Лука, как опытный политик, постарался увязать международные и церковные проблемы. В беседе с представителем СДРПЦ он как бы мимоходом бросает: «Как отвечать делегации, если они зададут вопрос: «Как у вас обстоят дела с книгами?» Ведь книг у нас нет… Несмотря на то, что в свое время Сталин обещал типографию для печатания книг. Патриархия приобрела печатные машины. А вот помещения нет». Уполномоченный (зело хитер) отвечает, что выходит «Журнал Московской патриархии» и что «едва ли иностранные делегации будут задавать вопросы о книгах». Тут же Лука делает следующий заход: «Как быть с такими людьми, как бывший председатель ревкомиссии Сошников, которого я выгнал из двадцатки за клевету на священника. Таких сошниковых, к сожалению, много имеется в Ялте, Джанкое, Красногвардейске и самом Симферополе. Сошниковы всеми силами постараются очернить священников в глазах иностранцев» (12). Иностранцы для Луки – только повод для проведения нужных ему перемещений на приходах, ведь уполномоченный активно вмешивался в кадровую политику епархии.
И вот дорогие гости появляются в Ялте. 19 мая 1956 года «в 20 часов на трех автомашинах ЗИМ к собору подъехали члены парламентской индонезийской делегации во главе с господином Зайкел Абидии Ахмаданом, а также представители Крымского облисполкома.
Делегацию встретил на паперти протоиерей Михаил Семенюк. Семенюк пожал руку председателя, сделал ему поясной поклон, сказал: «Рад приветствовать вас в преддверии этого храма как представителя дружественного к Советской стране народа» (13).
Господин Зайкел Абидим Ахмадам сказал, что они «решили посетить Вашу церковь, узнать, как удовлетворяются религиозные чувства вашего народа», и попросил разрешения зайти в храм. В Александро-Невском соборе тем временем совершалась всенощная, было около трехсот человек. «Зайдя в собор, делегация поместилась в центре перед царскими вратами. Первое время в соборе был полумрак, церковь освещали только свечи у образов. После включения электричества собор был залит ярким светом. В течение 15–20 минут делегация присутствовала в церкви. Когда верующие узнали, кто пришел в церковь, то стали окружать делегацию, разглядывая гостей. На прощание Зайкел Абидим Ахмадам спросил, бывают ли в церкви дети вот такие: (показал рукой на метр от земли, потом на полтора метра). Семенюк сказал, что бывают. Затем господин Зайкел Абидим Ахмадам спросил: «Обучают ли детей Закону Божию?» На этот вопрос Семенюк не ответил. Так гости, пожав руку священнику, пошли к машинам» (14).
Среди дорогих гостей встречались и не очень дорогие гости, вроде штундиста-англичанина, посетившего Александро-Невский собор вместе с группой французских туристов. Англичанин спросил: «Будет ли построен в России коммунизм?» Священник Семенюк ответил, что будет, а из Англии и Франции следует убрать американские военные базы, с чем штундист не согласился» (15).
Между тем о. Михаил по простоте душевной стал переписываться с Америкой и Парижем. И тут же попал в число неблагонадежных. Уполномоченный пишет председателю СДРПЦ Карпову: «Прошу через имеющиеся у вас возможности оказать мне содействие в удалении из Ялты Семенюка и замене его священником, отвечающим требованиям города-курорта» (16). И отца удалили.
Несанкционированное общение с иностранцами, естественно, не приветствовалось властями. После того как о. Порфирий Клягин из Алушты выехал в Ялту и сделал попытку сослужить пражскому и всея Чехословакии митрополиту Иоанну, архиепископ Лука вынужден был объявить ему выговор. Митрополит Иоанн (Кухтин), русский, к слову, по национальности, отдыхал в Ялте, где находился под бдительным присмотром. Когда он захотел послужить в Алупке, Евпатории и Керчи, настоятель Турбин сообщил куда следует, и были приняты соответствующие меры (17).
Основательно готовились к приему высоких гостей крымские баптисты. Молитвенные дома белились, обновлялись вывески. В Евпатории, поскольку община располагалась в здании бывшей мечети, был снесен минарет.
Кто же были эти высокие гости, посетившие Крым в 1955-м? Президент Всемирного союза баптистов Теодор Адамс, генеральный секретарь Арнольд Эрн, председатель Северной конвенции баптистов США Карни Хагинс и председатель Негритянской конвенции баптистов США Джозеф Джексон.
Два автомобиля ЗИМ, на которых возили американцев, сопровождал милиционер на мотоцикле. Прибывшие участвовали в богослужениях. Трапезничали под пение хора («пресвитер сакского молитвенного дома Шоха отобрал десять человек молодых хористов»). Посетили на катере всесоюзный пионерский лагерь «Артек», директор которого любезно принял гостей, угостил фруктами. Правда, пообщаться с подрастающим поколением, как ехидно пишет уполномоченный, не удалось, поскольку «дети после обеда отдыхали».
Несколько страниц отчета посвящено еде и питью: «Завтракали в Ливадии… Обедали на перевале между Алуштой и Симферополем, ужинали на квартире у пресвитера бахчисарайского общества».
Особенно привлек внимание жителей Крыма негр Джексон. В Симферополе посмотреть на него собралась огромная толпа, которая провожала гостей аплодисментами.
По ходу дела приехавшие задавали немало «скользких» вопросов: «Имеются ли воскресные школы? Как проходит воспитание детей? Имеются ли разъездные проповедники?» У хозяев были готовые ответы на все вопросы, и гости, по мнению сотрудников КГБ, пришли к ясному выводу: свобода верований налицо.
Любопытно, что один из гостей – Карни Хагинс – выпал из намеченного сценария: он прихворнул и остался в Симферополе. К нему немедленно прикрепили врача и – по рекомендации бойцов невидимого фронта – переводчицу. Когда Хагинс немного оклемался, то решил осмотреть столицу полуострова. «Часть города осматривали вместе с переводчицей, а потом под каким-то предлогом переводчицу отправил домой… Карни многие места сфотографировал, в том числе у собора группу нищих, разрушенный старый собор, какие-то развалины, наблюдал кое-где за очередями у ларьков и магазинов, где люди толпились за овощами и другими продуктами». Поскольку высокий статус гостя у властей не вызывал сомнения, одинокая прогулка Карни прошла без эксцессов и пленку не засветили (18).
В конце 50-х в Крым довольно регулярно приезжали американские баптисты, посещали молитвенный дом, спрашивали: «Не запрещают ли власти собираться на молитвенные собрания? Кому разрешается посещать молитвенное собрание? Кому принадлежит здание молитвенного дома? Достаточно ли имеется священных книг? Не притесняют ли за сбор на молитвенное собрание?» Судя по характеру вопросов, гости плохо понимали реалии советской действительности. Ведь, по существующим правилам игры, никто им сказать толком ничего не мог. Даже о том, что здание, в котором они беседуют, местные власти намереваются забрать. Правда, благодаря визитерам, чтобы «не дать им пищу», религиозное общество все-таки не тронули.
О степени открытости хозяев можно судить по одной достаточно показательной беседе. В 1960 году Ялту посетила супружеская пара из США, которая до этого встречалась с руководством Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов в Москве. Туристов в молитвенном доме «случайно» встретил старший пресвитер Крыма, и между ними состоялся разговор. Вот некоторые выдержки из вопросно-ответной его части. «Вопрос. Имеются ли в СССР учебные богословские заведения у баптистов? Ответ. Нет. В этом нет необходимости, так как Иисус нигде не учился, а был проповедником слова Божьего, мы опираемся на самородков и для нас учебных заведений не надо. Вопрос. Встречаетесь ли Вы с руководством православных церквей, и нет ли между вами вражды? Ответ. Если когда есть необходимость, то встречаемся, а вражды нет.
