Вследствие передачи «каталин» англичанам
[35] в рамках ленд-лиза и потерь их при атаке на Перл-Харбор, в начале 1942 года военно-морской флот ощущал острую нехватку этих аппаратов, а также патрульных бомбардировщиков «маринер». С целью ликвидировать их нехватку, с января по март 1942 года Кингу пришлось приостановить поставку англичанам летающих лодок данных типов. Несмотря на то, что в апреле поставки возобновились (достигнув 50 самолетов в месяц), такая временная задержка не понравилась Адмиралтейству и дала лишний повод для критики Кинга, посылавшего в те месяцы большую часть производившихся «каталин» в Тихий океан, чтобы возместить их потерю, понесенную во время атаки на Перл-Харбор.
Ввиду острого недостатка «каталин» в районе Атлантического океана, адмирал Ингерсолл не мог предоставить их адмиралу Эндрюсу, тем более что никакой серьезной угрозы со стороны немецких подводных лодок пока еще не было. Несколько «каталин» приняли участие в охранении военных конвоев. В итоге для патрулирования с воздуха вблизи побережья Эндрюс смог мобилизовать лишь около ста невооруженных или легко вооруженных летательных аппаратов, принадлежавших ВМФ и береговой охране, а также четыре военно-морских легких дирижабля, базировавшихся в Нью-Джерси.
Из числа этих летательных средств только дирижабли могли осуществлять патрулирование над водой и нести достаточное количество авиа- или глубинных бомб для проведения атак на немецкие субмарины. В июне 1940 года президент Рузвельт санкционировал осуществление охранения местных конвоев и патрулирование силами сорока восьми дирижаблей, однако к 1 января 1942 года только четыре из них, размещенные в Нью-Джерси, находились в боевой готовности
[36]. В январе 1942 года эти дирижабли участвовали в сорока пяти патрулированиях и в охранении шести конвоев.
Несмотря на кажущуюся с позиции нашего времени нелогичность и даже нелепость ситуации, непосредственно перед войной ВВС американской армии, так же, как и военно-воздушным силам Великобритании, отводилась роль борьбы с подводным флотом противника исключительно в прибрежных водах. Это произошло вследствие непродуманной стратегической доктрины, согласно которой за оборону побережья, так же, как и за оборону континентальной части страны, отвечала армия, но не флот. Несмотря на то, что в Великобритании береговая охрана подчинялась Адмиралтейству, президент Рузвельт и министр обороны Стимсон резко противились попыткам командования ВМФ внедрить аналогичную структуру подчинения в вооруженных силах США. Одна из основных причин отказа заключалась в том, что в результате такого изменения ВМС неизбежно будут претендовать на контроль над четырехмоторными самолетами наземного базирования (В-17, В-24), находившимися в подчинении исключительно ВВС США. Их перевод в подчинение флоту означал бы снижение абсолютного значения армии в решении стратегических задач военно-воздушной обороны.
Четырнадцатого января 1942 года командование ВМФ США возобновило попытки получить контроль над самолетами наземного базирования для борьбы с подводными лодками и для решения других задач. Эти попытки обрели форму просьбы, исходившей от начальника Бюро по аэронавтике ВМФ США Джона Тауэрса и адресованной командующему ВВС армии США Генри Арнольду. Джон Тауэре просил 200 самолетов дальней авиации В-24 и 900 самолетов среднего радиуса действия В-25, имевшихся у армии. Арнольд отклонил просьбу, поскольку, как он писал, был «ограничен 1190 машинами, которые совершенно необходимы для выполнения заданий, порученных ВВС армии США». Он отклонил просьбу также и потому, что она поднимает «вопрос гораздо более важный, чем возможное переподчинение самолетов» военно-морскому флоту.
Вступив в должность главнокомандующего военно-морским флотом США, Кинг повторил эту просьбу в самой энергичной и настойчивой форме, чем сильно разозлил министра обороны Стимсона, бывшего офицера национальной гвардии, который гораздо раньше (с 1911 по 1913 г.) служил министром обороны в администрации президента Тафта и мнил себя крупным военным стратегом. В результате у Стимсона развилась стойкая антипатия к военно-морскому флоту — как собственно к Кингу, порой грубому и бестактному, так и к Фрэнку Ноксу. Отношение Стимсона к военно-морскому флоту и Кингу накладывало свой отпечаток и на настроения армии. Едкая критика, содержавшаяся на многочисленных страницах его личных дневников, на протяжении десятилетий служила веским аргументом для оппонентов Кинга — в особенности, англичан. Но дневники Стимсона заставляют сильно усомниться в искренности мотивов их автора.
Противостоя Кингу, пытавшемуся получить в свое подчинение авиацию наземного базирования, Стимсон, Маршалл и Арнольд доказывали, что выполнять задачи по борьбе с подводными лодками противника, в полной мере могли и армейские ВВС. Армия, продолжали они, была способна выполнить эту работу лучше, чем военно-морской флот, у которого отсутствовала необходимая инфраструктура, а также знание специфики авиации наземного базирования. Рузвельт также придерживался этой точки зрения или же предпочитал оставаться вне накалявшихся разногласий между военными ведомствами. Как бы то ни было, решение оставалось за президентом. Очередная его ошибка состояла в том, что он недооценил угрозу, исходившую от немецких подводных лодок, и не принял соответствующих мер для ее устранения. Но и здесь он оказался вне критики.
Генри Арнольд поставил задачу по уничтожению подводных лодок противника у восточного побережья США перед Арнольдом Крогстадом, командующим 1-м соединением бомбардировщиков. Как и большинство военно-воздушных подразделений тех безумных дней, 1-е соединение бомбардировщиков находилось в подвешенном состоянии, не будучи ни полностью сформированным, ни подготовленным. Многие из его наиболее опытных летчиков были разбросаны по многочисленным подразделениям войсковой авиации, выполняя сложные боевые задания. Опытных людей в соединении оставалось очень мало, зато было много талантливых, но еще «зеленых» авиаторов. Прежде чем занять места за штурвалами сотни многомоторных бомбардировщиков, базировавшихся на четырех аэродромах восточного побережья, они нуждались в интенсивном обучении тактике ведения воздушного боя, бомбометанию и навигации. Ни один из самолетов не имел радиолокационного оборудования и не был оснащен глубинными бомбами. Ни один из авиаторов не знал, как следует искать и атаковать немецкую подводную лодку и насколько трудно пустить ее на дно. Вследствие всего этого не существовало и малейшей возможности того, что 1-е соединение бомбардировщиков могло эффективно выполнять задачи по борьбе с субмаринами.
