Я нажала на сброс вызова и задумчиво посмотрела на экран мобильного телефона. Может, стоит позвонить в ремонтную фирму? Чтобы время зря не терять. А с Максимом поговорю позже.
Однако не успела я найти номер «Элизы», как раздался звонок моего мобильного телефона. Номер принадлежал Семенихину — увидел, видимо, пропущенный вызов, решил узнать, кто его беспокоил.
— Алло, здравствуйте, — проговорила я в трубку.
— Вы мне звонили? — осведомился мужской голос.
— Да, вы — Максим Семенихин? — уточнила я.
— Да, это я, — подтвердил мой собеседник. — А вы, позвольте узнать, кто?
— Вас беспокоит журналист тарасовского издания «Проза Тарасова», — принялась самозабвенно врать я. — Наш журнал публикует короткую прозу и поэзию тарасовских писателей. Мы готовимся к очередному выпуску, и я отбираю наиболее удачные рассказы и стихи современных авторов. Я беседовала с председателем клуба «Диалог», и он посоветовал вас как автора, который пишет исключительно короткие рассказы. Если вы заинтересованы в том, чтобы какое-нибудь из ваших произведений было напечатано вместе с небольшой биографической справкой, я могла бы вам в этом помочь. Скажите, у вас есть желание сотрудничать с нашим журналом?
— В Тарасове есть подобное издание? — изумился Семенихин. — Что-то я ничего о таком не слышал…
— Это неудивительно, — ни капли не смутилась я. — Это новый, экспериментальный проект, созданный при поддержке газеты «Тарасовские вести». Можно сказать, это дочернее издание. Мы заинтересованы в том, чтобы жители нашего города узнавали имена современных писателей Тарасова, и если проект будет удачным, то в будущем планируется публикация не только коротких произведений, но и повестей и даже романов. Прототипом нашего издания можно назвать «Роман-газету», которая выпускалась ранее. Сейчас мы хотим возродить традицию, поэтому и решили создать такой журнал. Скажите, у вас есть короткие рассказы, буквально на одну печатную страничку?
— Да, думаю, я найду… — растерянно проговорил Максим. — А за публикацию я сколько вам должен заплатить?
— Мы публикуем рассказы абсолютно бесплатно! — заверила я сочинителя. — Более того, если ваше произведение окажется настолько удачным, что получит большое количество отзывов от читателей, в следующем выпуске вы сможете опубликовать где-то три-пять рассказов. А в будущем мы сможем вам помочь выпустить повесть и даже роман!
— Ну, романа пока у меня и нет, — усмехнулся Семенихин. — Но рассказов коротких много, думаю, они даже меньше, чем на страницу.
— Это как раз то, что нам нужно! — заявила я. — Вы можете отобрать те, которые вам больше всего нравятся? Которые, как вы думаете, будут интересны широкой аудитории?
— Хорошо, это не трудно! — согласился Максим. — Только куда и когда мне приехать?
— Разъезжать по домам и встречаться с авторами — это задача журналиста, то есть моя, — сказала я. — Говорите, где вам удобно встретиться. У меня сегодняшний день отведен на работу — после вас мне нужно повидаться еще с несколькими нашими авторами. Так что вы назначайте место встречи и время, а я под вас подстроюсь!
— Да можете приезжать хоть сейчас, — милостиво разрешил Семенихин. — Обычно знаменитые писатели встречаются с корреспондентами в ресторанах, но увы, я себе не могу в данный момент позволить поход в подобное заведение. Я сейчас временно без работы, у нас сокращение было в офисе, поэтому живу случайными заработками. Жены и сына дома нет, поэтому, если вас это не смущает, могу пригласить вас домой. Заодно и рассказы посмотрите, может, выберете что на свое усмотрение.
— Хорошо, я приеду, — пообещала я. — Скажите только адрес…
Максим Семенихин проживал в ничем не примечательном доме на совсем не примечательной улице нашего города. В Тарасове, ровно как и в любом другом городе, существуют подобные места — они ничем не запоминаются, пройдешь — и в памяти ничего не отложится. Как говорится, глазу не за что зацепиться — магазины, жилые здания, светофоры… Это место нагоняло тоску и унылое настроение — всем своим видом оно говорило о том, что и жители его погрязли в рутине, ведут скучную, ничем не примечательную жизнь. Утром встают, завтракают, едут на работу, после — заходят в магазин рядом с домом, чтобы купить продукты для ужина, ложатся спать после просмотра телевизора или новостей в соцсетях. И так — изо дня в день, не пуская в свою жизнь ни одной случайности, ни одного отхождения от кем-то придуманного порядка. Чем-то они напоминают мне живых зомби — словно в их головы кто-то вживил программу, которую они соблюдают всю свою жизнь, а потом так же незаметно умирают, по тому же заведенному порядку. Странно, что в подобном месте кто-то способен заниматься творческой деятельностью, а не обыденной, привычной работой. Я говорю о Максиме Семенихине. Если б я постоянно находилась в таком доме на подобной улице, вряд ли мне хотелось бы делать что-то особенное, непривычное.
Семья Семенихиных проживала на втором этаже серого, безрадостного девятиэтажного дома. Я набрала на домофоне номер квартиры — двенадцать, — и подъездную дверь тут же открыли. Наверняка кроме меня Максим никого не ждал — что-то подсказывало мне, что он, как и Владислав Курагин, живет подобно затворнику, пытаясь создать уникальное произведение.
Я поднялась на лифте на второй этаж, дверь была уже открыта. На пороге стоял худой, даже тощий человек, на котором болталась бесформенная рубашка светло-зеленого цвета, явно не по размеру, и потертые синие джинсы. Лицо Максима было давно не бритым, а волосы всклокоченными, словно в его квартире не существовало такой вещи, как зеркало. Семенихин походил скорее на холостяка, чем на мужа и отца ребенка. Странно, что жена не посоветовала ему хотя бы побриться и расчесаться, я уже не говорю о том, чтобы подобрать одежду по размеру. Интересно, почему мужчины, занимающиеся творческой деятельностью, склонны так небрежно относиться к собственной внешности? Я больше чем уверена, что супруга Максима следит за собой, как Лада Курагина. Да и сыну советует, что надевать. А мужья — они как дети, такие же безалаберные и беспомощные в бытовых делах.
— Здравствуйте! — Максим улыбнулся и констатировал: — Вы — журналист? Только как к вам обращаться, я, увы, не знаю. Вы не представились.
— Ах да, — я улыбнулась в ответ. — Меня зовут Татьяна Иванова, я работаю и в газете «Тарасовские вести», вот мое удостоверение… — я протянула ему ту самую визитку, которую показывала Курагину. Однако Семенихин оказался не таким недоверчивым, как его бывший друг, и махнул рукой:
— Да бог с ними, с этими формальностями. Даже если б вы были воровкой, брать в квартире особо нечего, поэтому любой грабитель разочарованно покинул бы наши апартаменты. Извините заранее за бардак в моей комнате, так-то жена в квартире чистоту наводит, но я не люблю, когда у меня перекладывают вещи. Я потом ничего найти не могу.
— Не беспокойтесь, меня ничем не смутишь, — снова улыбнулась я. — Разрешите войти?
— Да, конечно, — засуетился Максим и галантно помог мне снять верхнюю одежду, которую повесил на вешалку. В прихожей и правда было чисто и убрано, хотя мебель стояла далеко не новая — видимо, приобретена была давно, а ремонт в квартире в последние десятилетия не проводился. Семенихин пригласил меня пройти по коридору, открыл дверь маленькой комнаты. Несмотря на то, что квартира была не слишком большой, у писателя имелся свой, так сказать, рабочий кабинет, правда, совершенно не похожий на место, предназначенное исключительно для создания нетленных романов. На то, что писатель занят сочинительством, указывал разве что ноутбук — довольно старый, насколько я могла судить. Однако ноутбук содержался в абсолютной чистоте, что нельзя было сказать о других вещах в этой комнате. На кровати — скомканное одеяло, наспех прикрытое клетчатым пледом, возле маленького шкафа — гора рубашек и маек, на столе давно не мытая чашка, из которой Семенихин, видимо, недавно пил чай или кофе, рядом без всякого блюдца — обкусанный бутерброд с маслом. Наверно, Максим не только за внешним видом и порядком не следит, но и наплевательски относится к выбору продуктов питания. А иначе говоря — ест то, что найдет в холодильнике, или то, что положит в его тарелку супруга.
