– Я смогу, – ответила я. – Сима и я – мы обе.
– Однажды ты выйдешь замуж и будешь принадлежать новой семье.
– Но я же часть этой семьи!
– Я бы хотела, чтобы все сложилось иначе, но мир такой. Это не значит, что я не люблю своих дочерей. Я люблю каждую из вас.
– Что будем делать, мама? – прошептала я. – Я совершила огромную ошибку.
– Не волнуйся. Мы все исправим. Обязательно.
Обычно по утрам, когда все еще спали, я вот так вот сидела с мамой на кухне, пока она готовила завтрак. Это был единственный шанс побыть с ней наедине. Я могла рассказать ей, чему я научилась в школе, или о последней пьесе, которую я видела с друзьями. Если кто-то и мог все исправить, то только мама. Она всегда знала, как правильно поступить.
Когда Омар и Сима вернулись из школы, мы собрались на заднем дворе, у проволочного курятника. Там нас никто не видел.
– Я долго ломала себе голову, – сказала я им, – и все равно не могу понять, что он собирается сделать завтра.
– Да ничего не сделает, – заявила Сима. – Если бы он хотел что-то сделать, то уже давно сделал бы. Все знают, что он особо не раздумывает, а сразу действует.
– Но все эти страшные вещи, которые он совершил…
– Слухи, – махнула рукой Сима. – Всего лишь слухи.
Я посмотрела на Омара, но тот возил каблуком сандалии в грязи. Он не смотрел мне в глаза. Я не хотела говорить Симе о выжженных полях Муниры – не могла заставить себя спорить с ней. Я боялась, что если только произнесу это вслух, то все сбудется.
– Не волнуйся, – обняла меня сестра. – Завтра к этому времени все уже закончится.
Глава 13
Наутро громкий стук в дверь вызвал у меня озноб. Мы с Симой подскочили в постели. Прошлой ночью с нами спали Сафа и Рабия. Сафа начала что-то говорить, но, поглядев на наши лица, замолчала. Входная дверь со скрипом отворилась. Шаги раздавались эхом по дому. Я прижалась ухом к двери нашей спальни.
– Добро пожаловать в наш дом. Это большая честь для меня, – сказал отец. – Я позову жену, чтобы приготовила вам чай.
– Я пришел не на чай, а по поводу вашей дочери.
Тот самый голос, тот же холодный голос, как тогда на рынке. Он был ледяным, как пот, стекающий по моей спине.
– Господин, мы сами вне себя от того, что случилось. Пожалуйста, простите ее за глупую ошибку.
– Простить? Как я могу простить, когда причинен вред? Понимаю, в таком неуважении есть и часть моей вины. Я перестал так же подробно вникать во все дела, как делал это прежде. Людям свойственно забывать то, чего они не видят.
– Мы не забыли. Мы у вас в вечном долгу.
– Да, – ответил он. – Так и есть. И, учитывая все обстоятельства, у меня нет другого выбора, кроме как попросить вас немедленно вернуть мне долг.
Долг? О чем это он говорит?
– Пожалуйста, господин. У меня пока нет возможности вернуть вам долг. Вы же знаете, как мало мы зарабатываем.
Нет. Этого не может быть. Мама не уставала повторять: никогда не бери больше, чем сможешь унести. И никогда не бери в долг, особенно у такого человека, как этот.
– Если бы у меня были деньги, я бы положил их к вашим ногам, но сейчас у меня их нет.
– Тогда я заберу за долги твою девчонку.
Наступило долгое молчание.
– Не понимаю, – наконец проговорил отец.
– Она будет жить в моем поместье и работать на меня. Она заплатит своей работой за долги.
– Она… она же почти ребенок, – пробормотал отец.
– Я хотел бы забыть о том, что произошло. Но если я так поступлю, это даст право и другим меня не уважать.
– Вот так взять и отослать к вам мою дочь… Не могу, господин.
– С ней будут обращаться, как со всеми моими слугами, не лучше и не хуже. Я даже позволю ей навещать вас дважды в год, как и остальным.
Я попятилась от двери. Наверное, я что-то неправильно расслышала. Разве такое может быть правдой? Но почему же тогда Сима смотрела на меня так, словно перед ней джинн? Она потянула меня снова к двери.
– Дам тебе на размышление несколько дней, но обещаю, что альтернатива понравится тебе гораздо меньше.
Дверь открылась и потом захлопнулась. Зарычал мотор машины. Раздался скрежет шин о гравий. Комната вдруг резко уменьшилась в размерах, стены стали давить на меня. Распахнув кухонную дверь, я бросилась на задний двор, потом через усаженное сахарным тростником поле, мимо рабочих и тракторов.
– Амаль! Подожди! – крикнула вслед Сима и бросилась за мной.
Но я не остановилась. Наверное, думала, что если убегу подальше, то смогу оставить позади все внезапно навалившиеся на меня несчастья…
Глава 14
Только через мой труп. – Мамин голос звучал низко, напоминая рычание дикого зверя, которого загнали в угол.
Мы с сестрами задержались у закрытой двери спальни родителей. Прошло уже два дня после того, как в наш дом явился Джавад Сахиб. С тех пор родители без конца спорили.
– Ты говоришь об этом так, словно у тебя есть выбор, – сказал отец. – Думаешь, мне не дорога собственная дочь? Просто будь разумной.
– Ты предлагаешь забыть об уважении? Она уйдет работать служанкой, и что потом с ней станет? А как насчет остальных наших девочек? Они еще совсем маленькие, но подумай об их будущем. Кто женится на девушке, чью семью так опозорили?
– Я говорил со старейшинами деревни. Соседи нам сочувствуют, а не осуждают нас. Это ничего не изменит для остальных наших девочек. Кроме того, могло быть хуже. Она будет работать не в поле, а служанкой в доме. И Джавад Сахиб дал мне слово, что не обидит Амаль.
– Дал слово? Как будто он не может взять свое слово обратно! Зачем ему держать слово? Это ты виноват! Взял взаймы у этой гадюки, ничего мне не сказав. Бери теперь и сам все исправляй.
– Ты себя-то слышишь, жена? Когда пять лет назад сильные дожди уничтожили всю пшеницу, прежде чем мы смогли ее собрать, или когда прошлогодняя засуха превратила в пыль наш сахарный тростник, как ты думаешь, почему мы выжили? Благодаря какому-то чуду? Я сделал то, что должен был сделать, чтобы защитить свою семью.
– Я предпочла бы скорее умереть, чем быть ему чем-то обязанной. А теперь благодаря тебе мы должны отдать ему нашу дочь.
– Кто в деревне не должен ему денег? Плати ему каждый месяц, и нет проблем. Ничего бы такого не произошло, если бы ты не перестала заниматься домашними делами. Все заботы взяли на себя дети. Чего еще мы могли ожидать?
Наступило долгое молчание. Потом мама заплакала. Я отошла от двери и закрылась в своей спальне. Как жаль, что Симы нет дома. В последние дни у меня все сильнее болел живот – ощущение собственной вины опустошало меня изнутри.
