Правда, пока оценивать мою внешность никто не собирался — писатель так и не потрудился выйти даже в коридор, встретить журналистку. Если вспомнить слова Лады, то все время Курагин проводит в своей комнате. В двухкомнатных и трехкомнатных квартирах кухня обычно расположена на одном конце коридора, а спальни и зал — на другом. Судя по всему, Курагины проживали в трехкомнатных апартаментах, а может, и в более просторных. Интересно, если Владислав обитает в собственной комнате, получается, что его дочь и жена спят в зале, или у них тоже по комнате? Ладно, проверим свои догадки.
Однако я не успела как следует изучить помещение, потому как раздался по-прежнему неприветливый голос писателя:
— Прямо по коридору и направо, проходите в комнату.
Думаю, чай-кофе мне не предложат, да и не слишком хотелось. Я последовала инструкции и подошла к белой закрытой двери. Постучавшись для вежливости, толкнула дверь — она оказалась открытой. В маленькой комнате находился только рабочий стол с ноутбуком, кровать и кресло, за которым и сидел спиной ко мне Владислав Курагин. Мужчина был одет в клетчатую синюю рубашку с длинными рукавами и темные джинсы и всем своим видом демонстрировал, что по уши занят писательской деятельностью. Однако текстовый документ он сразу свернул и повернулся ко мне лицом. На вид ему было лет сорок пять — пятьдесят, однако выглядел он для своего возраста весьма молодо. Я бы даже сказала, привлекательно — лицо с высоким лбом и прямым носом, ярко-синие глаза, волнистые волосы, немного тронутые сединой… Все портил только взгляд — неприятный и колючий, который буквально говорил, что мое присутствие в комнате крайне нежелательно. Я предпочла не реагировать на неприветливый вид и широко улыбнулась.
— Рада с вами познакомиться! — заверила я его. — Как я уже говорила, меня зовут Татьяна Иванова, я корреспондент газеты «Тарасовские вести». Да, вот мое удостоверение…
Я протянула писателю документ, который забрала вчера у Володи Кирьянова. Курагин взял удостоверение, внимательно проглядел его, снова посмотрел на меня. Убедившись, что я — именно та, за кого себя выдаю, он наконец-то предложил мне присесть. Я деловито вытащила из маленькой красной сумочки блокнот, ручку и компактный фотоаппарат, тем самым показав, что готова к выполнению своих профессиональных обязанностей.
— У меня мало времени, — напомнил мне Курагин. — Поэтому долго с вами рассиживаться я не намерен.
«Ага, не терпится вернуться к карточным пасьянсам», — подумала я про себя, а вслух произнесла:
— Конечно, я помню ваше пожелание, не беспокойтесь. Попрошу вас ответить на несколько вопросов. Расскажите, как вам пришла идея сюжета для вашей книги «Черный город для Рэйвен»? Нашим читателям интересно, чем вдохновляются писатели, как создают такие интересные произведения!
— Я давно задумал написать эту вещь, — сообщил Курагин. — К тому же психика и внутренний мир человека изучены не лучше, чем космос и другие галактики. Может, знаете историю про Бога и его попытки спрятаться?
— Нет, не слышала, — покачала я головой. — Расскажите, пожалуйста!
— Ну, это скорее анекдот, — пояснил Курагин. — В общем, решил Бог спрятаться от людей. Вначале собирался забраться высоко в небо, но его ангелы сказали, что люди — существа изобретательные, придумают ракеты и звездолеты и найдут его. Решил залечь глубоко на океанское дно, но тоже не подошло — ведь люди способны создать подводные лодки и найти на дне что угодно. И тогда один ангел заявил, что знает, где человек никогда в жизни Бога искать не станет. И знаете где?
— Где же? — поинтересовалась я.
— В своей душе, — изрек Владислав. — А я перефразирую — в голове. Помимо Бога, в голове человека могут таиться и черти, и бесы. Иногда сознание может сотворить жестокую шутку — даже создать свой собственный, темный мир, который пострашнее, чем любая комната ужасов. Плюс ко всему действие книги происходит в больнице. Я специально не стал приводить ни название города, ни наименование клиники. И девочка, которая живет в двух мирах — реальном и своем собственном, «Черном городе», по-моему, весьма удачный ход, вы не считаете?
— Да, книга вышла увлекательная, — заметила я. — Ее часто сравнивают с произведениями Стивена Кинга.
— Моя жена — его большая поклонница, — сказал писатель. — Я тоже читал почти все его произведения, и по мне, наибольшего внимания заслуживают такие вещи, как «Ярость», «Долгая прогулка», «Мизери». В общем, те книги, в которых пристальное внимание уделяется психологии отдельно взятого человека, а не популярные ужастики.
— А как вы относитесь к творчеству других писателей нашего города? — поинтересовалась я. — На ваш взгляд, есть ли у литературы Тарасова будущее? Ведь сейчас интерес к книгам несколько ослабел, люди редко читают.
— Мне кажется, это заблуждение, — возразил Владислав Курагин. — Да, бумажные книги сейчас редко кто покупает, в основном читают с компьютера или пользуются электронными книгами и смартфонами. Но люди ведь все равно читают! Другое дело, что бумажные издания дорого стоят, не каждому они по карману. Но зайдите хотя бы в наш тарасовский книжный магазин — на прилавках выставлены книжные новинки, у читателей огромный выбор литературы. Что касается тарасовских писателей, в основном они специализируются на поэзии и коротких произведениях. В нашем городе существует даже писательский клуб «Диалог», где проводятся еженедельные собрания. На них авторы зачитывают свои стихотворения и рассказы, делятся впечатлениями, дают рекомендации. Так что с литературой в Тарасове дела обстоят неплохо.
— Но ведь издательства города в основном публикуют научно-популярную литературу, — вспомнила я рассказ Лады. — Художественная почему-то не в почете.
— Увы, такова специфика многих издательств Тарасова, — согласился со мной Курагин. — Редко кому удается издать книгу под своим собственным именем, и зачастую сам автор платит немалые деньги, чтобы вышел маленький тираж. Но есть и исключения, к примеру, мою вещь ведь опубликовали!
— Я бы назвала это везением, однако вынуждена признаться, что везение на пустом месте не возникает, — заметила я. — Книга и в самом деле оказалась очень удачной и необычной, правду говорят, что аналогов ее нет. Хотя знаете, мне кажется, что очень трудно создать что-то новое, ведь сколько произведений уже написано, сколько миров создано! Возьмем фэнтези — Толкин создал свой собственный мир, но он был выдающимся лингвистом и многих мифических персонажей придумал по мотивам легенд и преданий. Ведь и эльфы, и гномы упоминались в различных мифах и до произведений Профессора.
— Вы правы, — кивнул писатель. — Как говорится, все уже придумано до нас. Я склоняюсь к мысли, что новое произведение какого-либо писателя — это синтез прочитанных им книг, просмотренных фильмов, которые определенным образом складываются воедино, проходят некую обработку в сознании автора, и в результате получается новый продукт. Прибавьте к тому и определенный жизненный опыт, круг общения, друзей и знакомых писателя, обстоятельства, в которые он попадал… Попробую объяснить иначе. Вот скажите, есть ли такое существо, как слон?
