Ей показалось, что он обратился к ней тоном собственника.
— Я еще посижу, — сказала она.
— Поможешь со стола прибрать, — обрадовалась Ирина.
Моя посуду, они болтали о том о сем, а потом Наташа тихонько поднялась наверх. Неделя слегка похрапывал, в комнате пахло перегаром. Наташа, не привыкшая спать в непроветриваемом помещении, открыла окно. Глядя в ночь, она увидела, как открылась калитка и во двор вошел хозяин дома. Он сделал пару шагов, когда его окликнули снаружи, и он вернулся, чтобы переброситься с невидимым визитером еще парой фраз. Проходя по дорожке под окном, он что-то печатал на клавиатуре телефона.
Наташу это насторожила, но, поразмыслив, она решила, что у старика вполне могут быть дела, в которые он не хочет посвящать внука. Как ни крути, Неделя оставался бандитом, тогда как дед порвал с преступным прошлым и жил чинной благопристойной жизнью. Интересно, кем ему приходится Ирина? Ноги у нее еще ничего, не дряблые, но все же она напрасно носит короткие юбки, словно маленькая девочка.
Оглянувшись, Наташа постояла, прислушиваясь. Неделя уже не храпел, но и не шевелился. Может, затаился, чтобы ее не спугнуть? Наташа провела ногой по вытертому ковру. Нет, на полу она спать не ляжет. Во-первых, твердо, а во-вторых, в доме водились мыши, которых Наташа ужасно боялась. Одна выскочила сегодня из мусорного ведра под мойкой, другая пересекла коридор прямо перед ее носом. Если такая маленькая тварь пробежит по телу ночью, можно обмочиться от страха.
Не раздеваясь, Наташа подкралась к кровати и осторожно, медленно, движение за движением, улеглась на краю. Когда она, действуя так же осторожно, натянула на себя одеяло, Неделя повернулся к ней, наклонился и тронул за бок:
— Ты почему одета? Не…
Наташа резко ударила его локтем. Она целилась в подбородок, а попала в губы, которые тотчас потемнели и словно бы расплылись во мраке.
— Неудобно будет спать, — закончил Неделя, повернулся к Наташе спиной и затих.
Она уставилась в потолок, пережидая, пока перепуганное сердце перестанет рваться из груди.
* * *
Глянув на себя в зеркало во время утреннего бритья, Неделя увидел, что нижняя губа его лопнула. Так ему и надо. Какого черта он полез к Наташе ночью? Она ведь ему доверилась, не стала возражать против того, чтобы они жили в одной комнате. Правда, постоянно цепляется и огрызается, но это у нее самозащита такая. Гордая девушка, не может вот так сразу подчиниться чувствам и броситься в любовь, как в омут, с головой. Что ж, такое поведение заслуживает уважения.
Тронув себя за губу, Неделя улыбнулся. Если Наташа не подпускает к себе его, своего близкого человека, то остальных она отошьет так, что им мало не покажется. Те три жмура, которые ее домогались, узнали это перед смертью. О такой спутнице жизни можно только мечтать. Верная будет подруга.
Вернувшись в комнату, Неделя обнаружил, что Наташа переоделась, приобретя совершенно новый облик. На ней были великоватые голубые джинсы, подкатанные внизу, и байковая рубашка в черно-красную клетку, рукава которой девушке тоже пришлось закатать. Изменила она и прическу — зачесала волосы назад и надела сверху обруч с божьей коровкой, чтобы они не падали на лицо.
— Тебе идет, — одобрил Неделя.
— Не болтай ерунды, — откликнулась Наташа. — Я на чучело похожа.
— Ты самое красивое на свете чучело.
— Подлизываешься? Думаешь, это тебе поможет?
Неделя тронул себя за распухшую нижнюю губу.
— Здорово ты меня вчера.
— Ты еще легко отделался, — сказала Наташа. Она села на кровать, нервно переплела пальцы и спросила: — Мы что, так и будем здесь сидеть? Как в тюремной камере?
— Ты не знаешь, что такое тюремная камера, — усмехнулся Неделя.
— И не хочу знать! — внезапно сорвалась она на крик. — Я не собираюсь в тюрьму, ясно?
— Ясно, ясно, — примирительно произнес он. — Чего ты психуешь? Гулять хочешь? Пойдем погуляем.
— После завтрака, — сказала Наташа. — Твой дед повезет нас на экскурсию. Говорит, у него полный сарай велосипедов.
— Натырил где-то, — осклабился Неделя. — Узнаю деда.
— Тебе бы все тырить, — язвительно прокомментировала Наташа и включила телефон. — Интернет здесь ужасный. Каждая страница по минуте грузится.
— А ты плюнь. Зачем тебе интернет? Наслаждайся покоем и природой.
Она подняла на него укоризненный взгляд:
— Между прочим, у меня есть отец и мать. И я за них переживаю.
— Думаешь, я не понимаю?
Не ответив, Наташа погрузилась в интернет. Некоторое время ее лицо было просто сосредоточенным. Потом оно просияло.
— Что там? — оживился Неделя.
— Мама написала, — ответила Наташа. — В «Фейсбуке». Господи! Я так рада за нее! А папа… папа… — она зашмыгала носом. — Он пойдет под суд.
— Его взяли?
— Нет. Он сам явился в Верховный Суд и сдался. Как думаешь, его посадят?
— Скорее всего, — Неделя пожал плечами. — Если только не докажет, что действовал в порядке самозащиты.
— Докажет! — воскликнула Наташа. — Маме теперь не придется скрываться. Она обойдет всех знакомых, всех родственников и обязательно найдет деньги.
— Хорошо, если так.
— Сомневаешься? Напрасно. Моя мама всегда добивается цели.
Наташа дочитала и подняла голову, уставившись на Неделю прищуренными глазами:
— А Каравана твоего арестовали. И Распопова заодно. Их увезли в столицу. Там они не откупятся.
— Они мне не кореша, — сказал Неделя, задетый упоминанием Каравана как «его». — Мне плевать, что с ними будет.
— Распопов хотел нам помочь.
— Хотел и помог — разные вещи. Он обделался от страха и всех сдал.
— А ты на его месте не сдал бы? — спросила Наташа.
Она сделала это из духа противоречия. Ей нужно было дать выход своему раздражению, вызванному постоянным присутствием Недели.
Он внимательно посмотрел на нее, покачал головой и коротко произнес:
— Нет.
Это было правдой, и эта правда читалась в его взгляде.
Наташа отвела глаза.
— Пойдем завтракать, — сказала она. — Кушать хочется.
Глава двадцать первая. Дикая природа, дикий пляж
— А теперь в путь! — бодро воскликнул Саша Черный, когда тарелки опустели и какао осталось лишь на дне чашек. — Сегодня у нас велосипедная прогулка.
Он повернулся к Неделе:
— А потом я покажу тебе маяк.
— Почему только ему? — надула губы Наташа.
— Так надо, — туманно ответил старик. — Ну, собирайтесь. Через пять минут отправляемся.
