Анаэль, вполне трезво рассуждая, при этом продолжал вроде бы невзначай наглаживать зад ангелицы, но через одежду. Поэтому Шамсиэла возмутилась не сразу, а лишь когда сама отвлеклась от размышлений настолько, чтобы заметить происходящий беспредел.
— То есть лапать нельзя, целовать нельзя… зачем ты тогда притащила меня к себе? — с наигранно-демонстративным изумлением поинтересовался демон. — Позови местную горничную… попышнее… и иди спать спокойно.
Шамси, очередной раз отбросив руку Анаэля, резко выпрямила голову, едва не ударив мужчину в подбородок, и со злостью процедила:
— Обойдешься! Протрезвеешь — и развлекайся с кем хочешь, а пока… иди ты… спать!
— Жалко тебе, что ли? — уже всерьез спросил демон. А потом, небрежно пожав плечами, принялся раздеваться. Ангелица застыла, очередной раз озадаченная и не понимающая, как действовать дальше.
А Анаэль, раздевшись полностью, повернулся к ней и, склонив голову набок, с невиннейшим выражением лица махнул рукой в сторону кровати:
— Тебе особое приглашение надо, крошка? Давай, не стесняйся! Не оставишь же ты меня одного в таком состоянии? — и, нагло ухмыльнувшись, он опустил взгляд на свой возбужденный член.
— Залезай под одеяло, пьянчуга рогатая! — Неожиданно Шамси перестала злиться, ей стало даже немного весело от всего происходящего. — Нашел чем гордиться! Палкой, решающей за хозяина, когда ей вставать, а когда — лежать…
— А у тебя такой нет… — и демон состроил жутко дурашливую рожу, показал язык и выдал что-то типа: — Бэ-э-э…
Но тут же заткнулся, потому что ангелица начала плавно раздеваться. Замерла, дав ошарашенному таким поворотом Анаэлю полюбоваться на ее хоть и пышную, но упругую грудь, гордо возвышающуюся над стройным мускулистым животом, впадающим вогнутой волной между выступающими бедрами. Позволила оценить идеально ровный золотистый треугольник волос… и, резко развернув демона лицом к кровати, залепила ему поджопник коленом:
— Спать! Герой-любовник! И если рискнешь потянуть ко мне руки — я тебе их вырву и скажу утром, что так и было, ясно?!
* * *
Ближе к утру я начала подозревать, что насчет драконьей мяты Ниммей был прав. Все происходящее очень напоминало нашу первую брачную ночь, когда я нечаянно съела все вишенки с тортика и потом долго не давала уснуть своим мужьям.
— Фредо, а что вы пили? — Почти в полузабытьи, разрываясь между желанием уснуть и вновь, уже неизвестно какой по счету раз, перейти от жадных поцелуев к жаркому единению. Каждый раз мое тело выгибалось от сладких судорог оргазма, но вместо приятной усталости во мне просыпалась очередная волна желания.
— Много чего… — Фредонис притянул меня к себе покрепче, поцеловал… и внезапно предложил: — А давай полетаем?! Пока еще темно и все спят?..
Я знала, что мой второй муж обожает небо почти так же сильно, а может, даже сильнее, чем первый, воспринимающий полеты как нечто естественное и привычное. Только поэтому, собрав всю силу воли в кулак, я потрясла головой, прогоняя и сон, и возбуждение…
И-ять… куда вот мы раскидали всю одежду? В комнату мы завалились еще в штанах, я точно помню!.. Ага, рубашку я нашла!.. Ой, нет, это не моя, а Фредо. Моя — под кроватью, но туда же еще залезть надо…
«Ящерица, вы куда собрались?». — даже ментально голос Нима звучал устало и как-то… запыханно, что ли. Словно он мчался куда-то на всех парах.
«Полетать, — честно призналась я. — До рассвета еще полчаса, мы успеем…».
«Никаких полетов! Первой ты отложишь яйца от меня, а не от Льдинки!».
«Какие яйца?». — Я так удивилась, что застыла, с головой под кроватью, вцепившись в найденную рубашку. И тут же почувствовала обжигающе жаркие поглаживания по моей выступающей из-под кровати части.
«Драконьи! Или ты забыла, что тебе, для того чтобы забеременеть, надо переспать с кем-то из нас сначала в человеческом облике, а потом, сразу после этого, в драконьем?!».
Я поморгала в темноту, переживая страх от того, что чуть было не случилось, а ведь могло бы было… запросто… но я отвлеклась на рубашку под кроватью, Фредо — на меня… тоже под кроватью…
Один муж нашел время меня предупредить, а второй… Второй с хищным урчанием вытащил меня, небрежно отрисовал очищающую руну, пока я трижды чихнула пылью, и мы снова оказались не под, а на кровати.
— Ри-и-ин!.. Я так по тебе соскучился, что, кажется, снова тебя хочу!
Я сдалась с рассветом, сладко зевнула и уснула, уткнувшись носом Фредо в подмышку. Мужу ничего не оставалось, как тоже сдаться…
Потом, сквозь сон, я услышала вроде бы знакомые голоса, один из них точно принадлежал Анаэлю. Демон с кем-то пререкался шепотом. Этот второй настаивал, что мы уже сами «выветрились». и нас не надо лечить, а надо оставить в покое и дать выспаться. И я была совершенно согласна с этим вторым, женским голосом. Настолько, что даже нашла в себе силы не очень членораздельно промычать:
— У нас все хорошо!..
— Да, это видно по состоянию спальни, — рассмеялся где-то очень близко Анаэль. Я буквально физически ощутила его облегчение и зевнула, уютно укутываясь в объятия Фредо. как в самое теплое одеяло. — Ну раз вам моя помощь не нужна…
— Без тебя справимся, — также не очень членораздельно пробурчал мой муж. — Не переживайте, ваше величество, я знаю, как удовлетворять собственную жену.
— Вот это удар ниже пояса, — хмыкнул Анаэль. стоя уже где-то в дверях, судя по звукам. Да, затем последовал тихий хлопок и наступила блаженная тишина…
Но потом дверь снова негромко скрипнула. Мне даже вначале показалось, что это вернулся демон, забывший сказать какую— то очень важную гадость. Но потом я почувствовала, как меня очень нежно гладят по голове. Затем — легкий, едва ощутимый, поцелуй в висок…
— Ни-и-и-им! — радостно вскрикнув, я подскочила на кровати и напрыгнула на мужа, обхватила его за шею, обвила ногами за талию… — Ты вернулся! Я так соскучилась!
— Это очень заметно по бардаку в спальне, — рассмеялся Ниммей, целуя меня крепко-крепко, укутывая ароматом смолы и хвои. — Я тоже по тебе скучал, ящерица! Чуть крылья не отвалились, так торопился… Устал как собака. Эй, Льдинка, двигайся! Лафа закончилась, нас снова трое.
— Да ладно, я уже к тебе вроде как привык, — пробурчал Фредо. двигаясь ближе ко второму краю. — Но очень надеюсь, что ты выучишь, как меня зовут, в ближайшие лет пять-десять, а не через сотню-другую.
Глава 52 — Сила в знании чужих слабостей
Судя по серости за окном, в следующий раз мы проснулись ближе к ужину. Ниммей, горестно вздохнув, объявил, что права на свои две ночи он заявит чуть позже. Тогда, когда мой вид перестанет напоминать всем о том, что один из моих мужей — сексуальный маньяк.
Фредонис иногда косился на меня немного виновато, несмотря на целую руновую гирлянду, нарисованную над моей головой. Но в зеркале я ничего страшного не видела. Можно подумать, синяки под глазами для меня редкость. Вот неприятное ощущение между ног — это да…
