Полковник Ищенко внимательно выслушал агента, хотя знал то, что рассказывал ему Сташинский, почти наизусть. Деймон провел в Москве целый месяц, обсуждая с начальством дальнейшие действия Карлсхорста, еще перед тем как приказал Сташинскому весной 1958 года узнать, нет ли в магазине новых книг Попеля. Дело Бандеры в КГБ окрестили «Политик», убийство все так же проходило под кодовым названием «специального мероприятия»
60.
Теперь слушать предстояло Сташинскому. Ищенко заявил ему, что принято решение ликвидировать его объект тем же способом, что и Ребета. Встревоженный исполнитель обратил внимание начальника на затруднительные обстоятельства: в отличие от предыдущей жертвы, Бандеру сопровождает телохранитель, и сам он тоже носит оружие. Полковник ответил, что ему выдадут усовершенствованный вариант пистолета – двуствольный. При необходимости можно убить и телохранителя. «На мои возражения он не обратил внимания, – показал Сташинский на суде. – Я должен был это исполнить, а как именно – мое дело. Он сказал, что покушение мне удастся». Потом Ищенко, Деймон и Сташинский выпили «советского шампанского» за успех операции. «Это напомнило мне о русском фильме, который я когда-то видел, – вспоминал Богдан. – Он был о „героическом подвиге“ шпиона, и офицер, который послал этого шпиона на задание за линию фронта, выпил с ним шампанского на прощание»
61.
Полковник Ищенко сказал молодому коллеге, что было бы стыдно ему жить в Западной Европе, но не повидать Москвы. Пора бы Богдану получше узнать столицу. В КГБ привыкли водить агентов по святым местам Советского Союза перед командировкой за рубеж. Понятное дело, выше всех ценились мавзолей Ленина и Красная площадь. Начальник дал Сташинскому пропуск на парад 1 мая, с правом прохода на трибуну напротив кремлевской стены. Тот уже наблюдал парады в Киеве и Львове, но здесь был совсем другой размах. Сильное впечатление на Богдана произвели образцы новой военной техники. Во время этой демонстрации мощи СССР он мог разглядеть на той стороне площади, на трибуне мавзолея, самого Хрущева – человека, что так и не забыл о вожде революционной ОУН. Теперь судьба свела Хрущева и Сташинского как соучастников одного и того же дела – убийства Бандеры
62.
Глава 9
Герр Попель
Перед отъездом из Москвы Сташинский получил новый, усовершенствованный пистолет, выпускавший облачко яда. Оружие было двуствольным и позволяло убрать сразу две цели – Бандеру и его телохранителя. Ищенко, полковник КГБ, который произвел на Сташинского впечатление аристократа, велел ему ехать в Восточный Берлин и ждать дальнейших распоряжений. Богдан снова поселился в квартире на Мариенштрассе и сильно запил. Приказ он получил в середине мая 1959 года: в Кремле желали убрать Бандеру как можно скорее. Деймон выдал агенту новые документы, оружие, ампулы и таблетки с противоядием, а также ключи от парадного входа в дом Бандеры. Начальство на Лубянке идеальным местом для убийства считало именно подъезд. Но если позволяла обстановка, Сташинский мог стрелять и во дворе – на свое усмотрение.
По прибытии в Мюнхен он несколько дней жил по распорядку: с утра дежурил у дома на Крайттмайрштрассе, к одиннадцати приезжал на Цеппелинштрассе, где у Бандеры был рабочий кабинет. Сташинский не раз замечал объект – как правило, в сопровождении телохранителя, – но однажды увидел, как Бандера возвращается домой один. Он проехал по улице на своем «опеле», свернул в арку и остановился, видимо, у гаражей. Сташинский вынул из кармана пистолет и пошел было к дому, но в последнюю минуту раздумал. Чтобы не поддаться соблазну убийства, он выстрелил в землю, а потом выбросил оружие в тот же ручей, на дне которого лежал пистолет, использованный полтора года назад при устранении Ребета.
Возможно, у Богдана упал камень с души, но теперь ему пришлось ломать голову над другой задачей: как объяснить в Карлсхорсте, почему задание не выполнено. Он подозревал, что другой агент КГБ мог за ним проследить и увидеть, как он выбросил оружие в воду. Впрочем, Сташинский знал, что никто не наблюдал за ним во дворе дома на Крайттмайрштрассе, когда он передумал убивать Бандеру. И поэтому решил сказать Деймону, что заметил какого-то человека возле гаража объекта и вынужденно отступил. Для верности он подготовил для куратора доказательство того, как пытался войти в подъезд. Сташинский якобы сломал оба ключа, что ему дали, и даже какой-то собственный ключ при попытке открыть входную дверь. Сломанный ключ и должен был показать усердие агента при выполнении задания.
Подполковнику такие новости не понравились, но что он мог поделать? В Карлсхорсте не считали нужным немедленно повторять «специальное мероприятие», да и полномочий на это без одобрения Москвы не имели. В августе Сташинский отправился в Советский Союз в отпуск. Поехал на отдых и Деймон – сначала на воды в Кисловодск, а затем в Киев, чтобы обсудить обстановку на своем участке работы. Там ему сообщили, что Сташинский во время отпуска (с 12 августа до 13 сентября) не выполнил приказ сдать поддельные документы перед посещением родного села. На столь мелкий проступок в остальном дисциплинированного сотрудника можно было закрыть глаза. Вернувшись 23 сентября 1959 года в Берлин, Деймон приказал Сташинскому готовиться к новому покушению на Бандеру в Мюнхене. Ликвидатор вылетел туда 14 октября, прихватив заряженный пистолет, таблетки, ампулы и новые ключи от парадного входа в дом на Крайттмайрштрассе. Ему следовало провести в городе от семи до десяти дней – обычный срок операции – и затем вернуться в ГДР, даже если бы поездка оказалась безуспешной
63.
Первым «рабочим днем» Сташинского стало 15 октября. Он не рассчитывал на какой-то результат, собираясь только войти в колею слежки. Однако с утра надо было непременно выпить таблетку с противоядием и положить во внутренний карман пальто завернутое в газету оружие. Подстерегать Бандеру у дома так поздно уже не имело смысла, поэтому агент отправился к зданию на Цеппелинштрассе, где находились украинские организации. Наблюдал за ним Сташинский с моста Людвига, возле трамвайной остановки «Немецкий музей». Именно там прохожие и пассажиры трамвая могли заметить, как молодой человек лет тридцати слонялся без дела, поглядывая время от времени в сторону Цеппелинштрассе. Вначале он заметил припаркованный возле дома № 67 автомобиль Бандеры. А уже около полудня увидел, как на улицу вышли мужчина и женщина, сели в «опель» и уехали.
Казалось, дальнейшее можно отложить на завтра. Объект был не один, поэтому убрать его не вышло бы. Тем не менее Богдан сел на трамвай и поехал обратно к дому Бандеры – хотя бы только для отчета перед кураторами, если кто-то за ним все же следил. На Крайттмайрштрассе Сташинский не увидел ни «опеля», ни его хозяина. Он подумал, что стоит остаться там еще на какое-то время – так возможному наблюдателю не покажется, что агент выслеживает цель без надлежащего рвения. Ждать он решил до часу дня. Поглядывая в нетерпении на часы, Богдан вдруг заметил подъезжающую к дому машину. Это был знакомый «опель». Бандера ехал один, без спутницы, которую агент видел часом раньше с моста Людвига.
