Книга Модное восхождение, страница 27. Автор книги Билл Каннингем

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Модное восхождение»

Cтраница 27

Теперь я могу с уверенностью сказать, что бизнесу моему было ни жарко ни холодно от этих дефиле. Мало того — роскошные мероприятия привлекали не клиентов, а халявщиков. Серьезным журналистам и занятым байерам нет дела до деликатесных закусок и шампанского. Им жаль тратить время на фуршеты, для них это досадная помеха. Как бы то ни было, каждый показ опустошал казну магазина. Цветы, которыми мы заполнили все комнаты, тихо увядали, байеры на показе обычно покупали лишь пять-шесть шляп, и на какую-либо прибыль в ближайшем будущем рассчитывать не приходилось. Оптовые байеры в сфере haute couture обычно приобретают одну-две модели, чтобы потом скопировать их на собственном производстве, а чтобы заработать серьезные деньги, нужен заказ минимум на несколько десятков.

Начало лета, когда на горизонте не виднелось ни одного клиента, было для меня самым несчастным временем, и я до сих пор вздрагиваю, думая о лете. Помню, как я рыскал в мусорных баках на Седьмой авеню в поисках New York Times или Herald Tribune, чтобы почитать репортажи о моде из Европы. Я был слишком горд и не признавался никому, что у меня нет денег, но часто не знал, что буду есть завтра. Обычно летом я менял свое привычное место питания — столовую-автомат — на забегаловку Nedick’s, где можно было позавтракать за пятнадцать центов и пообедать сосиской за двадцать пять. А в середине 1950-х годов у меня возникла идея: взять пляжные шляпы, которые плохо продавались в Нью-Йорке, и попробовать продать их отдыхающим на пляжных курортах. В первый год я сел на электричку до Лонг-Айленда и вышел в Хэмптонcе, мои шляпы вызвали немалый интерес. На следующий год меня пригласили погостить Нона и Софи: у них были летние дома в Саутгемптоне, поселке, где селилась только самая шикарная публика. И вот, очутившись там, я решил подыскать небольшое помещение под магазин. Нона подумала, что я сошел с ума, сказала, что мои шляпы подойдут только клоунам и она не может представить ни одного нормального человека, который бы их купил. Кроме того, она считала Саутгемптон чем-то вроде частного пляжа для своих. Разумеется, это было не так. В Саутгемптон на лето стекался весь нью-йоркский бомонд.

Однако Нона все же оказалась права на все сто, что я и выяснил тем же летом, а также в последующие годы. Я нашел помещение в первые же выходные и сразу его арендовал. В сезон магазинчик пустовал, и владелица разрешила мне пользоваться им все лето за какие-то двести долларов. Я одолжил у друзей маленький фургон, сгонял в Нью-Йорк и загрузил в машину все весенние и летние шляпы, что у меня остались, а также, естественно, свои безумные пляжные модели. Заодно я захватил кое-какие инструменты и материалы из мастерской, чтобы в свободное время шить новые шляпы. Рабочие столики, зеркала, шляпные коробки, готовые экземпляры — все это я попытался впихнуть в фургончик, который чуть не перевернулся под грузом. Из окон торчали страусиные перья. На крышу фургона я водрузил кровать, так как намеревался ночевать в магазине. Олли, моему большому черному французскому пуделю, которого я не стриг — он у меня был битником, — пришлось сидеть на полу между педалью газа и тормоза, так как в машине не осталось ни сантиметра свободного пространства. Впервые за пять лет я куда-то уезжал, и мысль о том, чтобы провести лето вдали от Нью-Йорка и безденежья, придавала мне сил. Мы проезжали фермы и деревушки Лонг-Айленда, и я все еще помню запах свежескошенной травы. Я чувствовал себя абсолютно беззаботным!

Но вот я прибыл в Саутгемптон, и дама, которая сдала мне свой магазин, не поверила глазам, увидев машину, остановившуюся у ее дверей. Она, наверное, решила, что на нее свалился какой-то беженец из Гринвич-виллидж со всем своим скарбом. Через пару часов магазин был готов к открытию. Я разместил в витринах свои безумные пляжные шляпы, повесил замечательную вывеску в стиле ар-нуво — шокирующе-розовые буквы William J. на фиолетовом бархатном фоне — и открыл свой наспех оборудованный салон!

В первый день ко мне не зашел никто. Но люди глазели в окно с разинутыми ртами, будто увидели привидение. Иногда кто-нибудь заходил и спрашивал: «Это магазин маскарадных костюмов?» Когда я пытался объяснить, что это самые обычные шляпы, их глаза чуть не выпадали из орбит. Наверное, больше всего людей пугали шляпы в форме рыбы и гигантских овощей, а также здоровенная шляпа-осьминог. Вообще-то Саутгемптон — один из самых консервативных курортов в Америке. В то время для курортников Саутгемптона существовала только одна шляпа — берет, наиболее ненавистный мне вид головного убора. Я никогда раньше не делал береты и более не сделаю, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Береты — это не мода, а если очень надо, их всегда можно купить в Woolworth’s за доллар девяносто восемь. У меня, как вы знаете, была своя эстетика, и первую шляпу у меня купили на восемнадцатый день.


Модное восхождение

Первой женщиной, которая осмелилась войти в мой бутик, оказалась пожилая дама, приехавшая на автомобиле с шофером. Я решил, что у нее случится сердечный приступ, когда она увидит мои шляпы. Но они ей очень понравились, и она сказала, что не видела таких чудесных и оригинальных шляп со времен знаменитого нью-йоркского дизайнера Хермана Патрика Таппа, одного из самых талантливых и самобытных дизайнеров периода Первой мировой войны. Моей посетительницей оказалась мисс Рут Вудворд, мультимиллионерша, проживающая в отеле Irving (саутгемптонский аналог Plaza). Изнеженные вдовушки селились в этом отеле вместо дома престарелых. Хотел бы я однажды нарисовать красивую книжку-картинку про покачивающихся на веранде в креслах-качалках почтенных вдовушек в бархотках и элегантных, но безнадежно устаревших нарядах!

Каждое лето царственные вдовушки Саутгемптона рассказывали мне о невероятном мистере Таппе. Он был не только талантливым дизайнером и настоящим оригиналом, но и очень харизматичной личностью. Жил он с размахом, и о нем сплетничали во всех модных салонах Нью-Йорка. О его костюмированных вечеринках ходила громкая слава. Через его руки прошло несколько состояний, он жил, купаясь в роскоши. Тапп женился на бывшей любовнице одного из богатейших людей Нью-Йорка — телеграфного магната. Говорят, тот заплатил Таппу сто тысяч долларов, чтобы тот избавил его от надоевшей пассии. Один раз у Таппа вышла размолвка с вдовствующей аристократкой, которая финансировала его модный дом: он потратил на хрустальных слонов огромную сумму, которую вдова дала ему на ткани из Парижа. Как-то вечером дама сидела в своей ложе в опере и заметила Таппа в оркестровой яме. В антракте, когда в зале включили свет, она перегнулась через обитую красным бархатом балюстраду, украшенную фигурками обнаженных купидончиков, и, позвякивая жемчугами и бриллиантами, завопила: «Вы вор, мистер Тапп!» Услышав эти слова, Тапп, привлекательный мужчина под два метра ростом, как всегда в своем великолепном черном плаще и с тростью с золотым набалдашником, поднял голову и торжествующе провозгласил: «Мадам, вы обознались, я не мистер Тапп». С этими словами он подошел к бару и поднял тост за здоровье и благополучие дамы.


Модное восхождение
Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация