У нового интернет-мира есть множество преимуществ – например, удобство, мгновенный доступ к информации и возможность обзаводиться новыми знакомствами. Невероятный экономический эффект дает возможность совершения онлайн большинства важнейших финансовых операций, в том числе банковских переводов, оплаты счетов, подачи налоговых деклараций и страховых требований. Кроме того, люди получили больше возможностей знакомиться с новыми для них идеями, чем когда-либо прежде, и это стимулирует их творческие способности. Чтобы в полной мере пожинать плоды этих дивных новых технологий, человеку, несомненно, нужно обладать свободой мышления. По словам журналиста Томаса Фридмана, широта взглядов необходима не только для создания новых технологий, но и для лучшей адаптации к головокружительным темпам перемен.
Однако при том, что технологии процветают благодаря свободе, они отчаянно нуждаются и в жесткости. Многие области виртуального пространства, в котором проходит значительная часть нашей жизни, недостаточно регулируются и контролируются. Вследствие этого они превращаются в отстойники неприличия, травли, недобросовестности и даже криминала. Это мрачная сторона подпольных культур интернета. На фоне всеобщей невоспитанности растет число случаев мошенничества, утечки данных и кибератак. Около 40 % молодых людей сообщали, что были жертвами кибербуллинга, а более 50 % признавались, что сами вели себя грубо и оскорбительно в интернете. Возник целый новый словарь видов чудовищного поведения в Сети – флейминг, троллинг, спаминг, доксинг и т. п.
Выходя в интернет, люди, несомненно, ощущают психологическую свободу вести себя грубо и невоспитанно – нарушать нормы. «Эффектом растормаживания в Сети» называют ощущение анонимности и отделенности от своего «истинного Я» (а следовательно, и необязательности следовать обычно соблюдаемым нормам), которое люди испытывают, находясь в интернете. Научные данные свидетельствуют, что в виртуальных дискуссиях люди ведут себя менее сдержанно по сравнению с очными – они больше склонны сквернословить, флиртовать и делать беспардонные комментарии. По сравнению с «реальным миром» виртуальные хамы чувствуют еще меньше угрызений совести, поскольку не видят опечаленных или разгневанных лиц своих жертв.
Еще одним досадным последствием цифровой всеохватности является масштабный рост фейковых новостей. Неточная и недостоверная информация распространяется по интернету с немыслимой быстротой, порождая в обществе страхи и тревоги.
Так, в 2014 году штат Нью-Йорк охватила паника в связи с новостью о том, что врач, работавший в Гвинее с жертвами лихорадки Эбола, госпитализирован с симптомами этого заболевания. Профессионалы успокаивали общественность, объясняя, что пациент на карантине и угроза распространения инфекции отсутствует, но новостные издания считали иначе. Устрашающие заголовки с упоминанием Эболы и бурные дискуссии в социальных сетях усугубляли ложное представление о Нью-Йорке как о заразной выгребной яме.
Налицо важный переломный момент. Если в прошлом нам приходилось иметь дело в основном с объективными опасностями, то сегодня мы вынуждены ориентироваться в туманном мире субъективных и фейковых угроз, не всегда имея под рукой надежные инструменты для разделения истины и вымысла. Более того, с помощью алгоритмов анализа поведения людей в интернете и их информационных предпочтений интернет-коммерция и медиа уловили то, что когнитивная психология установила несколько десятилетий назад экспериментальным путем: внимание людей привлекает эмоциональный контент, в том числе информация, вызывающая наибольший страх, – о терроризме, эпидемиях или стихийных бедствиях. Человеческое внимание, привлеченное при помощи сложных алгоритмов, трансформируется в коэффициенты кликабельности, которые, в свою очередь, монетизируются в виде доходов от подписки и рекламы. Как выразился специалист по этике технологий Тристан Харрис, желающие нажиться на человеческих страхах «соревнуются, кто первым достанет до дна стволовой части мозга».
Интернет ставит нас перед дилеммой: чтобы адаптироваться к технологиям, нужен либеральный склад ума и в то же время необходимы жесткие нормы, регулирующие деструктивное, ненормативное и нагнетающее страхи поведение, которое они позволяют. Необходимость ужесточить интернет-культуру признает даже один из изобретателей Всемирной паутины Роберт Кайо, сказавший в интервью журналу New Scientist: «Сеть – место, где люди встречаются, поэтому поведение в ней должно определенным образом регулироваться». Кайо проводит аналогию с правилами движения, которые нужно выучить, чтобы получить права, и считает, что схожим образом можно обусловить и навигацию в интернете. «Правила ограничивают только поведенческую, но не сущностную составляющую движения. Вы можете ехать куда и когда хотите, при условии, что ваша езда не представляет опасности для остальных участников дорожного движения». По его словам, и в Сети «все должны понимать, в чем состоят их права и обязанности. Учите этому в школах. Выдавайте некие разрешения, подтверждающие, что человек сдал экзамен на необходимый минимум знаний».
Как и в других сферах жизни, в этом новом пространстве необходимо применять принцип Златовласки в части баланса жесткости и свободы. В усилиях по наведению порядка в виртуальном пространстве нужно исходить из сохранения свободы пользователей с одновременным введением адекватных ограничений.
К счастью, в нашем новом виртуальном мире уже создаются более строгие поведенческие нормы. Некоторые из них складываются неформально. Сотни книг, виртуальных курсов и видеоинструкций в YouTube учат адекватному поведению в электронной переписке, Twitter, Facebook и т. д. В правилах «сетевого этикета» особо подчеркивается, что за экранами компьютеров скрываются реальные люди, которые заслуживают такого же уважительного отношения к себе, как и при очном общении.
Сетевые сообщества предпринимают и более формальные действия по устрожению чрезмерно раскрепощенной среды, сочетая укрепление и развитие свободы информационного обмена с мониторингом и наказаниями для нарушителей существующих норм. Так, например, посетители форума ChangeMyViwe на портале Reddit могут оспаривать чужие точки зрения по вопросам в диапазоне от физических наказаний детей до иммиграции, однако обязаны делать это не выходя за рамки приличий. Модераторы-добровольцы следят за тем, чтобы дискуссии не выходили из берегов, удаляют неприемлемые комментарии и изгоняют нарушителей правил. Кроме того, пользователь, которому удалось в уважительном диалоге изменить точку зрения другого, награждается значком «дельта» рядом со своим юзернеймом. Другие интернет-сообщества вводят официальные правила поведения, чтобы обеспечить здоровое сочетание жесткости и свободы в своем виртуальном пространстве.
Интернет-платформы и компании прибегают и к еще более формальным подходам к устрожению своих виртуальных культур и тестируют меры более плотного контроля для выявления непристойного контента. После появления в Facebook функции Live, позволяющей транслировать видео в режиме реального времени, ее создатели были потрясены количеством людей, расшеривающих с ее помощью съемки пыток, сексуального насилия, самоубийств, растления детей и убийств. Глава Facebook Марк Цукерберг дополнительно нанял 3 тысячи сотрудников для отслеживания и удаления непристойных видеоматериалов и одиозных пользователей «в целях построения здорового сообщества» и скорректировал алгоритмы сайта на показ меньшего количества новостей и рекламы и большего количества постов родственников и друзей пользователей. После президентских выборов 2016 года следователи обнаружили в Twitter более 50 тысяч аккаунтов, которые в действительности были управляемыми из России ботами. В связи с этим в Twitter разрабатывают новые онлайн-инструменты выявления ботов и нанимают людей для борьбы с ними. Подобным же образом поступили и в Google, где штатные эксперты сдерживают распространение сфальсифицированной или оскорбительной информации, оценивая, насколько те или иные веб-ресурсы склонны давать ход явно недостоверным сведениям. А глава Instagram Кевин Систром, некогда назвавший интернет «клоакой», поставил перед инженерами задачу разработки методов на основе машинного обучения для выявления и искоренения непристойного поведения.
