Позже, в XIX веке, эту либеральную ментальность дополнительно усилил рост индустриализации, которая сделала Север еще более урбанизированным и многообразным. В 70-х годах XIX века Массачусетс (ныне шестой по степени либеральности нравов в стране) стал первым штатом, где городское население превысило по численности сельское. Обитатели больших городов знали друг друга меньше, чем жители сельских поселений, и по этой причине чувствовали себя не настолько подконтрольными и в большой степени незаметными. В то же время Юг оставался преимущественно аграрным регионом, характерными чертами которого были общинность и строгие порядки. Как пишет в книге «Честь южан: поведенческая этика Старого Юга» историк Бертрам Уайетт-Браун, помимо сельского хозяйства единственными общественно приемлемыми профессиональными сферами на Юге считались медицина, юриспруденция, армейская служба и церковь.
Находящаяся на западе страны Калифорния с середины XVIII века была местом, где смешивались культуры индейцев, мексиканцев, русских и европейцев. Начавшаяся в 1848 году золотая лихорадка привела в штат более 300 тысяч охотников за удачей со всего света, пополнив и без того разномастный состав местных поселенцев выходцами из Чили, Австралии, Ирландии, Италии и Китая. Калифорния была в некотором роде предшественницей «страны-стартапа» Израиля – штат манил рисковых людей, готовых встречать опасности на пути к лучшему будущему на Западном побережье. «Здесь можно увидеть людей любой национальности в самых разнообразных одеждах, говорящих на пятидесяти различных языках, и при этом вполне дружелюбно сосуществующих и общающихся между собой» – так описывал канадский коммерсант Уильям Перкинс город золотоискателей Сонору в 1849 году. Разумеется, и в истории Калифорнии есть мрачные страницы расизма и запретов, последствия которых не полностью изжиты и по сей день. Но посеянные на самых ранних порах семена свободной культуры дали всходы, и Калифорния превратилась в один из самых толерантных штатов страны.
Разительный контраст представляют собой более жесткие штаты, где, как свидетельствуют данные переписей населения, еще с середины XIX века недостает этнокультурного многообразия. Анализ информационных массивов, проведенный статистиком из Пенсильванского университета Рэнди Олсоном, показал, что сегодня наименьшее многообразие действительно наблюдается в некоторых местностях самых жестких штатов страны. Даже сейчас в Америке есть административные округа с практически стопроцентно белым населением, в том числе Таккер в Западной Вирджинии, Робертсон в Кентукки и Хукер в Небраске. Результаты нашего анализа говорят о том, что в жестких штатах меньше многообразия, в первую очередь этнического.
Разумеется, и в жестких штатах существуют более свободные общины, и наоборот, а теория жесткости и свободы позволяет предсказать, где они могут складываться. Сообщества людей, традиционно отличавшиеся многообразием, обычно демонстрируют свободу нравов и в наши дни. В жестком штате Луизиана находится Новый Орлеан – этот исторически мультикультурный и космополитичный портовый город является одним из самых вольных в стране, что подтвердит любой человек, побывавший на карнавале Марди Гра или знакомый с местной джазовой сценой. Еще со времен первых французов, обосновавшихся здесь в 1718 году, в Новом Орлеане уживается целый ряд культур: французская, индейская, испанская, каджунская, креольская, южная и карибская, – и сегодня в нем позволяется намного больше, чем в любом другом городе американского Юга. В 2015 году мэр Нового Орлеана Митч Ландрю объявил: «Новый Орлеан – гостеприимный благосклонный город, который извлекает пользу из своего многообразия и радушно принимает людей из всех слоев общества». Аналогичным образом и в более свободных штатах есть жесткие общины, где зачастую почти не наблюдается многообразия. Так, почти 80 % населения разместившегося в самом центре либерального штата города Колорадо-Спрингс составляют белые, а в округе Вайоминг не менее либерального штата Нью-Йорк белые составляют 92 % населения.
Суровые условия – жесткие нормы
Истоки жестких и мягких норм восходят к нормам и ценностям первых колонистов, но дело не только в этом. Важную роль играли также природные условия, с которыми сталкивались поселенцы, оказавшись в этой стране.
Как мы уже знаем, сообщества людей, проживающих на определенной территории, часто мобилизуются, чтобы организованно противостоять существующим в данной местности угрозам, и с этой целью вводят жесткие нормы. Такими угрозами могут быть нестабильность в обеспечении материальными ресурсами, болезни и эпидемии или нападения внешних врагов. Чем сильнее угроза, тем строже нормы, существующие в сообществе. И наоборот, когда группам людей не приходится беспокоиться по поводу пищи, воды, болезней или вражеских набегов, они не нуждаются в большом количестве организационных норм и эволюционируют в направлении более свободных обществ.
Этот принцип, очевидно, применим и к целым нациям, и к отдельно взятым штатам. Силы природы сыграли одну из ключевых ролей в формировании различия «жесткость – свобода» между штатами США, а в наши дни стихия время от времени накладывает негативный отпечаток на жизнь целых регионов.
Например, для многих штатов с высокой жесткостью культуры изначально были характерны трудные природные условия. В XIX веке обе Дакоты, Небраска, Канзас, Оклахома и некоторые регионы западной части страны были неприветливыми засушливыми территориями, где за год выпадало не более 500 миллиметров осадков. Как отмечает Колин Вудард, в этих штатах «было мало мест, где урожай мог выжить без развитой системы искусственного орошения. Высота над уровнем моря была слишком велика (даже равнины и горные долины находились над вершинами Аппалачских гор), и многие привычные культуры здесь вообще не приживались».
Югу также более чем доставалось от рук природы-матушки. Страшные пожары, бушевавшие в Южной Каролине в конце XIX века, уничтожили почти три миллиона акров лесных угодий. В 1900 году в Галвестоне, штат Техас, свирепый ураган унес жизни примерно восьми тысяч человек, а в период между 1949 и 1951 годом снижение уровня осадков на 40 % вызвало в этом штате одну из сильнейших засух в истории США. В соседней Оклахоме постоянные засухи, начавшиеся в 1910-х годах, привели к образованию знаменитого региона «Пыльного котла» 30-х годов XX века. Тогда же на фоне сильно ударившей по Оклахоме Великой депрессии более 400 тысяч жителей штата покинули его навсегда и переехали в основном в Калифорнию и Аризону.
Жесткие штаты больше подвержены стихийным бедствиям и в наши дни. Данные Центра природных катастроф за период с 1950 по 1995 год говорят о том, что по сравнению с более свободными штатами в жестких значительно выше риск торнадо. Например, в последнее время торнадо не дают покоя жестким Техасу и Кентукки (в среднем по 147 и 92 случаев в год соответственно), тогда как в более свободных Нью-Гэмпшире, Коннектикуте и Вашингтоне они случаются крайне редко. Кроме того, статистика за период с 1979 по 2004 год свидетельствует, что в жестких штатах выше смертность от жары, ударов молнии, бурь и наводнений.
Мы также исследовали имеющиеся данные об ураганах за период с 1851 по 2004 год. Совершенно очевидно, что непропорционально чаще они обрушивались на жесткие штаты. 85 % списка из более чем пятидесяти самых разрушительных ураганов в истории США – это ударявшие по десяти жестким штатам. В последние годы природа была особенно сурова к жестким штатам, познакомив их с ураганами «Катрина», «Харви» и «Ирма».
