- Катя не хочет, чтобы я знал?
- У Кати свои резоны, - спокойно ответил Дмитрий. - А у меня свои. Я пришел сказать отцовское спасибо за спасение дочери. И сообщить папе своего внука о грядущем отцовстве. Ваше решение по этому вопросу, Кирилл, никак не повлияет на мое отношение к вам. И все, что я сказал ранее... - Тихомиров еще подвинул визитку по столу, - остается в силе.
Парень снова начал проваливаться в себя. И лучше его пока наедине с собой оставить.
- Спасибо за кофе.
Дверь за гостем закрылась с почти неслышным щелчком. Хозяин квартиры остался один. С бутылкой виски, визиткой и полным сумбуром в голове.
Послание седьмое. Ты наш новый муж, скажи своему человеку, чтоб он не приходил.
- Ну что, ну как?
- Что именно как?
- Тихомиров, прекрати невинность изображать! - Дарья забрала у мужа пиджак и торопливо пристроила его в шкаф. - Не первый десяток лет тебя знаю! Ты у него был. Что там и как?
- Вот что я тебе скажу, дорогая моя, - Дмитрий с наслаждением вытянул ноги, устраиваясь на диване. - Девицы наши обе твой талант унаследовали.
- Который из?
- После скромности?
- Дима, не испытывай мое терпение!
- Иди сюда, - Тихомиров похлопал рядом с собой, а потом обнял жену за плечи. - Ты меня в троллейбусе подобрала. Машка в рыжем, тощем и конопатом чучеле человека разглядела. А Катя...
- Что - Катя?! - заторопила Дарья. - Димочка, я терпением и в молодости не отличалась, а теперь близка к убийству как никогда!
- Хорошо, что кровожадности твоей девочки не унаследовали, - усмехнулся Тихомиров. - А Катя наша умудрилась в кромешной темноте и в Африке отличного парня отхватить.
- Правда?! - Дарья замерла. - Он тебе понравился?
- Да, - кивнул Дмитрий. - Умный, состоявшийся, с понятиями. Немножко гонора лишнего есть, но это возрастное и от большого ума. Зато бонусом - хорошая, очень хорошая семья. Гены у нашего внука отличные будут.
- Правда? - переспросила Дарья недоверчиво. - Он настолько хорош?
- Слово даю! - улыбнулся Тихомиров. Оттопырил большой палец. - Вот такой у нас будет зять!
- Зять?! - тут уж Дарья не выдержала и расхохоталась. - Ты так в этом уверен? Не торопишь события?
- Уж поверь мне, - Тихомиров сладко потянулся. - Никуда не денется - наш будет.
*
Катя сидела на подоконнике, пила какао с маршмэллоу и смотрела в окно. За окном мягко шелестел теплый летний дождь. Сплошная ваниль, не хватает только тонкой сигареты с ароматом вишни или персика.
Да какая ей ваниль? Какие сигареты? Все, время ванили кончилось, она уже не девочка. А будущая мать.
Катя прижалась затылком к стене и перевела взгляд на светло-серую пелену за окном. Дождь скоро должен кончиться. А вот в ее жизни перемены случились неотвратимо. Дождь кончится, выглянет солнце, просохнут лужи. А то, что случилось с ней, никуда не исчезнет. Никуда и никогда.
Она не могла это осмысливать. Не получалось. Физически дурно становилось, голова кружилась. Время. Мама сказала, ей нужно время. Правда, мама говорила это по другому поводу, но мама - мудрая в принципе. Выудив из кружки последние две зефирки, Катя взялась за телефон, предварительно облизав пальцы.
*
- Ну, Катька, дала ты всем прикурить! - Надин подлила гостье чаю.
- Не всем, а только маме.
- Почему маме?
- Она курить из-за этого начала, - уныло ответила Катерина, медленно размешивая чай.
- Ты еще не знаешь, как Кольке досталось! - Надя славилась умением вываливать правду целиком сразу. - Ему вломили все!
- За что?! - Катя чуть не поперхнулась чаем.
- За то, что сбил тебя с пути истинного, - назидательно ответила Надежда. - Мне пришлось помогать Любаше отстаивать ее любимого Ящера от старших родственников.
Катя смогла только пробормотать что-то невразумительное в ответ. Сколько человек поимели неприятности разного сорта от ее поступка? Пальцев на руке не хватит. И ведь это все не чужие, а близкие и родные люди.
- Надюш, скажи мне... - надо уводить разговор с неудобной темы. - Тебе фамилия Коробейников о чем-то говорит?
- Мне - говорит, - Надя ответила без паузы и тени сомнения. Потом отпила чаю и поинтересовалась: - Ты с которым пересекалась? Хотя чего я спрашиваю? Наверняка с младшим, да?
- С Кириллом, - осторожно ответила Катя.
7.2
- Ну да, кто бы сомневался, - фыркнула Надя. - Ему там, в гуще событий, самое место.
- Так ты его знаешь?
- Боже, Катька, кто не знает Коробейникова? Это же достопримечательность МГИМО!
Надо же. Они говорят друг о друге в практически одинаковых выражениях.
- И чем же он так... знаменит?
- Да уж чем только не знаменит! - Надежда принялась отрезать бисквитный рулет. - Во-первых, у него отец... ого-го-го какой. Последнее, что я про него слышала, что он был послом у папы.
- Чьего папы?! - опешила Катя.
- Римского! - рассмеялась Надя, раскладывая пышные ароматные ломтики по тарелкам. - Кать, ты как с Луны свалилась. Коробейников-старший - посол в Ватикане. Был. Сейчас - не знаю.
- Поэтому Кирилл - достопримечательность?
- Да если бы! - фыркнула Надежда. - Ты рулет кушай. А Кирилл... Так сходу сложно объяснить. Но он реально был нашей местной... знаменитостью. На него чуть ли не пальцем показывали в коридорах - вон, мол, тот самый Коробейников идет.
- Из-за отца?
- Не только. Он вообще парень умный. Он мог по капризу левой пятки взять - и курсач написать кому-нибудь. За ночь. Бесплатно. Ну вот так ему захотелось. Преподаватели его обожали - когда он соизволял готовиться к их предметам. Но при этом... - Надя пожала плечами. - Я тебе только один эпизод расскажу, об этом весь институт судачил. После второго, кажется, курса, мальчик поехал во Вьетнам. Казалось бы, что такого, ну, Вьетнам, модная туристическая страна. Но не тут-то было. Через несколько дней в номере гостиницы обнаружили телефон, паспорт, банковскую карту и записку: «Отправился путешествовать автостопом и узнавать страну, вернусь через месяц». Во Вьетнаме! Автостопом! Белый! Без телефона, денег и документов!
- Вернулся?
- Катя... - Надя закатила глаза. - А ты как думаешь? Но отец его пол-Вьетнама на уши поставил. И это только один из его обычных приколов. У парня в голове пуля. Или я не знаю что. Но тормозов там нет вообще. А ты чего не ешь бисквит - не нравится?
Катя задумчиво отщипнула стоявшую тут же на столе, в стакане с водой петрушку, пожевала.
