— Держи и до дна, — однокурсник был как обычно неумолим в своем упрямстве. С тяжелым вздохом взяла в руки склянку и быстро залпом опрокинула в себя зелье.
Глаза друга подернулись робкой надеждой.
— Ну что, как?
Снова пожала плечами, отставляя вонючую гадость подальше, запивая горечь водой.
— Вот ведь…. — парень схватился за голову, начиная расхаживать по всей лаборатории. На его лице застыло настолько несчастное выражение, что даже захотелось пожалеть.
— Да ладно, расслабься, — небрежно сказала. Да, утешатель из меня точно так себе. — Найдется ещё мое спасение. — Похлопала расстроенного друга по плечу. — Иди лучше поспи. Время уже позднее, — указала на окно, за которым уже давно разлились ночные сумерки. Яркая луна осветила академический парк своим светом.
— Как я могу расслабиться. Это должно было получиться, должно сработать! — взгляд однокурсника стал и вовсе каким-то затравленным. — Мы перепробовали все, все зелья, все способы, всё!
Разгладила несуществующие складки на платье.
— Тебе стоит быть более спокойным… — начала было, но меня грубо перебили.
— Вот именно Мелания! Не должен я быть спокойным! И ты не должна! Ты хоть помнишь, что такое радость победы? Азарт от любимого дела? Желание сделать этот мир лучше, чище. А любовь, Мелания, любовь! Ты помнишь что такое любовь?
Скривилась, ощущая, что он снова и снова топчется по моей больной мозоли. В том то все и дело — я помню, но… не испытываю. Совершенно ничего. И мне от этого плохо, некомфортно, тяжко, словно я это больше не я. Словно у меня вынули весь мой внутренний стержень и набили его старой прелой соломой. Все что у меня осталось это лишь мозги, которые просто необходимо изо дня в день чем-то занять. И все. Я даже чувства голода не испытываю!
— Ладно, — друг неожиданно сдулся. — Ты права. Мне надо успокоиться. Завтра пойду в императорскую библиотеку и поищу что-нибудь ещё. Что-нибудь более действенного этого… — парень красноречивым жестом охватил заставленную разнокалиберными склянками с уже неудачными зельями лабораторию. — Спокойной ночи, Мелания.
Дверь за другом тихо закрылась. Однако резкий грохот кулака об стену мне точно не показался — он все же разозлился, ну, или расстроился. Теперь чувства других было куда более сложно осознавать и с каждым днем этот провал между мной и окружающими становился лишь все сильнее и сильнее.
Посмотрела в окно, вглядываясь в белый лунный бок и вздохнула. Это все просто невыносимо!
Тетрадь, чуть было не отданная мной Герду тихо зашелестела под рукой, когда я случайно коснулась её. Погладила толстый корешок. Нахмурилась, открывая расчеты на нужном мне месте получившейся формулы лекарства для людей, вгляделась в тонкие, аккуратно выписанные буквы. А ведь раньше я никогда так не писала, не было ни ровных букв, ни страниц без клякс, а теперь… погладила пальцами свой результат и снова обреченно уставилась на далекую луну. Неужели я навсегда останусь такой?
Ну чувствуя никаких позывов ко сну снова села за письменный стол, открывая перед собой десятую страницу какой-то древней книги, принесенной сюда ещё в самом начале Гердом. Неужели действительно никто не сталкивался с таким явлением, что что-то внутри перегорает? Ведь абсолютно у любого яда обязательно должно быть вполне себе действенное противоядие. Его просто не может быть!
Комок, мой маленький котенок, который уже давно перестал быть таким уж и маленьким нашел меня в этой комнате уже ближе к утру, одним движением головы отрывая от расчетов.
Погладила светлую макушку сверха, прекрасно понимая, что нашел он меня вовсе не потому что сам захотел, а меня потеряли близнецы. С того момента, как все мои чувства испарились, Корок не слишком любил быть рядом со мной, хоть все же уделял мне достаточно свободного времени, оберегая.
Как он сам же и объяснил, пока я без чувств — его хозяйкой я не являюсь, нет той самой волшебной привязки, которая должна объединять дракона с его другом и помощником, ну и заодно избранную дракона или как оно там у них это называется. Мысли несколько путались из-за уставшего, воспалённого недосыпом сознания.
— Мелания, а мы тебя повсюду ищем! — Корнелий и Адриан, завалились в лабораторию словно к себе домой.
— А я здесь, — да и в самом деле, как можно было меня потерять, если оба навесили на меня какую-то собственную магию, по которой меня в любой момент можно отследить. — Сказали бы проще — хотели меня увидеть, — обернулась к близнецам, невольно все же мысленно отмечая как оба они хороши, но по-своему.
Адриан, вечно одевающийся в яркие, кричащие алые или бордовые цвета, спокойно улыбнулся, весело сверкнув глазами, подавая мне руку, чтобы я встала, а Корнелий, предпочитающий более спокойные оттенки, открыл мне дверь. Правда все их спокойствие и благодушие портил один момент — оба смотрели на меня с какой-то чуть ли не затравленной, страшной искринкой. Словно я сейчас растворюсь в воздухе, и они никогда меня больше не увидят.
— Ты права, мы соскучились, — горячие губы Адриана первыми обрушились на мои. Послушно прижалась к его телу, повинуясь его сильному захвату рук, пережидая этот приступ страсти. С недавних пор эти порывы то одного, то другого близнеца не вызывали в моей душе совершенно никакого отклика и да, мне это тоже не нравилось. Было слишком скучно.
— Как прошел день? — Корнелий сделал вид, что не заметил поцелуя брата, с улыбкой взял меня под руку, когда огненный близнец наконец отступил.
— Впустую, — пожала плечами, даже не зная, что ещё тут можно ответить. — Зелье снова не помогло.
Сомневаюсь, что Герд уже им об этом не доложил. К чему эти бессмысленные вопросы?
— Ничего. Когда-нибудь обязательно поможет… — это они себя так утешают или меня? Скептически приподняла левую бровь и отпустила руку ледяного мага, пойдя чуть впереди, направляясь в свою комнату в общежитии.
— Слушай, — Адриан все же поравнялся со мной и заглянул мне в глаза. — Скоро новогодние каникулы. Экзамены ты уже сдала, не хочешь на праздниках пожить с нами?
Близнецы как-то озабоченно переглянулись между собой, думая, что я не замечу этого.
— У меня есть выбор? — дернула плечом, не совсем понимая к чему эти расшаркивания. Сказали бы прямо — они ведь мои женихи и по факту и закону, вольны принимать за меня такие решения и без моего мнения.
— Мелания, — в этот раз меня догнал Корнелий, — у тебя всегда есть выбор. Мы не хотим тебя принуждать к чему-то.
На мгновение остановилась, обдумывая эту мысль.
— То есть я могу отказаться? — уточнила, никак не в силах понять почему же они так изменились. До этого они меня как-то не спрашивали хочу ли я чего-либо — просто ставили перед фактом. Мы так и до их родителей съездили и даже… думать дальше отчаянно не хотелось, а то острые края разорванной души снова начнут болеть от того, что я почти совсем ничего не чувствую.
