К счастью, в отличие от мышей, в процессе эволюции люди создали строгие социальные нормы для минимизации возможностей конфликтов и хаоса в условиях тесноты, так что прибегать к каннибализму или иным формам асоциального поведения им не приходится. В то же время в странах с низкой плотностью населения (например, Австралии, Бразилии, Венесуэле и Новой Зеландии) общество может позволить себе значительно больше свободы. Я обнаружила, что нации развиваются именно таким образом: скажем, в Пакистане и Индии – на территориях, густонаселенных еще в XVI веке, сегодня существуют более жесткие культуры, а малонаселенные по данным XVI века Бразилия и Австралия сегодня являются странами с наиболее свободными культурами. Место страны на шкале жесткости связано также и с плотностью ее населения в наши дни, равно как и с прогнозируемыми проблемами перенаселенности. Короче говоря, чем теснее в стране, тем строже существующие в ней нормы.
Плотность населения сказывается на самых разных аспектах жизни общества. Вернемся к сингапурскому запрету на продажу жевательной резинки. Со стороны он может показаться абсурдным, однако его смысл объясняется высокой плотностью населения этой страны. В 1980-х годах работники городских служб испытывали трудности с очищением тротуаров от выплюнутой жвачки, ставшей общественным бедствием. Липкими комками резинки заклеивали почтовые ящики, кнопки лифтов, замки квартир и даже датчики дверей в пригородных поездах, что регулярно вызывало перебои их движения. Решение проблемы для местности, на квадратный километр которой приходится великое множество ртов, было элементарным: избавить население от соблазна. В 1992 году торговля жевательной резинкой в Сингапуре была запрещена, а попавшихся на продаже жвачки ждали огромные штрафы. На первых порах запрет вызывал определенное недовольство, но сегодня он пользуется широкой поддержкой. Вполне возможно, и вы оказались бы в числе его сторонников, если бы жили в местности, где на квадратный километр приходится 8 тысяч человек.
Варвары у ворот
При взгляде на карту мира обнаруживаются поразительные различия между странами, которые регулярно подвергались внешней агрессии, и странами, не испытавшими ее. В своей книге «Месть географии» Роберт Каплан напоминает, что надежно отделенные от других континентов двумя огромными океанами Соединенные Штаты считаные разы за всю историю подвергались угрозам извне. То же относится и к Новой Зеландии и Австралии. Разумеется, на долю всех этих наций выпало немало болезненных конфликтов, но в конечном счете они не стояли перед лицом постоянной угрозы вооруженного вторжения извне.
А вот другие современные нации воевали на своей земле веками. Возьмем Германию. В первой половине XVII века Тридцатилетняя война погубила 20 % тогдашнего населения страны (в основном пруссаков); во Франко-прусской войне погибли десятки тысяч немецких солдат; а результатом советской оккупации Восточной Германии к началу 1950-х годов были одиннадцать миллионов перемещенных лиц, более шестисот тысяч погибших и более двух миллионов пропавших без вести немцев.
Особенно часто войны происходили на Азиатском континенте. Масштабные конфликты пронизывают всю историю Китая: чрезвычайно длинный перечень сражений начинается с 206 года до нашей эры – времен династии Хань и продолжается во время правления династий Юань, Мин и, наконец, Цин (1644-1912). В дальнейшем Вторая японо-китайская война (1937-1945) принесла стране многомиллионные людские потери, массовый голод и полностью разрушенную инфраструктуру. Географическое положение Китая является постоянным источником угроз и в наши дни. Он граничит с 14 странами, с каждой из которых имеет территориальные споры.
Систематическим погромам со стороны соседей подвергалась и Корея. Известная местная пословица «Киты дерутся, а спина ломается у креветки» иллюстрирует положение попутной жертвы, в которое веками попадала Южная Корея, когда соседние с ней страны воевали между собой. В конце XVI века Корею оккупировали японцы, в начале XVII – маньчжуры, а в конце XIX века она послужила полем боя для Первой японо-китайской войны. В новейшей истории Корея с 1910-го по 1945 год была колонией Японии, после чего произошла Корейская война 1950-1953 годов, унесшая жизни более миллиона военных и гражданских лиц.
Ближневосточные страны регулярно подвергались агрессиям и колониальным захватам со стороны иностранных держав. После случившегося много веков назад заката эпохи фараонов Египет испытал на себе гнев турок, персов, римлян, арабов, греков, французов и англичан. Богатую историю войн на собственной земле имеют Индия и Пакистан. Индия несколько раз вступала в серьезные вооруженные столкновения по поводу спорных территорий с Пакистаном и Китаем, а у Пакистана было множество приграничных конфликтов с Афганистаном.
Как выживало население этих стран в столь неблагоприятных условиях? Я предположила, что нации с историей внешних конфликтов в силу необходимости эволюционируют в направлении большей жесткости.
Перед лицом внешней угрозы они должны укреплять порядок внутри страны, чтобы обеспечить единство и согласованность в противостоянии врагу. Первостепенную роль в этом играют жесткие социальные нормы. В прошлом сообщества, в которых отсутствовали строгие порядки и наказания для их нарушителей, скорее всего рушились, не выдержав давления постоянных стрессовых ситуаций. «Именно чрезвычайные обстоятельства войны с внешним врагом обеспечивают мир внутри страны, чтобы общественный разлад не ослабил групповую готовность к войне», – заметил американский социолог Уильям Грэм Самнер в 1906 году. Сам Дарвин предполагал, что война с чужаками должна создавать эволюционное давление, побуждающее к сотрудничеству и единству.
Я решила убедиться, действительно ли существует связь между уровнем жесткости культуры и историей угроз территориальной целостности страны. Из базы данных International Crisis Behavior я получила информацию о межгосударственных конфликтах за период с 1918-го по 2001 год. У меня была очень конкретная гипотеза: я предположила, что именно угроза войны на собственной территории (а не конфликты, в которые страна вовлечена за рубежом) в минувшем веке должна коррелировать со строгостью социальных норм в стране.
Я обнаружила, что даже с поправкой на уровень национального благосостояния страны с большим количеством угроз своей территориальной целостности, безусловно, отличались большей жесткостью культуры. Среди рассмотренных Индия, Китай и Пакистан часто подвергались угрозам и относились к числу стран с наиболее жесткими культурами. В то же время угрозы территориальной целостности Новой Зеландии и Соединенных Штатов были на низком уровне, а степень свободы их культур – на высоком. Интересно, что при высокой степени вовлеченности США в зарубежные вооруженные конфликты склонность играть роль «мирового жандарма» никак не коррелирует с жесткостью культуры этой страны.
Гнев матушки-природы
Человеческим сообществам приходится иметь дело не только с рукотворными угрозами внутренних и внешних конфликтов. Они сталкиваются и с природными опасностями: засухами, наводнениями, оползнями, цунами, тайфунами, циклонами, извержениями вулканов и землетрясениями. Так, за последние пятьдесят лет жертвами природных катастроф в Китае стали почти 450 тысяч человек (в 25 раз больше, чем в Соединенных Штатах), отчасти по вине тайфунов, бушующих вдоль протяженного побережья страны. Из-за стихийных бедствий в виде засух, оползней, паводков и циклонов Индия ежегодно теряет примерно 10 миллиардов долларов. 17 тысяч островов, из которых состоит Индонезия, располагаются между двумя наиболее сейсмически активными зонами планеты, Тихоокеанским огненным кольцом и Альпийским поясом, что делает их подверженными природным катаклизмам мирового масштаба, в том числе землетрясениям.
