— Это неправда! — выпалила Аделин. — Маму похитили злые люди!
— Если бы похитили, то давно попросили бы выкуп, который ваш отец бы заплатил. А так он сбился с ног, чтобы найти мою кузину. Которая вовсе не хочет быть найденной.
У Кристин задрожали губы.
— Вы лгунья! — выкрикнула девочка и повернулась ко мне в поисках поддержки.
А во мне проснулось нечто черное и настолько зловещее, что прежняя ненависть к Демаре с его лассо показалась чем-то несущественным.
— Именно. Она еще и юмористка никакая. Извинитесь, мирэль Варан, и признайтесь, что пошутили.
Я бросила на рыжую предостерегающий взгляд, но либо он не передал всю глубину моей готовности воспользоваться веслом не по назначению, либо у нее было недостаточно мозгов, чтобы это понять.
— Я? — возмутилась Элоиз, выпрямляясь. — Наоборот, я решила открыть вам глаза. Что нужно быть готовыми к тому, что ваш папа скоро приведет в дом новую супругу и что вы никогда больше не увидите вашу маму…
— Вашу мать! — рявкнула я и с размаху влепила ей пощечину.
Мою ладонь обожгла боль, а душа наполнилась удовлетворением. Не знаю, это на меня так Селани повлияла или я от Фернана набралась, но стыдно мне не было. Вот нисколько. Элоиз заслужила.
С полминуты (до нее вообще доходило, как до жирафа) она таращилась на меня, словно не понимала, что только что произошло, а потом с визгом обиженного поросенка бросилась ко мне, собираясь не то вцепиться мне в волосы, не то расцарапать лицо. Я отскочила в сторону, мирэль Варан пролетела мимо, запнулась и полетела по лестнице, теряя тапки. То есть модельные туфли конечно же.
Бум!
Бам!
Шмяк.
Ой!
С грохотом Элоиз приземлилась внизу, и оттуда послышался вой, похожий на сирену гражданской обороны:
— Ферна-а-ан! Она столкнула меня с лестницы-ы-ы! Ферна-а-ан!
На вопль Элоиз, естественно, сбежались все, кто был в доме. Все, кроме Десмонда (который, видимо, находился вне зоны досягаемости этой сирены, а может, просто использовал беруши во время сна). Первым появился Жужжен и попытался помочь рыжей подняться, но та заверещала еще громче. Мы с девочками тоже спустились, как раз в тот момент, когда через распахнутые двери, ведущие на веранду, шагнул Фернан. Бодрый, несмотря на сон в кресле, но с сурово сдвинутыми бровями.
При виде Демаре Элоиз придала своему лицу мученическое выражение и снова завела пластинку о том, что я столкнула ее с лестницы. Учитывая, что это была наглая ложь (я ей только пощечину влепила — свалилась она сама), я не собиралась пасовать и стоять со смиренным видом. Особенно после того, что эта самка барана сказала девочкам. Близняшки тоже бросились на мою защиту, стали кричать и указывать то на меня, то на Варан. Даже Жужжен подключился.
— Тихо! — приказал Алмазный король.
И в холле действительно наступила тишина. Только прибой было слышно.
— А теперь объясните, что произошло? — спросил он у Аделин, хотя почему-то посмотрел на меня. Так посмотрел, что строгое платье показалось самым откровенным нарядом.
Ну как он это делает?
К счастью, все остальные перевели взгляды на девочку, которая сначала растерялась от всеобщего внимания, а потом рассказала все, как было. И про ложь Элоиз, и про мою пощечину, и про эпичное падение кузины Жизель с лестницы. Даже Кристин не пыталась ее перебить, не говоря уже о взрослых. Разве что мирэль Варан кривилась не то от боли, не то от едва сдерживаемой злости.
— Но это не отменяет того, что я упала из-за нее! — выпалила рыжая, когда девочка закончила свой рассказ. — Фернан, ты должен ее уволить. Такое поведение для прислуги недопустимо. Какой пример она показывает детям?
Да, Ира, с примером ты, конечно, погорячилась. И вообще погорячилась выражаться рядом с девочками такими словами. Но эта… кузина заслужила! А за предложение меня уволить еще бы и добавила. Поэтому я сжала кулаки и перевела взгляд на Фернана, который смотрел на Варан так, будто готов был испепелить ее на месте.
— Нет, — ответил Демаре, — я не стану увольнять мирэль Тонэ. Она отлично справляется со своими обязанностями и нравится моим дочерям. А вот тебя, Элоиз, я видеть рядом с ними больше не желаю.
У рыжей от такого заявления натурально отвисла челюсть. Она попыталась подняться (кузина, а не челюсть), но ахнула, схватилась за поясницу и снова села.
— Фернан! Как ты можешь?
— Как я могу? — процедил он. — После того, что ты наговорила моим дочерям, радуйся, что я не отправил тебя вплавь до Мальмара. Наслаждайся последним днем в «Голубой жемчужине», в город вернешься с нами, но в моем доме ноги твоей больше не будет!
— Ты чудовище! — вскричала Элоиз. — Не удивлюсь, что это ты виноват в исчезновении Жизель!
— Вон, — спокойно ответил Демаре, но от его тона даже у меня зашевелились волоски на затылке. — И чтобы я тебя до отъезда больше не видел.
Побледнели все, а Варан сильнее остальных.
— Я не могу подняться! — истерически вскрикнула она.
— Сомневаюсь. Впрочем, если хорошо попросишь Жужжена, он тебя дотащит до твоей спальни. Девочки, завтракать.
Каким может быть демареновский гнев, я успела прочувствовать на себе. Это было грубо, но сейчас мне было совсем не жаль мирэль Варан. Особенно после ее слов и всего, что за ними последовало. Тем не менее помочь ей подняться стоило, и я шагнула к ней, протягивая руку. Та отмахнулась от нее и вскочила, наградив меня таким взглядом, что мне полагалось тут же испариться.
Потрясенные близняшки послушно потопали на веранду, а я, тоже в прострации, последовала за ними и расположилась за столом, покрытым белоснежной скатертью. На столе уже были разнообразные фрукты, лепешки с чем-то, напоминающим сыр, вареные яйца, вьярник и два кувшина с соками. Завтрак накрыли на всю компанию (не считая Жужжена), но два места теперь остались свободными. И мне сейчас было не до размышлений, куда подевался Десмонд.
Пока я сражалась с Элоиз, во мне горел праведный гнев, а сейчас на душе скребли кошки. Не из-за того, что впервые в жизни дала волю рукам, а из-за того, что вообще допустила такую ситуацию. Нужно было увести близняшек, ограничить общение с этой стервой. А теперь придется им объяснять, что других девочек бить нельзя. Противных теток — тоже. Даже если очень хочется. Даже если они говорят гадости, которые ранят в самое сердце.
Увлекшись препарированием собственных чувств, я не сразу заметила, как за столом воцарилась тишина. Демаре, правда, периодически спрашивал что-то у девочек, но те отвечали односложно и нехотя. При этом почти не ели и даже не притронулись к любимому соку. И очень сомневаюсь, что их ужаснуло мое неподобающее для мирэль поведение.
Я поймала взгляд Алмазного короля и выразительно кивнула, указывая сначала на Кристин, а потом на Аделин. Он вздохнул и отставил в сторону чашку с вьярном.
