Но потом Розалинда твёрдо сказала, что она уже больше не может, и потащила сестёр к себе в комнату.
– Я хочу знать всё, от начала до конца! – объявила она, оборачивая руки вокруг Бетти и её нового омара – точнее, это оказалась омариха, и её уже звали Лола, – и радуясь тому, что младшая сестра наконец-то находится там, где и должна находиться, – на коленях у старшей.
– Мне нужен рояль, – сказала Бетти.
– Хорошо, давай про рояль.
– Но чтобы объяснить про рояль, всё равно придётся начинать с Алека и Джеффри, – заметила Джейн. – И с Хувера.
– Или с того, как мы все постриглись из-за Доминика, – сказала Бетти.
– Это не из-за него, – возразила Джейн. – Это я виновата. Точнее, бог огня.
– Ага, правильно, – засмеялась Скай. – Давайте всё валить на бога огня!
Розалинда замахала на сестёр руками.
– Какой ещё бог? Вы собираетесь что-то рассказывать или нет?
– Может, лучше тогда начать с начала? – предложила Джейн.
– С чего хотите, только скорее!
Скай, Джейн и Бетти начали с начала и, то и дело прерываясь, перебивая и поправляя друг друга, поведали Розалинде всю историю, до самого конца. Розалинда слушала затаив дыхание и иногда сжимая Бетти с омарихой так крепко, что они тоже еле могли дышать. Весть о рояле Розалинда пережила гораздо спокойнее, чем ожидала Скай, – вероятно, потому, что Розалинда была старшая и, в отличие от сестёр, хорошо помнила, как сильно любила музыку их мама. Розалинда не особенно жалела, что ей не довелось ближе познакомиться с Хувером, и уж совсем не жалела, что она не познакомилась с Домиником. Зато из рассказов сестёр она поняла, что в будущем у неё, кажется, есть надежда встретиться с Турроном, и с Мерседес тоже. Но больше всего её, конечно же, тронула история о том, как Джеффри наконец-то – после стольких лет – нашёл своего отца.
– А миссис Т.-Д.? – спросила Розалинда. – Вдруг она попытается что-то сделать, чтобы помешать им встречаться?
– Ничего не выйдет, – ответила Джейн. – Отца и сына уже не разлучить.
– К тому же по закону она не имеет на это права, – добавила Скай. – Туррон советовался с юристом.
Розалинда вздохнула с облегчением.
– Замечательно! Вообще всё замечательно, что вы мне рассказали, кроме истории с Домиником.
Джейн смущённо прокашлялась.
– Честно говоря, у неё есть продолжение…
– Эй, – забеспокоилась Скай, – ты что, бегала перед отъездом в Пери-парк, чтобы опять там с ним целоваться?
– Никуда я не бегала! И ни с кем не целовалась. Я ведь уже убедилась, что он меня недостоин. Он сам вчера к нам забежал, чтобы передать мне вот это. – Джейн вытащила из кармана грязноватый сложенный в несколько раз листок и протянула Розалинде.
– Похоже на начало стихотворения, – осмотрев листок со всех сторон, сказала Розалинда. – Можно читать вслух?
Джейн кивнула, и Розалинда прочла:
– «Джейн я сперва думал ты типа как все простая а ты оказалась наоборот такая крутая».
Скай издала стон, который, наверно, донёсся до самого штата Мэн, но Розалинда так развеселилась, что Скай не выдержала и тоже засмеялась, и Джейн тоже. То есть сначала она благородно пыталась оправдывать автора стихотворения, объясняя, что «он же старался», но потом махнула рукой и скормила его произведение Псу – и таким образом поэзия Доминика Орна была оценена по достоинству.
– Ну, и раз мы с этим наконец покончили, – сказала Скай, – я торжественно передаю Розалинде бразды старшинства. Да здравствует Розалинда, ура!..
– И всё равно, Скай, – вмешалась Джейн, – ты была хорошая застаршая!
– Да, – согласилась и Розалинда. – Спасибо тебе.
– Ну, в целом я справилась, – пробормотала Скай. – Во всяком случае, Бетти не лопнула.
– А зачем ей…
Но Розалинда не успела задать свой вопрос, потому что Пёс вдруг бросился к окну и залаял, расплющивая большой чёрный нос о москитную сетку. И все поняли, отчего он так лает, и глаза у всех загорелись.
– Они приехали! Они уже здесь! – закричала Бетти и первая бросилась к двери, а за ней Пёс, а за ним Джейн и Скай. Одна Розалинда замешкалась – она всё пыталась сообразить, при каких обстоятельствах люди вообще могут лопаться. Но потом до неё донеслось много разных звуков: визг сестёр, смех Ианты и тёти Клер, радостный лепет Бена и – самый лучший и самый желанный звук на свете – папин глубокий голос: «Розалинда!.. Где Розалинда?» – и нелепая мысль о людях, которые лопаются, улетучилась. Розалинда сбежала по ступенькам – и наконец-то Пендервики собрались все вместе.
