— А почему она решила вам досадить?
— Потому что она оказалась не в состоянии принять жизнь такой, какая она есть. Такова ее реакция на неприятие действительности. — Ответ был достойным, но я сомневалась, что Дмитрий Васильевич сам дошел до таких формулировок. Я не исключала, что ему это внушила как раз таки Тамара.
— Вы сейчас имеете в виду свой второй брак? — уточнила я.
— Да, и его тоже. Я же вам рассказывал, что дочь заставила меня поклясться на могиле своей матери, что я ее никогда не забуду. Я сделал это, еще не зная, что встречу Тамару.
— Минуточку, — перебила я своего клиента. — Разве тогда вы уже не были с ней знакомы? Разве ваша нынешняя супруга работает не в той же больнице и не в том же отделении, где провела свои последние дни Таисия Павловна?
— В той же, — подтвердил Речкалов. — Но я лишь несколько раз мельком видел Тамару в больнице. Она же анестезиолог, а я общался только с ее лечащим врачом, Дмитрием Константиновичем, с медсестрами, Верочкой и Шурочкой, с санитарками… Между прочим, с Томочкой мы совершенно случайно встретились в городе через несколько месяцев после того, как я похоронил Таисию.
— А вы уверены, что это произошло именно случайно, а не было подстроено?
— Татьяна Александровна, а вам не кажется, что вы ведете себя совершенно непозволительно? — строго осведомился мой клиент. — Вместо того чтобы искать мою дочь и того, кто подбил ее на этот побег, вы беспардонно вмешиваетесь в мою личную жизнь и пытаетесь опорочить мою супругу! Если бы вы только знали, как Томочка переживает по поводу случившегося…
— Она действительно переживает? — спросила я с плохо скрытым сарказмом.
— Очень!
— А вы спрашивали себя, что именно вашу жену так сильно расстраивает в сложившейся ситуации? — Ответом на мой вопрос было молчание. — Может быть, ей жалко денег, пропавших из сейфа? Или же испорченной шубы?
— Зачем вы так говорите, вы ведь совсем не знаете Тамару!
— А вы, Дмитрий Александрович, ее знаете хорошо? — именно к этому вопросу я и подводила своего клиента. Он молчал, поэтому я продолжила: — Вы в курсе, почему она переехала из Приднестровья в Россию?
— Там жизнь не сахар, особенно для тех, кто наполовину русский, а наполовину молдаванин. Они оказались там, как в том фильме, — «свои среди чужих, чужие среди своих».
— Допустим. А вы знакомы с ее родственниками, которые проживают здесь?
— Да, Тамара нас как-то знакомила… Но к чему все эти вопросы? Понял, вы пытаетесь уйти от ответа на мой, потому что вам нечего мне сказать.
— Это не совсем так. Я спрашиваю о Тамаре Михайловне, потому что у меня есть подозрения, что она искусно водит вас за нос.
— Не смейте! — закричал Речкалов так, что у меня чуть не лопнула барабанная перепонка. — Слышите, не смейте порочить мою жену! Тамара лучшее, что было, есть и, я на-деюсь, будет в моей жизни. Если к завтрашнему вечеру вы, Татьяна Александровна, не сможете найти Свету, то считайте наш договор расторгнутым! Вы меня поняли?
— Многие мои клиенты были слепы, пока я не раскрыла им глаза. Если это окажется не про вас, то я готова вернуть вам деньги, которые вы мне заплатили. — Сразу после этих слов я нажала на кнопку отбоя и про себя добавила: «За исключением накладных расходов».
Этот телефонный разговор немного меня выбил из состояния душевного равновесия, а Речкалова он сильно взбудоражил. Именно этого я и добивалась. Как бы он ни хорохорился передо мной, выставляя свою супругу в самом лучшем свете, червячок сомнения в искренности чувств Тамары наверняка уже поселился в его душе. Я была почти уверена, что сегодня же вечером он устроит дома жене допрос с пристрастием, а посему было бы неплохо послушать, о чем станут говорить Речкаловы, в режиме реального времени, а не завтра в записи. Для этого надо было напроситься в гости к Богуславским. Пока я не заметила, чтобы Ирину Валентиновну напрягало общение со мной. А ее внучка и вовсе была в восторге от нашего знакомства, ей льстило, что она для меня Важный Свидетель. Без долгих раздумий я позвонила Богуславской-старшей на сотовый.
— Алло! — ответила Саша.
— Александра, добрый вечер! — поприветствовала я ее, хотя ожидала услышать голос ее бабушки.
— Татьяна Александровна! — девочка не только узнала меня, но и несказанно обрадовалась моему звонку. — Здравствуйте!
— Бабушка сильно занята?
— Занята, она ужин готовит, пюре и котлеты, — доверительно сообщила мне Саша. — У нее руки заняты, потому-то она и попросила меня ответить. Бабуля, это Татьяна Александровна!
— Передай, что я перезвоню ей через несколько минут, не могу отойти от плиты, — донеслось до меня.
— Бабушка не может отойти от плиты, — передала Саша, хотя в этом не было особой необходимости. Я и так все слышала. — Она вам перезвонит. Но, может быть, я могу вам чем-то помочь?
— Скажи, Александра, а кто-нибудь из Речкаловых уже вернулся домой?
— Да, тетя Тома недавно пришла, — сообщила мне девочка. — А дяди Димы еще нет. Он часто поздно домой приезжает, часов в восемь или даже в девять. Свету или кого-то похожего на нее ни я, ни бабушка больше не видели.
У меня закралось подозрение, что Саша, вжившись в роль моей добровольной помощницы, как только вернулась домой из школы, не сводила глаз с соседнего коттеджа.
— Вот болтушка, — пожурила внучку Ирина Валентиновна. — Дай мне трубку. Татьяна, добрый вечер! Я вас слушаю.
— Вы не сочтете слишком наглым с моей стороны, если я прямо сейчас напрошусь к вам в гости?
— Отнюдь. Мы будем вам даже рады, особенно Сашенька. Она мне все уши про вас прожужжала. Теперь она хочет стать частным детективом и набраться у вас опыта, а раньше хотела быть оперной певицей, как ее мама.
— Все не решаюсь спросить, где же она, — сказала я для поддержания разговора.
— Сашины родители сейчас с театром на гастролях. Мой сын тоже музыкант — скрипач. Саша очень скучает по ним, вы хоть как-то ее отвлекли. Приходите, Татьяна, мы вас ждем!
— Ирина Валентиновна, мне придется несколько изменить свою внешность, так что вы не очень удивляйтесь, если не сразу меня узнаете.
— Постараюсь. Извините, мне надо на кухню. Ждем вас. — Богуславская отключилась.
Я убрала смартфон в сумку, затем взяла в руки мешочек с двенадцатигранниками и задумалась над формулировкой вопроса. Еще четверть часа назад мне хотелось узнать у них о том, какую роль в исчезновении Светы играет Тамара, но во время разговора с Дмитрием Васильевичем в мою голову пришла мысль, что это можно сделать иначе. Старик из лавки «Мудрость веков» был прав, когда говорил, что додекаэдры не дают прямых ответов, к их трактовкам надо подходить творчески. В данной ситуации целесообразнее было не гадать, а подтолкнуть Речкалова к откровенному разговору с женой. Я понимала, что Тамара, если она замешана в чем-то противозаконном, сразу же не расколется, но чем-то выдать себя она может.
