— Тебе уже пора готовиться ко сну, — сказала Розалинда. — Вечерний рассказ будет через несколько минут. Иди, я к тебе скоро поднимусь.
— Сначала мне надо купаться.
— Ты же купалась вчера вечером.
— У меня ноги грязные. — Бетти вытащила из сандалии одну ножку и задрала её как можно выше, чтобы и Кегни и Розалинде было хорошо видно, какая она грязная.
— Да, ты права, — вздохнула Розалинда. — Попроси папу набрать ванну и залезай, а я приду и помогу тебе вытереться.
— Нет, я хочу, чтобы ты мне набрала ванну.
Розалинда взглянула на Кегни. Он держал свою
новую книгу перед самыми глазами, чтобы лучше видеть картинки в темноте, и увлечённо перелистывал страницу за страницей. Может, если медленно досчитать до трёх, он всё-таки посмотрит на неё? Оторвётся от Гражданской войны? Раз. Два. Три.
Вздохнув, Розалинда сказала:
— Нам пора, Кегни. Спокойной ночи.
Кегни поднял на неё глаза.
— И вам спокойной ночи. Спасибо за книгу! И за одуванчики.
Розалинда взяла Бетти за руку и увела в дом.
— А по-моему, ему бы больше понравился календарь с кроликами, — сказала Бетти.
— Как здорово, что Кегни подвесил эту верёвочную лестницу, — сказала Скай. Она вместе с Джейн стояла перед большим деревом, которое росло у Джеффри под окном, и разматывала бечёвку, намотанную на вбитый в дерево гвоздь. — Джеффри позавчера показал мне, как эта штука работает. Сама лестница наверху, она сейчас свёрнута, а бечёвка её держит. Если развязать вот этот узел, лестница раскрутится и упадёт. А чтобы спуститься по ней сверху вниз, надо развязать другой узел, наверху.
— Ай! — лестница обрушилась Джейн на голову.
— Нечего было под ней стоять!
— Что ж ты мне только сейчас об этом говоришь?
— Лезь.
Они взобрались по верёвочной лестнице и присели передохнуть на нижнюю ветку — ту самую, на которой они застряли, когда Кегни пришлось их спасать. Джейн задрала голову. Солнце давно скрылось, а луна и звёзды прятались за тучами. Одно только чёрное небо просвечивало сквозь чёрныё-пречёрные ветки.
— Страшно лезть в темноте? — спросила Скай.
— Страх никогда не останавливал Сабрину Старр.
— Ничего, выше будет светлее. — Скай кивнула на освещённый прямоугольник окна наверху.
— Это не музыка?
Скай прислушалась.
— Да, это Джеффри играет.
— Играя на любимом инструменте, мальчик изливал в звуках свою тоску и одиночество, — сказала Джейн. Неплохая строчка, подумала она. Жаль, поздновато пришла в голову: теперь Джейн уже дошла до сцены спасения с луком и стрелами, и было ясно, что затащить пианино на воздушный шар никак не получится. Конечно, можно вернуться немного назад и вписать тоску и одиночество в предыдущую главу, но возвращаться назад Джейн терпеть не могла. Она где-то читала, что лучше не отклоняться от изначального авторского замысла.
— Ну, полезли, — сказала Скай.
Девочки карабкались с ветки на ветку, выше и выше, пока не добрались до ветки, тянувшейся к освещённому окну. Когда они заглянули в комнату, Джеффри ссутулясь сидел на своём круглом табурете. Он уже не играл, просто сидел и смотрел перед собой.
— Эй, — позвала Джейн.
Джеффри вскочил и подбежал к окну.
— Вы откуда взялись?
— Кегни нам передал, что у тебя всё в порядке, но нас всё равно совесть мучает, поэтому мы решили к тебе заглянуть.
— Прости нас, пожалуйста, — сказала Скай. — Как мы могли забыть про конкурс?
— Это я о нём должен был помнить. Я же здесь живу, а не вы.
— Да, но мы тебя отвлекали! Особенно Джейн со своим дурацким Миком Хартом…
— Да всё нормально, честно…
— Ничего не нормально. — Скай вытащила из кармана рекламную брошюрку школы Пенси и протянула Джеффри. — На, ты забыл её у нас на крыльце.
— Надо было в унитаз спустить, — буркнул Джеффри. — Зайдёте?
— Нет, поздно уже, — сказала Скай. — Папа будет беспокоиться.
— Что тебе сказала твоя мама, когда все разъехались? — спросила Джейн.
— Кричала. Говорила, что я о ней совсем не думаю. А я думаю… она же моя мама.
— Мы знаем, — сказала Джейн.
— А потом выяснилось, что Арундел занял в конкурсе второе место — первое присудили миссис Робинетт, это маму окончательно добило. Она опять раскричалась: как я распустился, какая мне нужна строгая дисциплина…
— А насчёт того, чтобы отослать тебя в Пенси в этом году, ничего не кричала? — уточнила Скай.
— Нет. Но намекала, что сегодня вечером им с Декстером придётся очень серьёзно кое о чём поговорить.
— Не нравится мне это.
Джеффри повернул голову и прислушался к звукам в коридоре.
— Кажется, кто-то идёт.
— Тогда до завтра? — спросила Джейн.
— Да, утром я у вас, — кивнул Джеффри. — Железно.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Урок музыки
— Фу, какое свинство, — сказала Скай, глядя на потоки дождя за окном. Сёстры, все вчетвером, сидели на кухне. Бетти и Джейн заканчивали завтракать, Розалинда опять затеяла коврижку.
— Зато растения польёт как следует, — сказала Розалинда.
— Ну и поливало бы вчера, во время конкурса, — проворчала Скай. — Мы бы тогда не стали играть в футбол и не побежали бы на ту сторону за мячом.
— Слушали бы, что вам говорят, и так бы не побежали.
— Розалинда, ну не начинай опять! — вздохнула Джейн. — Мы сами расстроенные.
— Я не расстроенная, — объявила Скай.
Но, конечно, Скай была расстроена не меньше остальных. Через три дня они едут домой, в Камерон. Успеют ли они до отъезда помочь Джеффри выпутаться из бед, в которых он из-за них же и запутался? И как ему помочь? И где, кстати, он сам?
— Ап-чхи! — сказала Джейн.
— Фу-у, ты чихнула на мою кашу, — сказала Бетти.
Розалинда одной рукой забрала у Бетти тарелку с осквернённой кашей, другой потрогала лоб Джейн.
— Эй, у тебя, кажется, температура.
— Я прекрасно себя чувствую.
— Джеффри!.. — Скай распахнула дверь. — Как хорошо, что ты пришёл!
— Я же обещал. — Он сбросил с себя промокшую насквозь куртку.
— Мы боялись, что тебя ещё держат взаперти, — сказала Джейн.
Мама сегодня разрешила мне выходить из комнаты. А сама с Декстером поехала в Вермонт, в антикварный магазин. Так что я на свободе!
