— Спасибо, — сдержанно улыбнулась Васильева. — Любовь Александровна сейчас вернется, у нее скоро занятие будет.
— А у вас — аквааэробика? — предположила я.
Ирина Андреевна отрицательно покачала головой:
— Нет, через полчаса заменяю Татьяну Романовну. Аквааэробики сегодня нет.
Я раздумывала про себя, как бы мне расположить к себе Ирину. Если она видит во мне конкурентку, сделать это будет непросто. Значит, мне нужно убедить ее, что я не представляю для нее никакой опасности, а заодно — заставить Васильеву поверить в то, что я тоже не слишком хорошо отношусь к Чекулаевой.
— Надежда Викторовна мне вчера сказала, что можно будет после стажировки в другой бассейн устроиться, — заметила я. — Вроде здесь слишком много тренеров, и я буду весьма некстати.
— Верно, инструкторы у нас имеются, — сказала Ирина чуть бодрее. — Ты после обучения планируешь в другом месте работать?
— Скорее всего, — кивнула я. — Просто пройду стажировку, а потом посмотрю. Документы-то в любом случае сдать надо, чтобы хоть пропуск выписали. Да и Надежда Викторовна, как я поняла, уходить собирается.
— Да? — оживилась тренер. — Не слышала об этом…
— Она мне вчера говорила, — пожала я плечами. — Ну возможно, она просто так это сказала. То есть как разговор был: если она не уйдет из бассейна, то я после стажировки подыщу себе другой. А если она надумает, то инструктором могу стать я. Но вот не знаю, как все сложится…
Расчет мой был прост: если предполагаемый преступник поймет, что Чекулаева собирается уходить, он так или иначе выдаст себя.
Если Васильева подбрасывала записки с угрозами с целью добиться увольнения Чекулаевой, то она теперь будет пытаться убрать меня. То есть я автоматически возьму огонь на себя и смогу побыстрее раскрыть это дело.
Если Надежде пытаются насолить по причине личной неприязни, преступник так просто не успокоится. Надежда ведь собирается уходить из бассейна, а значит, надо будет перейти к более масштабным действиям — то есть насолить ей во что бы то ни стало. А если ничего после моих слов происходить не будет, то можно сделать вывод, что недоброжелатель Чекулаевой — не из числа ее коллег.
Маловероятно, конечно, — кому, кроме как не персоналу в бассейне, удобно подбрасывать Надежде записки и отравленные конфеты? Но списывать со счета этого предположения не стоит. Если же мой ход не принесет никаких результатов, то попробую спровоцировать возможного преступника на действия…
— Не слышала, что Надежда Викторовна собирается уходить, — заметила Ирина.
— Что ж, это ее дело…
— Она — сложный человек, — продолжала я вить свои капканы. — Мне так показалось. Жесткая слишком и самоуверенная.
— Да? — изумилась Васильева. — Я думала, вы с ней подруги…
— Нет, случайно познакомились, — ответила я. — Я пришла в воскресенье на исторические танцы и там с ней разговорилась. Я же окончила институт физической культуры и долго не могла работу по специальности найти. А Надежда Викторовна мне предложила постажироваться у нее, ведь знания в университете сильно отличаются от того, что необходимо на работе. Поэтому вчера я и пришла в бассейн. Но общаться с Надеждой Викторовной сложно, я вам скажу.
— Может быть, — неопределенно заметила Ирина.
Откровенничать со мной она почему-то не спешила.
Наш разговор прервался появлением Сержаковой. Инструктор вышла из своей тренерской, держа разноцветные плавательные очки.
Она прошла к лавке и села рядом с Ириной, на меня по-прежнему не обращая никакого внимания.
Я решила продолжить разговор и попытаться создать более-менее нормальный диалог с Любовью Александровной.
— У вас сейчас индивидуальное занятие? — поинтересовалась я у Сержаковой. Та попыталась проигнорировать мой вопрос, однако я не сдавалась: — А сколько будет учеников? Вы их каким стилем учите плавать?
— Сколько придет, столько и придет, — хмуро буркнула Любовь Александровна.
Если она намеревалась своими ответами заставить меня замолчать, то она ошибалась. Меня не смутишь ни грубостью, ни равнодушием, ни игнорированием — даже если Сержакова выйдет из себя и накричит на меня, замолчать это телохранителя Женю Охотникову не заставит.
Я продолжала свои расспросы:
— Любовь Александровна, а вы давно в бассейне работаете? Как вам, сложно с учениками?
— Достаточно, — лаконично отозвалась женщина.
Потом, поняв, что так просто от меня не отделаться, она жестко проговорила:
— Уважаемая Евгения, у меня уже скоро начнется урок. Если вы хотите смотреть, как я провожу занятия, смотрите. Только одна очень настоятельная просьба — пожалуйста, не отвлекайте меня своими глупыми вопросами. Надо смотреть — вам не запрещают, но делайте это молча!
И, показывая окончание своей гневной тирады, Любовь Александровна поднялась с лавочки и направилась к своей тренерской. Ага, решила удрать от меня…
Ну-ну, посмотрим, насколько ее хватит.
К концу нынешней смены я заставлю ее выложить абсолютно все, что касается причин неприязни ее к Чекулаевой…
— Похоже, она сегодня не в духе! — прошептала я расстроенным голосом, обращаясь к Ирине. — А я всего-навсего спросила про ее работу… Почему она меня возненавидела так? Я же сегодня только пришла…
— Любовь Александровна не ненавидит вас! — принялась уверять меня Васильева. — Она просто не в очень хороших отношениях с Надеждой Викторовной, вот и думает, что вы — такая же, как и Чекулаева. Не принимайте на свой счет, Любовь Александровна на самом деле хороший человек!
— Что-то я пока этого не заметила! — заявила я. — Даже когда я с ней поздоровалась, она волком на меня смотрела! Как будто я ей чем-то насолила! Первый раз вижу ее, и такое!
— Да говорю вам, не обращайте внимания! — принялась успокаивать меня Ирина. — Любовь Александровна иногда может сказать что-то обидное, но потом сама же прощения попросит! Вы попытайтесь пока не лезть ей лишний раз на глаза, смотрите молча, и все! Думаю, она увидит, что вы не создаете ей проблем, и будет вести себя с вами куда приветливее!
— Я не люблю, когда люди на меня сердятся! — продолжала я играть добрую наивную дурочку в розовых очках. — Стараюсь подружиться со всеми… Если Любовь Александровна не любит Надежду Викторовну, то я при чем? Мало ли какие у них отношения, но я-то не Надежда Викторовна!
— Просто вы стажируетесь у Чекулаевой, поэтому Любовь Александровна и невзлюбила вас, — пояснила Ирина. — К вам это никакого отношения не имеет!
— А почему они друг друга не любят? — с деланым равнодушием поинтересовалась я. — Я имею в виду Надежду Викторовну и Любовь Александровну. Они ведь друг с другом не пересекаются!
— Ну, бывают у людей разногласия, — уклонилась от прямого ответа Васильева. — Сами понимаете, женский коллектив, и все такое… К тому же среда спортсменов — особая, там и конкуренция, и зависть, и личные счеты… Думаю, не стоит все это ворошить — вам же не нужно знать, кто за что кого не любит, к вашей стажировке это отношения не имеет.
