Но странное дело, за последние недели мирэль Тонэ очень изменилась. Стала нормальной. То ли играла очередную роль (впрочем, о ее актерском таланте Этиль был невысокого мнения), то ли действительно привязалась к девочкам и искренне полюбила мируара.
Он даже начал к ней привыкать и почти перестал считать вселенским злом. Как же жестоко он ошибался! Вселенским злом была не няня близняшек, а их родная мать!
Этиля чуть удар не хватил, когда полиссары обнаружили в сейфе мируара дневник его пропавшей жены. И ладно бы это были простые записи, но нет! Эта мерз… коварная и беспринципная женщина оболгала и очернила его хозяина. Этиль присутствовал при аресте и своими глазами видел, что она там написала! Обвиняла мируара во внебрачных связях, хотя в прежние времена (еще до исчезновения своей вероломной супруги) он на актрису даже не смотрел. Из слов Жизель можно было сделать вывод, что Демаре — человек жестокий и бессердечный, вполне способный на похищение. А может, даже и на убийство.
Собственной жены.
Жены, которая вдруг так внезапно вернулась.
И теперь Жужжену не нравилось совсем другое: то, как Жизель манипулировала собственными дочерьми. Ее следовало как можно скорее вывести на чистую воду. Пусть бы убиралась туда, где пропадала все это время, и оставила их в покое!
Этиль был уверен: Жизель кто-то помогает. Кто-то из домашних, кому стало известно о существовании дневника и кто тут же поспешил доложить об «улике» полиссарам. Оставалось неясным, каким образом эти лживые записи попали в сейф и почему мируар Демаре от них не избавился.
Кто-то подложил? Но только хозяин имел доступ к сейфу. Он и Жужжен.
На свой счет Этиль не сомневался: он бы никогда не предал мируара. И провалами в памяти не страдал, как и раздвоением личности. А значит, следовало присматриваться к горничным, следить за водителем. Он даже кухарку не сбрасывал со счетов, хотя Анаис и служила в доме хозяина больше двадцати лет. Мирэль Тонэ тоже не выпускал из поля зрения. На всякий случай. Но вскоре кандидатура в подозреваемые стала более чем очевидна (слишком уж изменилось в последнее время поведение горничной, да и в ее гардеробе стала появляться дорогая одежда, которую простая служанка никак не могла себе позволить). И вот наконец все предположения Жужжена подтвердились.
Когда в комнату следом за Жизель вошла Зои.
Вместо того чтобы дать горничной задание, мирэль Демаре набросилась на нее с упреками:
— Дневник должны были найти раньше! Где он, хмарь тебя подери, все это время пропадал?!
Жужжен едва не заскрежетал зубами и лишь огромным усилием воли заставил себя оставаться в шкафу. Рядом со скелетом и Селани Тонэ.
— Я… я положила его на чердаке. Все, как вы и велели, — промямлила служанка. — Но полиссары так и не явились с обыском, а потом он куда-то исчез.
Стараясь не шуметь, Жужжен опустился на корточки, чтобы оказаться вровень с замочной скважиной, и увидел бледную от волнения, нервно комкающую край передника служанку.
Жизель была вся красная от гнева.
— Ничего и никому нельзя поручить, — проворчала Алмазная королева, резко припечатав: — Тупицы! Один своевременно не вызвал полиссаров, другая дневник из виду упустила!
— Но я ведь потом его нашла, — посмела заступиться за себя Зои. — И сразу же сообщила полиссарам. И мируара ведь арестовали.
Вот гадина!
Жужжену очень хотелось выкрикнуть это вслух, выскочить из своего укрытия и напугать заговорщиц до смерти. В буквальном смысле этого слова. Сам не понял, как сдержался и продолжал жадно ловить каждое слово, что срывалось с лживых уст ядовитой длинюги, по нелепой случайности родившейся женщиной.
— Ничего, он что-нибудь придумает. В крайнем случае, я останусь с Фернаном, хотя каждый день с ним — настоящая пытка! Еще и эта тварь тут теперь ошивается… А ты молчи! Я тебе хорошо платила, и если не раскроешь свой рот, останешься при мне. А если раскроешь, отправишься к полиссарам. У меня-то есть армия адвокатов, а у тебя?
— Я ничего никому не скажу! — испуганно замотала головой Зои. — Клянусь!
Пытка? Это было единственное, что расслышал Жужжен. Да она молиться должна на такого мужа, долгие годы терпевшего все ее выходки, все ее капризы! И кто после этого кого пытал? И продолжает пытать. Но пора положить этому конец! Вот сейчас он и положит.
Хватит это терпеть!
Этиль поднялся, воинственно закатав рукава, и уже собирался выйти из шкафа, дабы обличить Жизель в преступном сговоре против мируара, когда его удержала няня.
— Не надо, — одними губами прошептала Селани и покачала головой. — Сначала расскажем Фернану. Он обязательно со всем разберется.
Глава 13
ЗМЕЯ ПОД МАСКОЙ
Ира Илларионова
К счастью, мне и Жужжену не пришлось долго делить шкаф со скелетом. Сделав служанке внушение, Жизель велела вызвать водителя и убралась по своим делам. Стоило ей уйти, как мы тут же помчались к Фернану. Во-первых, Этилю не терпелось пожаловаться на Зои. Во-вторых, нужно было как можно скорее рассказать Демаре о существовании Жизелевого сообщника. Его Жужжен почему-то ставил на второе место.
Дворецкий требовал немедленно уволить горничную, но Фернан, выслушав нас, решил иначе:
— Нет, это только спугнет Жизель, и мы можем так и не узнать, кого она имела в виду. Лучше подождем. И будем делать вид, что нам ничего не известно.
Это было правильно. Логично. Разумно.
Но меня интересовало другое.
— А если ждать придется долго? — спросила я у Фернана, когда мы остались наедине.
— Очень в этом сомневаюсь, — ответил он, привлекая меня к себе. — Уверен, свое возвращение Жизель не планировала, а значит, кто бы ей ни помогал, у них явно что-то пошло не так. Сейчас они торопятся, а где спешка, там и ошибки. Как только узнаю, кто ей помогает, они оба отправятся за решетку. Но если ты хочешь отложить обмен телами с Селани, то…
— Нет! — Я решительно покачала головой и негромко добавила: — Разве что ты сам хочешь, чтобы я оставалась такой…
— Не хочу, Ира, — прорычал он. — Я ведь тебе уже говорил. И Жизель не имеет к этому никакого отношения.
— Тогда все в силе?
— Тогда придется ждать.
Ждать. Ждать. Ждать.
И терпеть Жизель, которая будет хозяйничать в доме и настраивать против меня девочек. Впрочем, хозяйничала она в основном за ужином. В остальных случаях могли быть варианты. Свое отсутствие за завтраком она объяснила девочкам тем, что их папа и его невеста своей плохой энергетикой портят ей начало дня. Видите ли, от наших ненавидящих взглядов ей кусок в горло не лезет!
Не знаю, какой взгляд был у меня, когда я это услышала, но, судя по выражению лица Фернана, он готов был сам затолкать ей в рот этот кусок. В остальное время Жизель волновала его исключительно как проблема, которую необходимо было как можно скорее решить. А вот ко мне его отношение в корне изменилось. Убедившись, что «невеста» больше не собирается никуда сбегать и вообще отвечает взаимностью, его величество успокоился и превратился в самого романтичного мужчину на свете. Меня забрасывали цветами и подарками, приглашали на прогулки, каждый вечер провожали до дверей спальни и целовали на ночь. Так целовали, что я была готова нарушить собственные правила и уступить соблазну.
