Так же, как и более свободные страны, более свободные штаты гостеприимнее к иммигрантам. В относительно жесткой Аризоне человек без документов на право проживания не сможет получить права или обучаться вождению по тарифам, предусмотренным для лиц, имеющих законные основания жить в штате. В то же время в соседней Калифорнии – более свободном штате, где живет огромное количество иммигрантов из Мексики, – эти блага доступны любому иммигранту, а губернатор штата Джерри Браун заявил, что радушный прием ожидает всех приезжих, вне зависимости от их правового статуса. Такое различие официальных позиций отражает расхождение в отношениях к чужакам. И действительно, опрошенные жители жестких штатов чаще говорили, что их штат – неподходящее место для иммигрантов. Такой негатив по отношению к чужакам переходит в более высокий уровень поддержки, которым в жестких штатах пользуются инициативы вроде «Покупай американское!» или меры по ограничению импорта.
Еще одним преимуществом более свободных штатов является гибкость. Северо-восточные штаты исторически были своего рода рассадником прогрессивных и нетрадиционных движений в диапазоне от трансценденталистов до унитарианцев и суфражисток. Как пишет известный историк Колин Вудард, нью-йоркский район Гринвич-Виллидж служил «центром притяжения для культурных революционеров любого пошиба: философов-анархистов, вольных поэтов, художников-кубистов, феминисток, геев, фрейдистов, сильно пьющих писателей, сексуально распущенных драматургов и музыкантов-оригиналов». На западе страны застрельщиком социальных перемен всегда выступала Калифорния. Наряду с Нью-Йорком и соседними штатами каждого из двух побережий страны этот самый многонаселенный штат Америки стоял у истоков культурной революции 1960-х и движения за права сексуальных меньшинств. Напротив, жесткие штаты нередко идут против общественных движений. В конце 1970-х жители жестких штатов составляли три четверти от общего числа противников поправки о равных правах, запрещающей дискриминацию по гендерному признаку.
Фактор отцов-основателей
Откуда берут свое начало наши различия? Наверное, это не бросается в глаза, но первый толчок многовековому процессу развития различий в жесткости и свободе между штатами дали культурные особенности тех, кто первыми обосновывался в разных частях Нового Света.
Давайте совершим путешествие во времени к началу XVIII века, когда в Америку стали прибывать первые волны эмигрантов из Северной Ирландии и равнинных частей Шотландии. Сначала они обосновывались в районе нынешней Пенсильвании, а затем продвигались к югу, заселяя территории сегодняшних Западной Вирджинии, обеих Каролин, Джорджии, Теннесси, Оклахомы и Техаса. В этих местах первые поселенцы распаковывали свой культурный багаж, состоявший из социальных норм и ценностей родных мест. Эти потомки кельтских скотоводов отличались строгими поведенческими нормами, в которых особое значение придавалось отваге, достоинству и подозрительному отношению к чужакам – набору качеств, которые психологи называют «культурой чести».
Эти культурные особенности оказались очень полезными первопроходцам Юга в сложной обстановке с постоянной угрозой угона скота в результате вооруженного налета соседей. Сочетание опасностей и дефицита правопорядка заставляло поселенцев вырабатывать жесткие социальные нормы, обеспечивающие сотрудничество и препятствующие воровству. Первостепенное значение имели способствующие групповой сплоченности правила щедрости и почтительности. Эти основы «южного гостеприимства» сохраняются и в XXI веке.
Тем не менее, невзирая на все свое великодушие и готовность помочь, эти первые поселенцы были весьма скоры на жестокую расправу с обидчиками. Подобные демонстрации доблести помогали поддерживать репутацию силы, готовой дать отпор и в будущем. Спровоцировать взрыв насилия могли даже насмешки – на Юге они, особенно публичные, рассматривались как серьезное нарушение общественных норм. Родителями седьмого президента США Эндрю Джексона, родившегося в 1767 году в Каролине, были выходцы из Ирландии и Шотландии. Известно, что мать наставляла его «всегда быть мужчиной», ибо «в законе нет способа удовлетворить оскорбленные чувства настоящего мужчины». Проникнувшись этим советом, Джексон принял участие в более чем сотне засвидетельствованных конфликтов, включая многочисленные дуэли, на одной из которых он убил соперника. Репутация сильного, уважаемого и готового карать за нарушение правил человека прежде всего помогала поддерживать порядок на хаотичном и не признающем законы животноводческом Юге.
Со временем эта культура чести распространилась на Глубокий Юг – территорию нынешних Луизианы, Миссисипи, Алабамы и Джорджии, и к концу XVIII века выходцы из Шотландии и Ирландии составляли большинство населения многих южных штатов. Сегодня эти штаты принадлежат к числу наиболее жестких, и именно там по-прежнему живет культура чести.
Жесткости региона способствовали деспотические методы, на которых строилась экономика рабского труда. Основы иерархического общественного устройства американского Юга заложили переселенцы из колониального Барбадоса еще в 70-х годах XVII века. Для контроля над рабами, превышавшими численностью своих хозяев, были введены строгие правила. Первая попытка к бегству каралась наказанием плетьми, а наказания за последующие ужесточались с каждым разом: отрезание уха, кастрация, перерезание ахиллесова сухожилия или смертная казнь. Пособничество беглецам наказывалось в лучших случаях штрафами, а в худших – плетьми или смертью.
Разительный контраст этому являли собой нравы колонистов северных и западных регионов Соединенных Штатов. С самого начала первые поселенцы этих регионов отличались религиозной терпимостью и стремлением к мирному сосуществованию различных культур, что, как известно, подталкивает к большей свободе внутри сообществ. Ближе к началу XVII века, за несколько десятилетий до появления на Глубоком Юге страны переселенцев с Барбадоса, голландцы сделали Нью-Йорк одним из центров международной торговли, что помогло последующему притоку иммигрантов из Польши, Финляндии, Швеции, Ирландии и Португалии. В Нью-Йорк и его окрестности стекались люди многих вероисповеданий, в том числе католики, англикане, пуритане, квакеры и иудеи.
Севернее, в Новой Англии, английские протестанты – раскольники, известные также как пуритане, основали Колонию Массачусетского залива. Здесь царили весьма суровые порядки, и колонисты относились к другим религиозным группам в высшей степени нетерпимо. Однако на протяжении XVII-XVIII веков безраздельное господство пуританизма постепенно отступало под напором резкого роста влиятельности других направлений протестантизма – баптистов, методистов, унитаристов, квакеров и прочих. К середине XVIII века в Массачусетсе и Новой Англии сложились новые нормы терпимости с населением, отвергающим иерархическое и деспотическое общественное устройство, укоренившееся на Юге. Очень скоро Массачусетс обрел славу «колыбели гражданских свобод» и прибежища религиозного многообразия.
