Я включила диктофон:
— Правильно, Сергей. И побыстрее. Если мне что-то будет непонятно, то я уточню.
— Я, конечно, дурак, что вот так с Машкой… Но, знаете, когда были живы мать с отцом, тоже было нелегко.
— В каком плане?
— Ну, в каком, в каком… — усмехнулся Сергей. — Старший ребенок часто отходит на второй план, когда в семье появляется младший. А меня и до появления сестры не особо баловали. Родители были медиками, много пахали, а зарабатывали не столько, чтобы я мог заказывать подарки на дни рождения. Вот у деда было здорово…
— Как часто вы у него бывали?
— Бывал по половине лета чуть ли не каждый год. Все детство к нему мотался. Потом как-то сошло на нет.
— А что случилось?
— Дела появились, не до отдыха стало.
После этих слов он отвернулся к окну, давая понять, что на эту тему разговаривать не хочет. Я не я была бы, если бы позволила ему уйти от воспоминаний. Они меня тоже интересовали.
— Что случилось в лесу шесть лет назад, Сергей?
Он медленно повернул голову в мою сторону.
— Вы же все прекрасно знаете, правда?
— Вы мне расскажите, — потребовала я.
— Как интересно жизнь складывается, — устало произнес Бураков и снова уставился в окно. — Никогда не знаешь, куда тебя занесет. Хорошо, если куда-то, откуда можно выбраться. А если нельзя?
— Я помогу выбраться, — твердо сказала я. — Но пока что не знаю, откуда вас вытаскивать. Чистосердечное признание лечит израненные души, если вы не знали.
— Не вытащите, — горько усмехнулся Сергей. — Я расскажу. Расскажу. Потому что теперь из нас троих в живых остался только я. Кого же вам еще ловить? Последний, кто выжил, тот и есть убийца, верно?
— Значит, вы причастны к смерти Олега Степнова.
— Шесть лет уже прошло, с ума сойти… — словно не слышал меня Сергей. — А прошлое все догоняет и догоняет.
— Так остановите эту гонку, — попросила я, видя, что ему на самом деле трудно говорить о прошлом. Ну, что ж, все равно придется.
— Шесть лет назад, значит… Ну, начнем с того дня, — начал Сергей. — Мы в тот день с Олегом спонтанно собрались выпить. Деду ничего не сказали — выросли, понимали, что многого ему знать не нужно. Раньше-то много чего ему тащили, делились сдуру. Да просто, кроме отца, у Олега семьи-то, считай, и не было. Мать его вообще на сына забила. Полная для нас свобода. Взяли пива, только выходить — на пороге Толубеев. Олег его не любил, а Толубеев, в свою очередь, не переваривал Олега. Но — общались. Вот ведь парадокс какой. Толубей тянулся к тем, кто побогаче, кто имел хоть какую-то власть. Но если в лицо он таким людям улыбался, то за спиной вел себя не особенно вежливо в их отношении. Несколько раз до той ночи позволял себе проехаться по теме воровства у государства высокопоставленными лицами. Но Олег не мог отшить его. Жалел. Толубеев рос без отца, у него даже карманные деньги были не всегда. Вот и тянуло его к тем, кому в этом плане повезло больше.
— А о чем Игорь не имел понятия?
— Он был уверен в том, что каждый более-менее обеспеченный человек заимел свой достаток нечестным путем. Говорил, что высокие посты занимают не те люди, которые должны. Олег терпеть не мог эти разговоры, умел резко поставить его на место, и Игорь его побаивался. Уважал даже. Думаю, это из-за того, что дед был обеспеченным человеком. Вот такие двойные стандарты.
— А Игорь Толубеев оскорблял Георгия Юрьевича в присутствии Олега?
— Если можно так сказать. Открыто про деда он так не говорил, да и не решился бы при Олеге, но только дурак бы не понял, на кого намекает Толубеев. Олег сто раз клялся, что больше не пустит его на порог, но после Игорь каким-то образом снова оказывался рядом. Юлил, намекал на то, что Олег — единственный, кому он доверяет. Интересовался его планами, намыливался поступать в один с ним вуз. Пару раз даже ночевал у деда в доме после ссор с матерью. Но Олег быстро его от этой радости отвадил. На меня Толубеев тоже перекидывался — я же городской, типа того. Я его на место быстро поставил. В общем, мозги всем Игорь закручивал очень умело, был сильно навязчивым. Отделаться от него было сложно.
— Значит, в лес вы отправились втроем? — уточнила я. — Пить начали еще до прогулки?
— Да нет, пошли трезвыми. Мы сказали деду, что прогуляемся, попросили нас не ждать, все такое. Он еще попросил не брать машину, но мы и не хотели.
— «Волгу»?
— «Волгу». Дед любил эту тачку. Говорил, что она для него как боевая подруга. Много лет на ней ездил, сначала с личным водителем, а когда тот заболевал там или что, то сам рвался за руль. Но статус не позволял. Он «Волгу» эту выкупил, когда ее списали, а потом и его с поста снесли. В областной центр на ней гонял с Иркой. Ну, с матерью Олега. Кем она мне приходится, я так и не понял. Да и не помню ее почти. Так, моментами. Если кто за нами и следил, то это домработница.
— Клава?
— Клава у них была всегда, сколько себя помню, — продолжал рассказ Сергей. — Я как-то спросил у Олега, почему его матери не видно, он ответил, что она плохо себя чувствует. В следующий раз сказал, что отдыхает. От чего — я так и не понял. Наша-то с Машкой мать с нас глаз не спускала, потому я и заметил разницу… в матерях. А Клава весь дом в руках держала. Мне казалось, что если на дедов особняк кто-то нападет, то она будет отстреливаться, вот до такой степени. Строгая, но справедливая. И очень верная, если можно так сказать. Если мы что-то не то делали, то деду никогда нас не закладывала. И над ним тряслась тоже.
— Вернемся к тому, что случилось в лесу, — напомнила я. — И, пожалуйста, не опускайте никакие подробности.
— Я и не собирался. Пошли к лесу. Втроем, — с нажимом произнес Сергей. — Уже темнело, так мы костер там, все дела. Там полно насиженных мест. Какая-никакая, а природа. Дальнобойщики раньше там стоянку держали, но власти со временем прикрыли их контору. Все боялись, что они сожгут остатки леса к чертям, а все потому, что запалить могут в любой точке. А ведь место для костра нужно выбирать очень аккуратно. Нас с Олегом дед многому учил. Я бы в лесу смог выжить. Дед был классным. Олегу я завидовал, потому что мой отец вечно работал, а потом отсыпался. Нас с Машкой тянула мать в основном.
Сергей помолчал, затем невесело усмехнулся и продолжил:
— Пришли в лес, развели костер, выпили пива. О чем болтали — не помню. Ни о чем серьезном речи не было. Ну а потом Олег решил отлить. Встал с бревнышка, сказал, что покидает нас. Мы еще поржали, помню. А Игорь вдруг решил составить ему компанию. Они ушли, а я остался.
Я смотрела на Сергея очень внимательно, понимая, что его рассказ дошел до самой важной точки. Рассказывал ли он о том, что случилось дальше, кому-то еще так же откровенно, как мне? Может, только Клаве. Но Бураков ничем себя не выдал. Ни одна мышца на лице не дернулась, даже голос не изменился.
