И в то же время настораживает тот факт, что акцент при рассказе о святителе ставится на посмертные чудеса. Его видят не как исповедника веры, а как доктора Айболита.
В жизни Церкви чудеса действительно всегда были и всегда есть. Но они в нормальном случае никогда не становились причиной массового ажиотажа. Они существовали прикровенно. Все евангельские чудеса происходят с уже уверовавшими, с уже решившими изменить свою жизнь людьми. Но в том-то и беда, что потребители чуда, как правило, не очень озабочены изменением своей жизни, привнесением в нее христианских идеалов. Они хотят жить комфортно, в тишине и спокойствии, да еще пользоваться услугами «святых волшебников».
Говоря о чудесах в Библии, Лука утверждал, что чудо связано с неизвестными нам пока силами природы и имеет творческое измерение. Об этом тоже стоит помнить.
К слову, в этом вопросе святитель оказывается близок своему старшему современнику о. Сергию Булгакову, который видел в чуде софийность творения. «О. Сергий это идеально понимал и мудро объяснял: усилие человека вверх, вверх. И вдруг ответ сверху вниз, поток. В этот момент все возможно», – свидетельствует Казимирчак-Полонская, вспоминая историю исцеления в Почаеве хромого (3).
В книге Булгакова «О чудесах евангельских» (1932 г.) известный богослов выступает против противопоставления естественных, медицинских средств исцеления духовным, сверхъестественным. И в том, и в другом случае Бог заботится о мире.
Идти по пути святителя Луки непросто. Поэтому многие люди пытаются отодвинуть его опыт сопротивления злу в сторону, поставить на первое место, по сути, вторичные вещи. В результате чего происходит инфляция сакрального.
Конечно, буквально следовать сегодня по стопам святого хирурга невозможно. Но косвенно – очень даже: евангельский опыт остается для нас таким же актуальным, как и во времена Войно-Ясенецкого. Христос вчера, сегодня и во веки тот же (Евр. 13, 8).
Соприкасаясь с жизнью святителя Луки, мы входим в соборный опыт новомучеников, встречаемся с тем немногим подлинным, что осталось от советской эпохи. Явление святости – это всегда явление Духа и смысла. И, перелистывая страницы истории подвижников советского времени, мы это чувствуем. При этом нельзя сказать, что встреча со святыми непременно приносит радость. Но кто сказал, что нахождение рядом с ними – это веселье? Еще архимандрит Софроний (Сахаров) утверждал, что такая встреча – это суд. Суд над твоей совестью, над твоими устремлениями и делами. Но на таком суде всегда возможно покаяние и прощение.
Очень часто ответы на самые сложные вопросы оказываются удивительно просты, если душа и сердце наши пребывают в согласии с Богом. «Якоже звезда всесветлая, добродетельми сияющи…» – начинается молитва недавно канонизированному святому хирургу. И видит Бог, как нужна сегодня нам такая звезда.
Приложение Проповеди святителя Луки
Слово в день Сретения Господня
«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5, 17–18).
Эти слова Господа нашего Иисуса Христа, вероятно, во многих из вас возбуждают недоумение. Как это Господь говорит, что ни одна йота, ни одна черта не прейдет в законе, что все исполнится?
А разве многое не отменено Самим Господом Иисусом в законе Ветхозаветном, данном чрез Моисея? Разве сохранились до сих пор даже у евреев те обычаи, исполнение тех предписаний закона, которые были действенны в древние времена?
Нынешний великий праздник Сретения Господня дает мне повод к тому, чтобы объяснить эти слова Христовы и устранить ваше смущение и недоумение.
В глубочайшей древности люди приносили в жертву Богу животных. Уже сыновья прародителей наших Адама и Евы Авель и Каин приносили в жертву Богу тельцов и агнцев. И так было многие, многие сотни лет, так было долгие тысячелетия.
Чем были эти первые жертвы? Они были выражением страха Божия у людей, выражением преклонения людей пред Богом. Они были вместе с тем и жертвой умилостивления. И именно потому они прообразовали единственную истинную жертву умилостивления, которую принес на Голгофе Господь и Бог наш Иисус Христос. Своею Кровью Он примирил людей с Богом и умилостивил Бога.
Прошло много, много веков, и чрез Моисея Богом был дан подробный закон о жертвоприношениях, изложенный в книге Левит. И с тех пор до времени пришествия Христова народ израильский исполнял этот закон о жертвоприношениях. Но прошло и еще время, гораздо более позднее, когда Бог дал новый закон, весьма более расширенный и углубленный, чем тот закон о жертве, данный чрез Моисея.
Моисею же Он повелел, чтобы каждый первенец мужеского пола в народе израильском был посвящаем Ему, Великому Богу.
Во исполнение этого закона пришли Пресвятая Богородица с Младенцем Иисусом и Иосифом, хранителем девства Ее, в храм Иерусалимский, чтобы посвятить Младенца, как первенца, Богу.
Было множество, великое множество таких младенцев, посвященных Богу. Но это посвящение было величайшим, единым истиннейшим посвящением Богу Самого Сына Божия, Бога Слова, воплотившегося в теле человеческом.
Велик был этот закон, но и он уже отошел в вечность, и он не исполняется и самими евреями; уже не посвящают они первенцев своих Богу; уже нет у них того левитского священства, которым заменялось в древние времена подлинное и истинное посвящение каждого перворожденного младенца мужеского пола на служение Богу.
Для служения Богу были выделены левиты, сыны колена Левиина; они были непосредственно посвящаемы Богу, а все остальное множество других младенцев, которые были только приносимы в храм Господень, искупалось принесением в жертву агнца или пары птенцов голубиных.
И этого давно нет.
После Господа нашего Иисуса Христа прекратилось и левитское служение, прекратилось посвящение младенцев израильских Богу для служения Ему.
Но что же, следует ли отсюда, что закон остается неисполненным доселе? Следует ли, что надо сомневаться в истинности слов Христовых, что ни одна йота, ни одна черта в законе не прейдет, доколе не исполнится все?
Ведь закон – и Ветхий Завет, и Новый Завет – вечны и будут исполнены.
Как же исполняется ныне, после устранения Левитского священства, этот закон у нас, христиан? Разве не касается он нас?
О, прямо и непосредственно касается, ибо какой был глубокий смысл этого закона о посвящении первенцев израильских Богу?
Глубокий смысл этого закона состоял в том, что он обязывал Израиль посвящать Богу самое дорогое, самое любимое, ибо разве не дороже всего, не любим более всего первенец во всякой семье человеческой? И вот посвящение этого драгоценнейшего Богу и требовалось законом.
А от нас чего требует Бог этим законом? Он требует, чтобы мы посвящали Ему все самое дорогое, самое любимое для нас. А что любим, кого более всего любим мы? Не близких ли наших: отца, братьев, сестер, детей своих? О, конечно, их.
