вывалилось из сумки. Аккуратно поднимала каждый предмет, отряхивала, осматривала, отправляла обратно в сумку… И время от времени поднимала голову, чтобы вовремя оглядеться по сторонам — а вдруг машина какая поедет? В какой-то момент я кое-что заметила краем глаза и сразу же посмотрела в ту сторону. За стеклом маленького окна колыхнулась, опускаясь, серая занавеска, но я успела заметить чье-то лицо, которое тут же скрылось за ней.
Как только я оказалась вне поля зрения шпика по имени Клавдия, я рванула в автосервис. Неведомый мне дед снова занимал боевую позицию, окопавшись возле забора.
— Но пасаран! — вскинула я руку. — Сегодня холодно, вы бы бронежилет потеплее нацепили, что ли.
Дед аж рот приоткрыл, услышав такое приветствие. Наверное, от радости.
Михаила я буквально вытащила за ноги из-под какой-то старой «шестерки». Поначалу он требовал объяснить ему причину моей острой необходимости поговорить с ним, но я решительно требовала разговора лицом к лицу. Как только он весь вытащился из-под днища ржавого автомобиля, я вцепилась в него, как клещ в холку сенбернара.
— Миша, машина готова?
— Почти закончил.
— Давай ключи!
Он бросил мне связку, которую я ловко поймала.
— И где? — развела я руками, не видя своей «девятки». — Ты чего?
— Ах, ты про свою машину? — рассмеялся он. — Почти готова не значит, что можно прыгать за руль и куда-то ехать. А я и не понял. Не получится, Тань.
— Ну, приплыли…
— Я же предупреждал, ты что? Срочно нужны колеса? — удивился Миша. — Черт, и я сегодня на своих двоих, а то бы дал тебе свою машину. Но стой. Вот «шаха» стоит, бери и пользуйся.
Видимо, подумала я, придется на «шестерке». Я залезла в салон, хлопнула дверью и повернула ключ в замке зажигания. Когда-то я пробовала водить «шестерку». Ощущения те еще. И педали жесткие.
— Значит, так, — всунулась Мишкина голова в окно, — смотри. Вот здесь сильно не дергай. Больше сорока не разгоняйся — глохнет. Куда тебе надо, что за срочность?
Я вспомнила красавицу «Волгу», которая была заляпана грязью от колес до крыши. Еловые иглы, влипшие в комки грязи. И сама грязь была какой-то вязкой.
— Так куда ты все-таки? — спросил Миша. — Помощь нужна?
— Ты уже помог, спасибо!
Выехав из поселка, я направилась к развилке двух дорог. Та, что справа, вела к пути, развороченному дорожным ремонтом. Там вся земля уделана кирпичом, бетоном и побелкой, но следов ни одной из этих составляющих на «Волге» я не увидела. Левая же упиралась в сосновый лес, в котором можно было завязнуть в болоте. Да, помню, предупреждали. Темное, нехорошее место.
Туда-то и понеслась моя убитая «шестерка».
Машина, как и предупреждал Миша, заглохла, но не сразу, а в сотне метров от лесной полосы. Редкие облезлые елки издалека казались пушистыми красавицами. Тот факт, что они на самом деле выглядят иначе, меня чуть позже неприятно удивил.
Дорога, по которой я ехала, была настолько размыта недавним дождем, что машина не застряла в начале пути только чудом.
— Не знаю, что я такого сделала, — ругалась я, выпрастывая ногу из кабины и не зная, куда наступить — сухого места нигде не было видно. — И ехала-то не быстро…
Бросив машину, я медленно двинулась в сторону сосен. Оглядевшись, не заметила ничего важного или полезного. Вот так вот начнут стрелять, и даже спрятаться будет негде. Ну ладно, упаду на землю, докачусь до травы, а там посмотрим…
Когда я вошла в лес, я сразу же почувствовала себя крайне неуютно. Я дитя мегаполиса, мне не мешает шум транспорта под окнами или многочисленные пробки на дорогах. Могут сильно раздражать, но не более. Тишина и благодать — вот мой кошмар. Я привыкла к бешеному ритму, а не к тому, что вокруг остатки корабельных сосен. Под тяжестью шагов мягко прогибался ковер из осыпавшихся сосновых иголок. Другой растительности тут было маловато, но именно редкие невысокие кустарники или криво лежащие упавшие стволы деревьев, покрытые мягчайшим мхом, мешали рассмотреть то, что было впереди. Идти приходилось медленно, потому что одновременно я и слушала, и смотрела, и даже была готова дать мгновенный отпор, если понадобится. Зверю вот не знаю, но человеку точно могла бы.
В вытянутой руке я держала пистолет. Место все-таки было мне не знакомо. И ни единой души вокруг.
Насчет зверей я сильно ошибалась. Никаких следов их присутствия я не увидела, зато пустые пластиковые бутылки из-под пива, а также пустая стеклянная тара попадались во многих местах. Места эти были «насиженными», специально оборудованными для приятного закладывания за воротник — темные пятна на выгоревшей земле и подвинутые поближе к этим кострищам пластмассовые ящики сомнений не оставляли — народ сюда приходил честно злоупотреблять.
Заметив два шприца, которые какой-то умник воткнул иглами прямо в ствол дерева, я поняла, что этот лес можно со всей уверенностью назвать злачным местом. Шприцы были тут же извлечены из древесины, иглы сломаны и отброшены в сторону. Большего я сделать не могла.
И все же лес оставался лесом даже в таком «убранстве». Некогда зеленые листья нынче были прихвачены осенью — нехотя, постепенно они меняли цвет с темно-зеленого на дымчатый маренго, и в сочетании с рыжим лесным «полом» это смотрелось невероятно красиво. Никаких лишних оттенков, только солнце, осень и, увы, пустые бутылки.
Красно-желтый фрагмент, замеченный мной впереди, был совсем чужим в этой цветовой палитре, и я замедлила шаг. Я примерно знала, что именно меня ждет, но как раз в такие моменты надо быть начеку.
Я двинулась вперед, целясь в цветное пятно, которое становилось все больше и отчетливее при моем приближении. Пришлось остановиться — стало понятно, что я не ошиблась.
Человек лежал на земле лицом вверх и смотрел в небо. Кожа на лице, когда-то мокром от дождя, высохла, и прилипшая рыжая труха делала ее веснушчатой. В открытых глазах стояла дождевая вода, она казалась невыплаканными слезами. Порванная на левом плече черная футболка была усыпана мелкими ветками, на ногах были широкие желтые спортивные штаны с красными продольными полосами, идущими от пояса до щиколотки.
