Узнав, что с Марсио вроде бы все в порядке, я честно попыталась последовать совету мужа и, очевидно, выдохнула очень глубоко. Потому что почти на автопилоте вышла вслед за выскочившей из зала Шамсиэлой, нагнала ее на лестнице и буркнула:
— Пьет он с королем Гурдгладэ и обсуждает красоту играющей на рояле фрейлины. Между делом пропихивает политику, пока удачно. Принца уже поженили. — Тут я вспомнила, что ангелица может спокойно общаться с Адамом, и добавила, чтобы лишить ее шанса выпендриться: — Ну, об этом ты в курсе…
— С чего бы мне быть в курсе? — внезапно взвилась Шамси. — Мне никто такие подробности не докладывает!
Но не успела я разозлиться и вылить ответный охлаждающий ушат на блондинистую голову, как психованная ангелка успокоилась и даже попыталась улыбнуться:
— Спасибо, что рассказала…
Я тоже натянула на лицо подобие улыбки и спрятала руки за спину, чтобы не стукнуть никого ненароком.
И тут Шамсиэла меня озадачила:
— Он ведь тебе не нужен, зачем ты его держишь?
Я открыла рот… закрыла… снова открыла… Просто искренне не понимая, как надо реагировать на такие заявления, но ни на миг не сомневаясь, что речь идет об Анаэле.
— Не держу я его. — наконец-то мне удалось выдавить из себя что-то более-менее внятное, хотя вышло почти как оправдание. Но ведь я и правда его не держу и личной жизни не мешаю! Вон, даже успокаивать пришла… потому что вроде как у кого-то с
кем-то что-то…
— Ты все время на меня как на врага смотришь! И ревность твою я чувствую. — Шамсиэла снисходительно усмехнулась, сразу втоптав в землю крупицы зарождающегося нормального отношения.
— Будь проще, и люди к тебе потянутся, — буркнула я, проигнорировав подкол о ревности. А потом развернулась и пошла обратно. Лучше слушать, как Роджер горячится, проигрывая в карты, чем всякие глупости…
Как на врага я на нее смотрю! Убиться плеером! Можно подумать, она на нас всех — как на друзей…
* * *
Шамсиэла, оставшись одна, направилась к себе в комнату, уселась в кресле у окна, устроив ноги на невысокий журнальный столик. Недолго полюбовавшись на довольно активную, несмотря на позднее время, уличную жизнь, девушка закрыла глаза и попыталась успокоиться.
Драконица ей не нравилась с самого начала. Избалованная девчонка, вокруг которой все крутятся, а она творит все, что ей хочется, и даже не утруждается мыслями о последствиях. И что Анаэль нашел в этом тощем, похожем на мальчишку недоразумении?
Человечку, в которую влюблен Адам, Шамси тоже вычислила и оценила. Там все ясно и безнадежно, потому что совершенно безответно.
Вот драконица уже каким-то чудом заполучила себе двух драконов и. вместо того чтобы остановиться, вертит своей тощей задницей перед демоном…
Где-то на середине своих размышлений ангелица осознала, что сама ревнует. Ревнует Анаэля к этой оборотневой вертихвостке!..
Как бы демон ни восхищался ее фигурой, как бы ни пытался заигрывать, но волнуется он по-настоящему лишь о глупой драконице!.. Если бы о жене — не так было бы обидно, наверное.
Хотя жена тоже редкостная дура… и вертихвостка тоже редкостная!.. Может, ему просто нравится такой тип женщин, флиртующих направо и налево?
Что ж, значит, пришла пора действовать…
Глава 50 — И тут как все за…крутилось (23 день осени)
Анаэль вернулся под утро, пьяный и не один… а с моим абсолютно нетрезвым мужем. Я Фредониса давно уже… ох, очень давно таким не видела. С той самой ночи, когда он в одно лицо выпил бутылку вина по пути ко мне, а потом мы целовались…
Я уснула в уголочке, наблюдая за картежниками, а проснулась от громкого смеха демона, пересказывающего отчаянно зевающим ребятам, что четверть проблем с экспортом нефти мы решили и у нас есть межправительственное соглашение о любви, дружбе и сотрудничестве.
А еще наше темное величество выпил на брудершафт с королевой Йехсигладэ… ибо король там для красоты, а правит его матушка, которая как раз очень удачно решила нанести визит вежливости матери гурдгладэйского принца, по совместительству ее кузине… В общем, сам черт ногу сломит в этих родословных, но Анаэль на себе испытал всю нерастраченную материнскую любовь престарелой королевы и клятвенно ее заверил, что обязательно посетит, заключит, полюбуется на ее двенадцать дочек… И вообще, почему мы тут все такие сонные и отвратительно трезвые?!
Первые несколько долей я наблюдала за демоном, всерьез размышляя, надо ли его унимать или пусть веселится и других тормошит? А потом Фредонис, благоухающий терпко-хмельным ароматом вина и собственного тела, сквозь который все равно проступал родной до боли запах мяты, подхватил меня на руки, полностью игнорируя тактичные покашливания Демо и Хамона, пытающихся намекнуть о моей лэростости. Закружил по залу, поцеловал и, даже не пошатываясь, пошагал со мной на руках в нашу комнату. Плакало мое инкогнито… ну и плевать!..
Пьяно-шалые глаза Фредо сверкали, затягивали… приоткрытые губы манили, шептали, обжигали…
Но еще пока мы были в зале, в распахнутые двери влетела ангелица. Замерла, глядя на опасно-разудалого Анаэля, настроенного продолжать веселиться, и внезапно… и для меня, и для демона, и для всех присутствующих… уверенным голосом заявила:
— Уже очень поздно, ваше величество. Позвольте, я провожу вас в вашу спальню?..
Примерно в этот миг я посмотрела в глаза мужу, окончательно утонула в них, позабыв обо всем и обо всех, мне стало не до ангелов и демонов… В мире остались только трое драконов — я, Фредо… и где-то далеко — Ниммей, тихо брюзжащий о том, что, когда он вернется, синий и наглый будет спать в коридоре или летать под дождем вокруг замка…
Но пока синий, наглый и желанный был рядом, я обнимала его за шею, целовала в губы, в щеки, в подбородок… впитывала его опьяняющий запах и хмелела сама, прижимаясь как можно крепче.
— Ри-и-ин…
— Да?
Я оторвалась от вслушивания в самую сладкую и приятную музыку — стук сердца любимого мужчины, чтобы насладиться тем, как он произносит мое имя. Ведь знает, что я таю от этого… «При звуках флейты теряет волю». — это про меня, когда я слышу «Ри-и-ин».
Вроде ничего такого, просто имя, а внутри все замирает, я даже дышать на миг перестаю, чтобы впитать его голос, ощутить, как прикосновение… ласковое, нежное и удивительно возбуждающее.
— Ри-и-ин!..
— Я тебя люблю!.. — Оба моих мужа первыми говорят о любви очень редко, а меня саму иногда просто распирает от этого чувства. Мне просто необходимо его выплеснуть не только в поцелуях и объятиях, но и словами. Посмаковать на языке, насладиться звучанием. «Я люблю! Люблю!..».
Вслух я не стала говорить: «Вас»; но мысленно обняла летящего к нам Нима, представила, как целую его прямо в нос, темно-темно-красный, смешной такой… «Я люблю тебя!».
