Так, значит, это тот самый центр, которым Насрин Баджи хвасталась своей подруге! И он будет в том таинственном здании, за которым мы все время наблюдали. Центр собирались открыть в моей деревне!
– Никто туда не пойдет, – нахмурилась Хафса. – Люди не хотят иметь ничего общего с этой семьей.
– Но ведь там будут учить бесплатно, не так ли? – уточнила я.
– С этим человеком ничто не бывает даром, – заявила Хафса. – И ты сейчас лучше всех это знаешь.
– Хафса, – сказала мама, входя в комнату, – только что звонила твоя мама. Она искала тебя.
– Ой, – подскочила подруга. – Я лучше пойду. Не опаздывай, ладно? Мы с Фаррахом будем танцевать!
Прежде чем я успела ответить, она выпорхнула за дверь. Как быстро летела нынче ее жизнь! Пока я мыла тарелки и массировала больную голову хозяйки, она училась танцам вместе с нашим одноклассником Фаррахом. Они вместе ходили в школу и мечтали о будущем. Я знала, что Хафса скучала по мне, но ее жизнь при этом не прерывалась, она мчалась вперед, в то время как мое будущее, наоборот, катилось под откос… Станет ли Фаррах когда-нибудь соседом по комнате у Хафсы в колледже?
Глава 34
Палатку, которую родители Хафсы установили позади своего дома для церемонии менди, освещали розовые, зеленые и желтые огни. Я со своей семьей ступила на устланный ковром пол палатки. Отец подошел к складным стульям, установленным под ночным небом для мужчин. Рабия и Сафа крепко вцепились в мой камиз, как будто я могла внезапно исчезнуть.
В центре шатра на возвышении из подушек сидела невеста – старшая сестра Хафсы, Шабнум. Ее лицо прикрывала желтая вуаль, а руки уже были покрыты прекрасными узорами из хны. Теперь художник наносил на ее ноги замысловатые узоры из цветов и птиц.
Мы подошли и уселись на подушках чуть ниже Шабнум. Невеста выглядела такой покорной. Это вызвало у меня улыбку. Вообще, Хафса и ее сестры отнюдь не были смирными и послушными, но сейчас невеста делала все возможное, чтобы выглядеть достойно. Сима взяла хну, оставленную для гостей, и принялась рисовать на моей руке.
– Ты закончила? – спросила я ее через некоторое время. – У меня уже рука болит!
– Потерпи. Мне же нужно вывести рисунок! Ты слишком дергаешься.
– Извини.
Я пыталась успокоиться. Потребуется еще несколько часов, чтобы узоры на моих ладонях высохли, а на следующий день темно-коричневый рисунок Симы должен был превратиться в ярко-оранжевый. Потом он постепенно исчезнет. Но когда я вернусь в поместье Джавада Сахиба, мои руки хотя бы ненадолго сохранят цветные воспоминания об этом вечере.
Запели новую песню, и я смотрела, как Хафса и Фаррах танцуют с другой девушкой. Это была Сана – племянница Насрин. В их косы были вплетены бархатцы, а наряды очень сочетались между собой.
Все вокруг шумели. Кто-то рассказывал о женихе. Кто-то оживленно обсуждал приданое невесты.
– Бедняжка, – обратилась ко мне какая-то женщина. Это была Хира, жена мясника. Она села рядом со мной и подобрала под себя ноги. – Все тебя жалеют. Жить в одном доме с этим чудовищем…
– Как там? – спросила другая женщина. – Однажды я проезжала мимо, но с дороги даже крышу толком не видно.
– У него высокие заборы, – вмешалась моя соседка Балкида. – Стены, кусты – все что угодно, лишь бы ото всех отгородиться.
– А у него в доме есть фонтан с водопадом? – спросила Хира.
– Нет, водопада нет, – ответила я.
– Я знала женщину, которая работала у них много лет назад. Она рассказывала, что прямо в их гостиной есть водопад.
– Мне кто-то рассказывал о золоченых лестницах, – кивнула Балкис.
– А эта Насрин… – Хира прищелкнула языком. – Она ведь родом из деревни, ну, той, что по ту сторону рынка. Но теперь, видно, думает, что стала совсем другой. Даже не удосуживается навестить родственников.
– Она милая, – перебила я. – Она добра ко мне, правда.
Но они продолжали свой разговор, как будто я ничего такого не сказала. Я наблюдала за их лицами, слушала истории о прошлом Насрин Баджи и ее поместье. Сима легонько сжала мне запястье.
– Не обращай на них внимания, – сказала она. – Они просто сплетничают.
И оказалась права. Для этих женщин ситуация, в которой оказалась я, лишь дала им повод всласть посплетничать. Теперь они могли вдоволь наговориться, а потом, когда надоест, переключиться на обсуждение чего-нибудь другого. Им не нужно было ходить на цыпочках вокруг Джавада Сахиба. Их никто не отрывал от родных… Нет, они вовсе не были плохими людьми. Просто им повезло – в том смысле, что они даже не представляли себе того положения, в котором оказалась я.
Глава 35
С минуты на минуту за мной должен был заехать Гулам. Как только я упаковала в чемодан коробки с любимым печеньем для Фатимы и других обитательниц поместья, раздался стук в дверь. Сима пошла открывать, но это оказалась Фозия.
– Это тебе, – сказала она, шагнув внутрь с коробкой желтых ладду в руках. Она поставила сладости на стол.
– Спасибо. Я так скучала по домашним сладостям, – поблагодарила я.
– Сима, – попросила мама, – принеси для них тарелку.
– Нет-нет, они только для Амаль. Я знаю, как сильно она их любит, – остановила маму Фозия. – Я пришла попрощаться, и у меня есть один вопрос. – Она замялась. – Я слышала, ты работаешь на Насрин. Как думаешь, если бы ты о чем-то ее попросила, она бы прислушалась?
– А в чем дело? – спросила я ее. – Что-то случилось?
Фозия покачала головой и зажмурилась. По ее щекам покатились слезы.
– Скажите мне, пожалуйста! – Я схватила женщину за руки. – Что случилось?
– Все началось с тех пор, как мы заменили крышу. Оставалось еще починить морозилку. А тут свадьба… Мы платим столько, сколько можем. Каждый месяц. Но когда в последний раз приходил его человек, то заявил, что, если мы не станем платить больше, он примет меры. Но мы не можем платить больше того, что уже платим. Не можем!
– Фозия, – проговорила мама, – Амаль – всего лишь служанка в их доме. Подумай сама, что она может? Мы ведь и сами все в долгах!
Раздался звук подъехавшей машины, и дверь со скрипом отворилась. Вошел отец.
– Приехал Гулам, но он сказал, что ты можешь не торопиться.
Фозия встала.
– Не знаю, о чем я думала. – Женщина посмотрела на нас с мамой. – Просто мне хотелось спросить и понять, есть ли хоть какой-то шанс…
– Я тебя понимаю. – Мама обняла ее.
Когда Фозия удалилась, я смахнула выступившие на глазах слезы.
– Конечно, хотелось бы ей помочь…
– Амаль, даже если бы ты могла им помочь, представь, ведь потом придет еще кто-нибудь! – сказала мама и обняла меня.
