Скай неловко потопталась на месте, будто танцуя, и шёпотом произнесла:
– Наколенник!
Удивительно, но тётя Клер опять всё поняла – самая гениальная и понятливая из всех тёть на свете, окончательно решила Скай.
– А помнишь, – нашёптывала племяннице тётя Клер, ласково поглаживая её по голове, – я рассказывала тебе про своих Биллов? Ну, в которых я влюблялась? Но кое-что я тебе тогда недоговорила: как сильно один из них меня обидел.
Рыдания Джейн постепенно пошли на убыль.
– Мне казалось, что моё сердце поёт, тётя Клер, мне правда так казалось. Ну, может, оно и не пело, а просто напевало… но раньше так никогда не было. А вероломный Доминик всё это время… Нет, не могу!
– Джейн, а знаешь, что мы с тобой сейчас сделаем? Расскажи-ка мне всю историю от начала до конца. Ну, будто это новая книжка, которую ты написала. – Обернувшись к Скай, тётя Клер незаметно кивнула в сторону подпорной стенки.
И Скай тоже всё поняла. Джейн легче будет рассказывать свою историю, когда на неё не будет таращиться сразу столько народу. И она увела всю компанию, включая Пса, в дальний конец лужайки, где они уселись рядком и погрузились в невесёлые раздумья. Иногда кто-нибудь что-нибудь говорил – например, Бетти спрашивала у Джеффри, для чего нужна сода, и он ей объяснял, или Джеффри спрашивал, при чём тут наколенник, и Скай что-то отвечала, – но в основном сидели тихо и грустно. Так что все обрадовались, когда появился Алек – во-первых, он, в отличие от них, не выглядел несчастным; и во-вторых, он пришёл по делу: вечером он собирается смотреть кино и хочет пригласить их к себе в гости. Смотреть кино – это такое понятное и нормальное занятие, особенно по сравнению с кромсанием собственных волос, что компания даже немного повеселела. Но пока все благодарили Алека за приглашение, он, конечно, заметил Джейн и тётю Клер, которые почему-то сидели на террасе в обнимку, и попытался выяснить, что случилось. Скай и Джеффри, со своей стороны, попытались изложить ему всю историю вкратце, то есть умолчав про оду, сведя к минимуму роль Доминика и то и дело шикая на Бетти и Мерседес, которые некстати влезали со своими уточнениями.
– Понятно, – кивнул Алек, когда они закончили. – И что теперь у Джейн на голове?
– Кошмар и ужас, – ответила Скай. – Как будто она дралась с газонокосилкой, и газонокосилка победила. Попробую потом укоротить с другой стороны что там у неё осталось – может, поможет.
– А ты вообще-то умеешь стричь волосы? – поинтересовался Алек.
– Вообще-то нет.
– А Клер умеет?
– Не знаю, по-моему, тоже нет.
– Понятно. А я как раз собирался съездить постричься, могу и Джейн заодно завезти в парикмахерскую.
– В настоящую парикмахерскую? – А что, пожалуй, неплохая мысль, решила Скай. – Только вам же не надо стричься.
– Нет? – Алек провёл рукой по волосам, которые, надо признать, не выглядели слишком отросшими.
– Нет, – подтвердил Джеффри.
– Ну, тогда сбрею бороду, – объявил Алек. – Я давно об этом подумываю.
– Хорошо, – сказала Бетти, и Алек рассмеялся:
– Ну, раз Бетти одобряет, значит, решено.
Скай заметно повеселела и, выждав ещё какое-то время, чтобы Джейн уже точно успела дорассказать тёте Клер свою печальную повесть, побежала на террасу сообщить про кино и парикмахерскую. Пока тётя Клер хвалила оба предложения Алека, Скай нахлобучила на Джейн шляпу с полями и тёмные очки – для маскировки.
– Прости меня, – сказала ей замаскированная Джейн. – Неважная из меня получилась застаршая в резерве.
– Ничего, – тактично ответила Скай, хотя ей показалось, что «неважная» – это как-то очень мягко сказано. Потому что если честно, то с того момента, как Джейн помешалась на своём Доминике, она превратилась в самую отвратительную застаршую в резерве, какую только можно представить. Но это ничего не меняло: всё равно Скай знала, что вовсе не Джейн во всём виновата, а только она сама. Ей нужно было оставаться с сестрой, а не бросать её одну в трудную минуту и не дезертировать с поля боя. Никакой нормальный полководец так бы не поступил. Разве Цезарь пошёл бы выискивать мячики для гольфа в такой критический для его войска момент, побросав раненых на поле боя? Никогда.
– Знаешь, – сказала она Джейн. – Мне тут пришло в голову, что мне тоже не мешало бы постричься.
– Нет, Скай, зачем, не надо!
Но Скай точно знала: надо. В конце концов, что ещё она могла сейчас сделать? Тут же выяснилось, что Бетти и Мерседес пришло в голову ровно то же самое. И если насчёт Бетти все охотно согласились, особенно те, кто в последнее время пытался – не очень успешно – её расчёсывать, то по поводу Мерседес всё же были некоторые сомнения: не может же ребёнок вот просто так взять и постричься, не спросив ни у кого разрешения. Но Мерседес позвонила своей бабушке, и бабушка сказала «да». Уточнив на всякий случай, не возникло ли у Джеффри или у тёти Клер непреодолимого желания постричься, Алек в компании четырёх девочек направился к своей машине.
Когда они выехали на Океанский бульвар, Джейн, придвинувшись ближе к Скай, шепнула:
– Обещай, что не тронешь Доминика – не попытаешься его побить, например.
– А хотя бы постричь?
– Нет! Пожалуйста, только не это. Вообще не трогай его. Совсем. Я и так чувствую себя такой… униженной.
Скай, хоть и неохотно, пообещала, но Джейн, вспомнив про своё унижение, опять расплакалась и проплакала всю дорогу до парикмахерской.
Глава двенадцатая
Гроза
Перед ужином Джейн не плакала два часа подряд. Она также продержалась весь ужин, несмотря на то что её лапшевник с тунцом (сегодня была её очередь, и она сказала, что будет готовить сама, хотя все наперебой предлагали её подменить) местами подгорел, местами оказался сыроват, а весь целиком как-то пресен и уныл. Когда помыли посуду и тётя Клер, Джеффри и Скай стали собираться «в кино», точнее, в гости к Алеку, который взял напрокат какой-то интересный фильм и запасся попкорном, Джейн слегка забеспокоилась – ей показалось, что сейчас опять начнётся, – но она всё же не расплакалась. В конце концов, строго сказала себе Джейн, она же сама захотела остаться дома с Бетти и Мерседес. Бабушка разрешила Мерседес переночевать у Пендервиков, и обе подружки теперь были на седьмом небе от счастья.
– Джейн, ты уверена? – ещё раз спросила Скай, пока Джеффри помогал тёте Клер с костылями вписаться в дверной проём.
– Да, – ответила Джейн, мужественно игнорируя звуки бурного веселья, долетавшие из Беттиной комнаты.
– Знаешь, кажется, будет гроза… Ты проследишь, чтобы тут никого не ударило молнией?
– Прослежу. – Вопрос прозвучал странновато, но, видимо, Джейн заслужила, чтобы с ней обращались как со слабоумной – после всего, что она сегодня устроила.
