Мэдлин не могла с ним не согласиться. Нашелся хоть один плюс в том, что они оказались здесь. Интересно, когда она вернется обратно в свой мир, заклинание возобновит свою силу? Девушка решила, что надо бы спросить Джереми о том, как он собирается возвращаться обратно, но тот ее опередил.
– Кстати, а как тебя все-таки зовут? – с любопытством поинтересовался он.
– Мэдлин Хоуп.
– Отлично! Теперь я знаю, как к тебе обращаться. И в этом даже есть некоторая созвучность с моей фамилией, я Джереми Хоул, так что можно сказать сама судьба предопределила нам оказаться здесь. Кстати, у тебя есть идеи, как уехать от сюда?
– Идеи? У меня? Я думала ты составил какой-то план! Неужели ты поехал на эту трассу, даже не продумав хотя бы примерно, как ее покинуть?? – Мэдлин была сильно раздражена открывшимся фактом, хотя она подозревала, что скорее всего так и будет.
– Я думал об этом, но так и не смог ничего придумать, – пожал плечами Джереми, он не выглядел особо смущенным упреками девушки. – И потом, что мне оставалось делать? Они бы нас уже убили, если бы мы не перенеслись сюда. Я спас и тебя в том числе, так что считай, что я действовал и в твоих же интересах.
В этом плане Мэдлин была с ним согласна. Она и так уже была дважды обязана своему попутчику. Один раз он помог ей сбежать от Литурга, а второй от Гончих.
– Но не можем же мы просто ехать, куда глаза глядят? – логично заметила она.
– Не можем конечно, – отозвался молодой человек. – Тем более глаза наши глядят в никуда, а точнее в темноту, через которую даже дальний свет фар пробирается с трудом. Но как ты помнишь, останавливаться здесь тоже нежелательно. Поэтому пока что мне в голову не приходит ничего другого кроме, как ехать куда-нибудь, авось приедем. Меня обнадеживает то, что здесь должны жить какие-то маги из беглых. А раз они здесь живут, значит для этого существуют все условия. Надеюсь, что мы сможем добраться до них раньше, чем у нас закончится бензин и я вырублюсь от усталости. С бензином, кстати, в этом плане проще, я использовал одно маленькое магическое усовершенствование в своей машине еще перед тем, как ввязался в погоню с Гончими, и теперь мы можем долго обходиться без дозаправки.
– А ты уверен, что те беглецы, что живут в Междумирье будут нам очень рады? – с сомнением произнесла Мэдлин. – Учитывая, какие люди здесь обитают, они могут оказаться поопасней самой трассы. Наша, точнее твоя машина, для них выглядит очень соблазнительно, они могут попросту нас ограбить и убить.
– Не бойся, я умею договариваться с людьми, – ответил Джереми с какой-то нехорошей улыбкой так, что девушке даже стало немного не по себе.
Она вдруг задумалась о том, что ее спутник вполне мог промышлять не только мошенничеством, но и преступлениями посерьёзней. Не зря он и искал заклинание перехода в Межждумирье. К тому же девушке вдруг вспомнился странный кинжал, который она обнаружила в бардачке его машины. А ведь неизвестно еще, что было в его багажнике. Одновременно с этим Мэдлин пришла в голову и другая вполне очевидная мысль.
– Постой, почему мы ломаем голову? У нас ведь есть карта! Давай посмотрим, куда она нас выведет! – воскликнула она.
– Я уже смотрел, – без особого энтузиазма откликнулся Джереми.
– И что там? – не поняла девушка.
– А вот взгляни, – молодой человек протянул ей листок бумаги.
Карта, с помощью которой Мэдлин не так давно выбирала город, куда им в дальнейшем отправиться, и которая раньше была такой подробной, теперь выглядела как один сплошной черный лист, по вертикали которого снизу-вверх шла длинная белая линия, с мерцающим где-то в районе середины маленьким красным огоньком, медленно перемещавшимся вверх.
– Я так понимаю, что красный огонек это мы, – задумчиво произнесла девушка. – Да, очень полезные сведения. Мы едем неизвестно куда по прямой дороге, похожей на шоссе, а вокруг нас кромешная чернота, как будто там ничего нет.
– Вот-вот, – кивнул Джереми, а потом добавил. – А знаешь, может быть, там и правда ничего нет.
– Как это? – Мэдлин стало не по себе.
Она и сама чувствовала себя так, будто бы они затерялись в какой-то бесконечной черной пустоте без начала и конца, и от этого становилось очень страшно.
– Ну, по сути ведь никто точно не знает, что такое – это Междумирье. Какое-то переходное пространство между двумя мирами. А из чего оно состоит и почему оно выглядит именно так, никому неизвестно.
– Знаешь, я слышала странную байку о том, как люди, которые долгое время блуждают по этой дороге, постепенно становятся ее частью, – отозвалась девушка, с тревогой вглядываясь в темное окно. – И дескать, многие так сроднились с ней и здешней магией, что потом не смогли вернуться обратно. Их дом и наш мир в целом стал для них чужим и не принимает их. И они, попав обратно, понимают это и снова возвращаются сюда или же сходят с ума. Я читала про такие случаи, правда не очень подробно. Я никогда не думала, что лично столкнусь с этой проблемой.
– Я пока что их точку зрения не разделяю и сродниться с этим жутким местечком, думаю, еще не скоро выйдет, – хмыкнул Джереми, тоскливо глядя на дорогу, где по-прежнему не было видно ничего кроме темноты. – Хотя я слышал истории и поинтересней. Про то, что якобы на трассе нельзя умереть окончательно.
– Как это? – не поняла Мэдлин.
– Я сам точно не знаю. Вроде того, что человек умирает здесь и сам этого не замечает. Ему кажется, что он все еще живой и он продолжает как бы жить, совершать привычные действия. И здесь на трассе его все видят и воспринимают как живого. Но, стоит ему вернуться в наш мир и там его уже никто увидеть не сможет и почувствовать тоже, он будет призраком для всех остальных людей. Даже не призраком, а невидимкой.
– Не представляю, как можно не заметить собственную смерть, – с сомнением произнесла Мэдлин. – Это как старая легенда про Исчезнувших.
– Что за легенда? – переспросил Джереми, который не очень любил читать все, что не казалось ему пригодным для реальной жизни.
– Существует такое поверье, – начала рассказывать девушка, пытаясь тем самым как-то отвлечься от навязчивого чувства тревоги. – Что человек, умерший страшной смертью, чаще всего мучительной, или еще при каком-то особом стечении обстоятельств, я точно не помню, после своей гибели продолжает считать себя живым. Ему кажется, что он по-прежнему дышит и существует, и он очень сильно удивляется, когда остальные его не видят. Потому что увидеть его способны только те, кто присутствовали при его смерти, или у кого есть особый дар. Таких умерших в народе называют Исчезнувшими, потому что для всего мира они перестали существовать, но при этом не ушли в царство мертвых. А сами они настолько считают себя живыми, что упорно не верят в свою смерть, списывая все на заклинание невидимости, которое кто-то на них навел. В институте, где я раньше работала, у нас в музее магических артефактов было даже так называемое зеркало Линара. Его создал чародей по имени Линар в средние века. Тогда времена были темные и многие умирали мучительной смертью, а у этого самого мага была способность видеть Исчезнувших. И они ему так надоели, потому что постоянно пытались убедить его в том, что все еще живы и просили их расколдовать, что он создал это зеркало и предлагал им в него посмотреться. В нем способны отразиться только Исчезнувшие. Обычные же люди, даже те, на ком было какое-то проклятье и тем более заклятие невидимости, в зеркале никак не отражались. И если уже отразился, то все, значит обратной дороги нет, значит точно умер.
