Кому это надо? Уж лучше получать отказы мелкими порциями. Регулярную дозу своих я получала изо дня в день – в виде выражения на лице Хартли от идеи посидеть в инвалидной коляске или в виде Больших Улыбок от людей, которые не знали, что мне сказать. Я смотрела на Дану, на ее рассыпающуюся браваду и спрашивала себя, зачем покупать проблемы, когда они выдаются бесплатно?
Только я начала задаваться вопросом, сколько еще продержится Дана, как из-за окна опять послышался топот, и все мышцы в теле моей соседки напряглись. Раздался стук во входную дверь. И Бриджер, вскочив, выбежал в коридор, чтобы впустить их.
К нам в комнату ворвалась стайка девушек в лиловых футболках. Взявшись за руки, они запели разложенный на четыре голоса спортивный гимн нашего колледжа, и лицо Даны засияло, как елка в Рождество у Рокфеллеровского центра.
– Дана, ты согласна стать новым членом «Что-то с чем-то»? – спросила запевала, когда песня закончилась.
– Да! – взвизгнула Дана.
Парни захлопали в ладоши, а я обняла ее. От радости ее даже немного трясло.
Внезапно уроки этого вечера повернулись ко мне такой стороной, от которой мне стало больно. Риск, предпринятый Даной, окупился сполна. Она нашла своих. Большая толпа девчонок в лиловых футболках, которые обнимали ее, не была миражом. Я была искренне счастлива за нее и улыбалась во все лицо.
Вот только чего мне стоила эта улыбка.
Глава 7. Твой образцовый парень
Кори
К тому времени, когда листья совсем пожелтели и покраснели, почти все промежуточные экзамены были закончены. Я блестяще сдала испанский и с грехом пополам справилась с математикой. Моим любимым предметом теперь была экономика, поскольку по понедельникам, средам и пятницам я сидела в инвалидном уголке вместе с Хартли. А после занятия мы вместе шли на обед.
Единственным темным пятном была еженедельная физиотерапия.
– Ну что, как мы ходим по лестницам? – как всегда спросила у меня Пат.
– Нормально. Небыстро. – По какой-то непонятной причине физиотерапия превратила меня в человека, изъясняющегося односложными предложениями.
– Потренируемся? – сказала она.
– Давайте, – с каменным лицом ответила я.
Пат вывела меня на лестничную площадку, на которой я никогда не была.
– Окей, начинай, – сказала она. – Посмотрим на твою технику.
Я по очереди поставила костыли на первую ступеньку, потом подтянула к ним ноги. Потом повторила все заново. И еще раз. Но на седьмой ступеньке я оглянулась на Пат.
Это было ошибкой.
Я вдруг отчетливо осознала, насколько легко будет споткнуться и полететь по семи бетонным ступенькам. Я, будто наяву, увидела, как мое тело скачет по их острым углам. Падение на спину. Вот, что ужасало меня.
Внезапно я застряла на середине лестницы. Подниматься вверх я боялась, а развернуться и спуститься вниз не могла.
И тогда Пат встала у меня за спиной.
– Я тебя подстрахую, – сказала она, положив ладонь мне на лопатку. – Давай. Осталось чуть-чуть.
Потея, я вновь начала карабкаться вверх. После каждой ступеньки Пат касалась моей спины, чтобы я знала, что она по-прежнему сзади. На площадке мы обе остановились.
Пока я отдувалась, Пат с задумчивым видом похлопывала себя пальцем по подбородку.
– Я знаю, что тебя учили ходить на двух костылях, – наконец сказала она, – но, возможно, с опорой на один костыль и перила у тебя получится лучше. – Она подвела меня к лестнице и забрала правый костыль.
Второй пролет дался мне легче, потому что я мертвой хваткой вцепилась в перила.
– Вниз спустимся на лифте, – объявила Пат, когда я добралась до верха. Она отдала мне костыль и нажала на кнопку.
Мрачная и взмокшая, я пошла за ней в кабинет физиотерапии, где она посадила меня на мат и сняла с меня скобы.
– Понимаешь, Кори…
Я терпеть не могла, когда люди начинали разговор с этой фразы. После нее почти всегда начинались увещевания.
– …Чем чаще ты будешь ходить, тем лучше начнешь себя чувствовать. У твоего прогрессирования еще остался запас. Я знаю, что при ходьбе ты ощущаешь себя неуклюжей, но есть кое-какие потрясающие вещи, которые смогут сделать твою походку естественнее.
– Например? – Моя «походка» с прямыми ногами была очень далека от естественной.
– Есть новые скобы, которые, когда надо, сгибаются или фиксируются. Мне кажется, ты довольно неплохой кандидат. Но производитель ставит условие: согласиться на восемь месяцев терапии на них.
– Если для того, чтобы они заработали, нужна восьмимесячная терапия, то чем они хороши?
Пат улыбнулась улыбкой человека, который старается быть терпеливым.
– Я думаю, эти скобы могут творить чудеса. Но ты должна тренировать свое туловище, торс и ягодицы, чтобы они тебе помогали. Подумай над моими словами, а пока давай-ка поползаем.
Я бросила на Пат измученный взгляд, потому что ползанье было самым выматывающим из наших с ней упражнений.
– Руки на мат, пожалуйста, – сказала она.
Вздохнув с плохо замаскированным раздражением, я развернулась и поставила ладони на мат. Потом, как кошка, выгнула спину и с помощью своих ослабших конечностей встала в нечто похожее на четвереньки. Пат поправила мои отказывающиеся сотрудничать ноги.
– Начинай, – сказала она. – Осталось всего восемь минут.
Я переставила руку вперед.
– Проще переставлять руку и одновременно ногу с другой стороны, – сказала мне Пат. – Давай покажу. – Она опустилась на четвереньки и продемонстрировала, как правильно снимать вес с ноги, которую я хочу передвинуть.
Дверь в кабинет физиотерапии открылась, и чей-то голос сказал:
– О, клево. Женщины на четвереньках.
– Мистер Хартли. – Голос Пат был ледяным. – Высказываться подобным образом обо мне или о моих пацинтах недопустимо.
– Не беспокойтесь, Пат, – сказал Хартли. – У вас будет целый следующий час на то, чтобы меня наказать, а Каллахан потом накажет меня в «Реальные клюшки».
– Еще как накажу, – отозвалась я, усадив задницу на свои полубесполезные ноги, что по причинам кровообращения было категорически запрещено. Врачи в реабилитационном центре начинали истерить, даже если я садилась на ноги всего на секунду.
– Продолжай, Кори, – сказала Пат. – Нужно, чтобы ты доползла до конца мата.
Но я колебалась. Мне очень не хотелось, чтобы Хартли смотрел, как я ползаю, точно пьяная, да еще с задранной задницей. Я посмотрела на Пат и еле заметно покачала головой.
Пат на секунду задержала на мне пристальный взгляд. Потом обернулась:
