Кадровые проблемы, вставшие перед Лукой в первые годы архипастырства в Крыму, обострились. Ухудшились отношения Луки с уполномоченным СДРПЦ, которые и до этого-то были весьма натянутыми. Начинаются «пиар-войны». «Благодаря неумелому подходу со стороны т. Жданова к даче архиепископу рекомендаций, последним были разосланы настоятелям церквей указания о проведении некоторых ограничений в такой форме, что т. Жданов предстал в глазах приходского духовенства и церковников в роли администратора, ограничивающего деятельность духовенства», – читаем мы в одном из документов (6).
Действительно, Лука, после проведенной с ним уполномоченным беседы, разослал настоятелям указы. Вот один из них (февраль, 1952 г.): «Послание всем священникам Крымской епархии: крестные ходы вокруг храма, кроме первого дня Пасхи, запрещены не архиереем, а уполномоченным, и это запрещение должно соблюдаться. В первый день Пасхи обхождение вокруг храма должно совершаться один раз, а не три. Общие обеды в храмовые праздники запрещаются уполномоченным под открытым небом в ограде храма и разрешаются только в закрытых помещениях. Все изложенное в настоящем послании должно быть оглашено прихожанам с амвона» (7).
Кроме этого, было еще несколько указаний, от которых представители СДРПЦ просто бесились. Им хотелось бы оставаться тайными кукловодами. Но с Лукой это никак не удавалось.
«Крымский уполномоченный проявляет мало благожелательности в отношении Церкви. Охотно закрывает церкви и неохотно содействует открытию новых. В Балаклаве народ усиленно ходатайствует об открытии храма, занятого под клуб, но уполномоченный ставит интересы клуба выше интересов христиан и не дает хода их ходатайству» – этими словами из епархиального отчета за 1947 год можно проиллюстрировать отношения архипастыря со Ждановым. Были случаи, когда Лука из-за разногласий не пересекался с ним больше года и всю черновую работу поручал своему секретарю.
Жданов, в свою очередь, стремился убрать Луку с кафедры при всяком удобном случае. В июне 1951 года произошло обновление иконы у прихожанки собора Ольги Коневец. Лука, сначала было согласившийся выставить икону на поклонение, убрал ее, поскольку мнения клириков насчет возможного чуда разделились. Уполномоченный расценил случившееся как обман верующих с целью наживы и предложил руководству СДРПЦ: «Архиепископа Луку, как главного шарлатана в данном случае, окончательно скомпрометировавшего себя среди верующих и вызвавшего возмущение местных советских и партийных органов, удалить в какой-либо монастырь на покой с тем, чтобы он больше не распространял мистические суеверия в массах» (8).
И все-таки не стоит преувеличивать степень самостоятельности святителя в управлении епархией. Даже в самые благоприятные годы она была невелика. Перевод священника, снятие с должности провинившихся руководителей общины, элементарное разруливание ситуации – на все это требовалось хотя бы косвенное согласие чиновника. К тому же многие практические вопросы управления епархией были неминуемо завязаны на местную власть, которая, в свою очередь, тесно взаимодействовала с уполномоченным.
В этой связи показателен разговор между Ждановым и Лукой, состоявшийся 9 сентября 1948 года. Уполномоченный СДРПЦ обратил внимание архиепископа на то, что им очень часто перемещаются одни и те же священники из одного прихода в другой, а чем это обусловлено, ему, Жданову, неизвестно. Лука на это ответил: «Вам знать о причинах необязательно». «Все же прошу обо всех проводимых вами перемещениях и их причинах сообщать мне, иначе я буду воздерживаться от выдачи регистрационных справок», – ответил чиновник (9).
Время конфронтации со Ждановым сменялось месяцами более спокойными, тихими, позволившими Луке как-то сказать: «Мы, духовенство, отмечаем, что вы к нам, Яков Иванович, подобрели» (10). Однако эти слова лишний раз свидетельствуют о жесткой привязке церкви к государству. Ведь фактически уже в сталинские времена чиновник СДРПЦ выступал по отношению к епископу как начальник к подчиненному. Может быть, еще и поэтому Лука лишний раз старался не попадаться на глаза «начальнику». И на предложение уполномоченного почаще встречаться ответил, «что он очень занят», «даже до сих пор не смог выбрать время посетить в Симферополе картинную галерею» (11).
Времени у Луки действительно было в обрез. Ведь он не только управлял епархией, но и активно занимался врачебной практикой. На двери его кабинета было вывешено объявление, которое сообщало, что хозяин этой квартиры, профессор медицины, ведет бесплатный прием ежедневно, кроме праздничных и предпраздничных дней.
Интересно, что среди пациентов хирурга значился и уполномоченный Я.И. Жданов (умер 15 мая 1955 года). Это вносило дополнительную интригу в отношениях властей духовной и светской. В отчетах мы можем прочитать такие пассажи: «Я, предварительно позвонив архиепископу Луке, посетил его на дому. Вначале у нас с ним была беседа о моей болезни (воспаление почек и бронхиальная астма). Просмотрев анализы, он рекомендовал строгую диету в питании и др. После чего я поставил его в известность о необходимости изъятия журнала… Затем архиепископ Лука попросил меня порекомендовать ему хорошую грамотную машинистку и сказал, что он приступил к писанию большой научной медицинской книги «О регионарной анестезии». В конце беседы он заметил, что ежедневно принимает до 6 чел. больных, просил меня знакомить его с анализами моей болезни» (12). Медицинский труд, о котором упомянул святитель, писался несколько лет, но так и не был доведен до конца, – помешала глазная болезнь.
И врачебная, и научная деятельность помогала правящему епископу сохранять дистанцию с чиновником СДРПЦ. 31 мая 1953 года праздновалось 50-летие врачебной и научной медицинской деятельности владыки, и Жданов с уважением отметил: «В связи с этим он получил поздравительное письмо от Министра здравоохранения СССР тов. Третьякова» (13).
«Многие тысячи людей, в том числе воины нашей Советской армии, знают вас как чуткого и отзывчивого врача… Я слышал, что вы пишете новый научный труд, – желаю самого большого успеха и в этом вашем начинании», – писал министр.
Однако поздравительных телеграмм и писем Луке пришло немного. Это, естественно, было связано с его архиепископством.
Уполномоченные СДРПЦ А.И. Жданов и А.С. Яранцев нередко шли навстречу святителю-хирургу. В партийных и советских органах даже сложилось мнение, что они идут на ненужные уступки. Хотя эти уступки, конечно, были незначительны.
В 1950 году Лука пишет рапорт патриарху (копия тут же оказывается на столе у Жданова): «В Симферопольской Епархии продолжается ликвидация сельских церквей. После выселения церкви в районном селе Советском на очередь стала церковь в селе Найденовка (в Найденовке уполномоченный предложил «сельсовету возбудить ходатайство об изъятии у общины здания молитвенного дома, как бывшего колхозного клуба». На что получил ответ, что клуб у них имеется, и использовать это здание они вряд ли смогут. – Б.К.), иеромонаху Клименту, пять лет священствовавшему в этом селе, предложено немедленно освободить дом. О своих прихожанах он отзывается как о весьма верующих людях, но напуганных до такой степени, что никто не решается даже ему предоставить квартиру, и в церковь никто не смеет или не имеет возможности ходить, так как все воскресные и праздничные дни заняты работами.
