Официальный путь поисков он отмел сразу. Хватало того, что полковника ГРУ Мещерякова он сделал невольным свидетелем ненужных разборок. Помоги ему сейчас Мещеряков, с него потом могли бы спросить. Забродов друзей не подставлял.
Лицо девушки, сидевшей на переднем сиденье джипа рядом с Галкиным младшим Забродов запомнил так отчетливо, что смог бы изобразить на листе бумаги шариковой ручкой. Он видел ее и в терминале аэропорта.
Женщина с такими внешностью и походкой может принадлежать к двум профессиям: либо манекенщица, либо фотомодель. И одета она была соответственно, дорого и со вкусом. Рейс, которым она прибыла в Москву, был не для бедных — самолет прилетел из Парижа. Значит, она прибыла на нем, оставалось только узнать, кто она такая.
На память Иллариону пришла давняя встреча, случившаяся четыре года назад прямо у входа в ЦУМ. Кого тогда ждал Илларион, он уже не помнил, но помнил, что его тогда окликнули решительно и уверенно. Илларион обернулся: с распростертыми объятиями на него бросился мужчина, от которого тут же запахло дорогим одеколоном.
— Товарищ капитан! Товарищ капитан! — не уставал повторять мужчина, тряся руку Забродова. — Вы что, не узнаете меня?
— Да как тебя не узнать, хоть ты и отпустил усы, хоть и повзрослел. Узнал я тебя, Савельев, сразу, по голосу, даже имя и отчество помню — Василий Кузьмин. Правильно?
— Да, да, товарищ капитан!
— Не кричи ты так, Василий, людей распугаешь. Василий тут же потащил Забродова в дорогой ресторан.
— А вот вы совсем не изменились, разве что, бриться перестали. Хотите, я хорошую бритву вам устрою, подарю?
— С чего это ты, Вася, такой щедрый? Разбогател, что ли?
— В службе безопасности шереметьевского аэропорта работаю.
— С вами там электробритвами рассчитываются?
— Просто иногда подарки делают. Мало ли какую услугу кому окажешь? У меня коньяка дома, вин — не знаю, куда ставить. Хорошо, что сам не злоупотребляю, а то спился бы в момент.
— Ты бы вместо одеколона коньяком щеки мазал. Савельев рассмеялся:
— Что, слишком сильно пахнет?
— Просто не мой запах.
— Вечно вы шутите, товарищ капитан.
— Ты сейчас в каком звании, Василий Кузьмич Савельев?
Выпил тогда Забродов с Савельевым немного, лишь для порядка, за встречу и за расставание. Савельев дал свою визитку. Посмотрел грустно на прощание на своего бывшего командира, словно бы понимая, что видятся они, возможно, в последний раз, а если еще и доведется столкнуться, то, скорее всего, случайно, как и сегодня. Ну, чем он, Савельев, может быть полезен такому человеку, как Илларион?
Савельев тогда спросил, где служит Забродов. Тот уточнил:
— Там же, на прежнем месте.
— Часто в горячих точках бываете, товарищ капитан?
— Приходится иногда. Да и то, если очень надо или попросят.
Илларион не имел привычки выбрасывать визитки, складывал их в одном месте, в выдвижном ящике огромного стеллажа. Он быстро нашел визитку сотрудника службы безопасности Василия Кузьмича Савельева. Со своего телефона Забродов звонить не стал, он спустился на третий этаж, где жил отставной полковник. Тот удивился, увидев соседа, который никогда раньше к нему не заходил. Старый полковник даже ничего не спросил, а быстро поспешил на кухню, откуда раздался звон посуды. Он еще чувствовал свою вину за визит ОМОНа.
Забродов же воспользовался телефоном, набрал служебный номер:
— Мне Савельева, пожалуйста.
На другом конце возникло короткое замешательство:
— Какого Савельева? — фамилию произнесли с уважением, можно даже сказать, с легким трепетом.
— Василия Кузьмича.
— У вас договорено? Как доложить?
— Доложите, что Забродов интересуется. Трубку сняли мгновенно, словно Савельев все эти четыре года только и ждал этого звонка:
— Товарищ капитан, вы? Савельев слушает!
— Слушаешь? Ну, здорово, Савельев. Во-первых, поздравляю тебя с повышением, с тем, что в начальники выбился. Я всегда считал тебя не последним в моей группе.
— Спасибо, товарищ капитан.
— А во-вторых, у меня к тебе дело. Надеюсь, что ты помочь сможешь.
— Для вас — все, что в моих силах и даже что за пределами сил.
— Ну, за пределами, Василий, не надо. Меня интересует рейс Париж-Москва, и Илларион назвал число и время прилета. — Мне нужен список пассажиров. Сможешь?
— Не вопрос.
— А сколько времени понадобится?
— Прямо сейчас. Вам факсом переслать?
— Савельев, во-первых, ты мне должен был ответить, что делать тебе это запрещено.
— Кому угодно запрещено, а для вас… Я же знаю, вы не с дурным умыслом.
— Мы давно не виделись, Савельев.
— Люди не меняются, — вздохнул заместитель начальника службы безопасности.
— Факса у меня нет, к вечеру могу заехать.
— Я пришлю вам человека.
— Не беспокойся, я сам подъеду, мне это ничего не стоит.
И не успел Савельев возразить, как Забродов повесил трубку. Как раз в этот момент появился отставной полковник все в тех же спортивных штанах с генеральскими лампасами. В руках он держал две рюмки водки и два бутерброда, густо намазанных икрой. Натюрморт стоял на небольшом подносе, не хватало только вышитого полотенца.
— Угощайтесь.
Илларион понял, что смертельно обидит соседа, если откажется от угощения.
— Спасибо. Телефон что-то у меня барахлит, — и опрокинул рюмку в рот.
Но глотать водку он не стал, кивнул отставному полковнику и вышел на площадку. Когда за спиной захлопнулась дверь, он выплюнул водку, а затем, поднявшись к себе, почистил зубы.
Уже через пять минут его «лэндровер» выезжал со двора. Вновь пришлось ехать по той самой дороге, где случилось несчастье. Забродов сбавил скорость, проезжая мимо высоких мачт фонарей, к одной из которых проволокой были прикручены три букета цветов, уже потрепанных и увядших.
Где располагается служба безопасности, Илларион понятия не имел. Но стоило ему войти в терминал, как тут же к нему подбежал Савельев. Он явно хотел сделать бывшему командиру сюрприз.
Забродов криво усмехнулся:
— Что, понаставили у себя камер наблюдения от стоянки до женского туалета?
— Приходится, время такое, — смутился Савельев. И тут же предложил:
— Идите к нам работать, товарищ капитан?
