— За долгое и мирное правление великого хагана Маломира и за ваши личные успехи, Глеб!
Глеб встал и поднял свой кубок.
— Я тоже пью за здоровье вашего Автократора, — проговорил он по-видесски, хотя и медленно, но ясно и с правильным произношением.
— А у этого варвара неплохие манеры, — удивленно заметил Яковизий, обращаясь к Криспу. Судя по восхищенному шепоту, облетевшему зал, многие были удивлены не меньше.
Глеб продолжал стоять.
— Поскольку его императорское высочество Севастократор Петроний только теперь соизволил почтить своим вниманием моего господина хагана Маломира и меня… — Зал девятнадцати лож внезапно притих; у Криспа мелькнула мысль: а стоило ли так обижать послов только ради того, чтобы порадовать Яковизия? — …Я предлагаю тост, дабы напомнить Севастократору о мощи Кубрата. Поэтому я пью за силу моего товарища, славного и свирепого Бешева, победившего всех видессиан, с которыми ему приходилось бороться.
Глеб выпил, а за ним и остальные кубраты. Большинство имперских жителей держали поднятые кубки неподвижно.
— Он зашел слишком далеко! — Яковизий и не пытался говорить потише. — Я знаю, что кубраты самонадеянны и хвастливы, но это переходит все границы. Он…
Крисп махнул на него рукой. Славный и свирепый Бешев начал вставать из-за стола. Когда он выпрямился, Крисп оценивающе взглянул на него. Кубрат, без сомнения, был невероятно силен, но вот насколько ловок? Судя по тому, как он двигался, не очень-то.
Если он на самом деле так медлителен, как кажется, подумал Крисп, плохо верится, чтобы он не проиграл ни одного боя.
Бешев высоко поднял свой кубок. По-видесски он говорил с гораздо более явственным акцентом, чем Глеб, но вполне понятно.
— Я пью за душу храброго Стилиана, чью шею я сломал в поединке, и за души прочих видессиан, которых убью в будущих схватках.
Он выпил кубок до дна. Глеб с довольной усмешкой выпил тоже.
Петроний смотрел на кубратов с каменным лицом. В зале раздались гневные выкрики. Но ни один из них, как отметил Крисп, не прозвучал поблизости от Бешева. Даже Яковизий не осмеливался оскорбить кубрата в лицо.
Крисп повернулся к хозяину:
— Позвольте мне вызвать его!
— А? Что? — Яковизий нахмурился. Когда до него дошло, он взглянул на Бешева, потом опять на Криспа и медленно покачал головой. — Нет, Крисп. Предложение смелое, но нет. Этот варвар, возможно, и увалень, но дело свое знает. Я не хочу терять тебя ни за что ни про что. — Он положил руку Криспу на плечо.
Крисп стряхнул ее.
— Вы не потеряете меня ни за что ни про что, — сказал он, разозлясь на Яковизия не меньше, чем на высокомерного кубрата. — И я тоже знаю, чего стою. А если сомневаетесь, вспомните, как я уделал Барса с Мелетием полтора года назад. Меня в деревне учил борьбе ветеран имперской армии.
Яковизий снова глянул на Бешева.
— Этот варвар больше Барса с Мелетием, вместе взятых, — сказал он с сомнением. — Ты уверен, что сможешь победить его?
— Не уверен, конечно, но рискнуть можно. Чего вы хотите: чтобы эту пирушку запомнили как ваш триумф или как победу варвара, который расхвастался почем зря и не получил отпора?
— Хм-м… — Яковизий, задумавшись, покрутил навощенные кончики усов. Потом внезапно решился и вскочил на ноги. — Ладно, я дам тебе шанс. Пошли поговорим с Петронием.
Они подошли к Севастократору сзади, и тот резко повернулся в кресле.
— В чем дело? — прорычал он; Глеб с Бешевом изрядно подпортили ему настроение.
— У меня тут есть человек, который, если позволите, господин, вызовет на бой этого «славного»… — последнее слово Яковизий произнес с нескрываемым презрением, — кубрата. Ибо его похвальба унижает видессиан; и унижение будет еще сильнее, если он вернется в Кубрат небитым.
— Верно. Кубраты о себе слишком высокого мнения, — сказал Петроний. Он окинул Криспа наметанным глазом воина. — Возможно, возможно, — пробормотал он себе под нос и медленно встал.
Подождал, пока станет тихо, потом поднял кубок над головой.
— Я пью за отвагу храброго Криспа, который проучит Бешева за наглость!
Тишина продлилась еще минуту, и вдруг Зал девятнадцати лож взорвался криками:
— Крисп! Крисп! Ура Криспу! Убей варвара! Раздави его! Сделай из него отбивную!
Звук собственного имени, вырвавшийся из тысячи глоток, пробежал по венам Криспа подобно вину. Он чувствовал, что способен побить дюжину кубратов, не то что одного. И с вызовом посмотрел на Бешева.
Взгляд, на который он наткнулся, был таким пустым и холодным, что воодушевление Криспа тут же остыло. Для кубрата он был очередным телом, которое предстояло сломать. Не говоря ни слова, кубрат встал и начал раздеваться.
Крисп стянул рубаху через голову и бросил ее в сторону. Снял тонкую нательную рубашку и остался в льняных подштанниках и сандалиях. Какая-то женщина тихо вздохнула. Улыбнувшись, Крисп расстегнул сандалии.
Но, взглянув на Бешева, улыбаться перестал. Кубрат был ниже ростом, но больше весом. И в нем не было ни жиринки; эти громадные, твердые мускулы казались высеченными из камня.
Пока Крисп с Бешевом раздевались, Петроний выкрикивал команды.
Слуги суетливо отодвигали столы, освобождая площадку посередине Зала девятнадцати лож. Двое борцов направились к ней. Крисп наблюдал за походкой Бешева. Она по-прежнему выглядела медлительной. «Дай-то Фос! — подумал Крисп. — Не то он враз свернет мне шею, как бедняге Стилиану».
Крисп размялся, отгоняя непрошенную мысль. Страх может лишить его победы с таким же успехом, как сила противника. Сделав несколько глубоких вдохов, Крисп сосредоточился на ощущении холодного скользкого мрамора под ступнями.
Скользкого… Он повернулся к Петронию:
— Ваше высочество, можно присыпать здесь пол песком? Не хочу, чтобы исход боя зависел от того, кто из нас случайно поскользнется. — «Особенно если это буду я», — подумал он.
Севастократор вопросительно глянул на Бешева. Тот кивнул. По команде Петрония четверо слуг поспешили из зала. Оба борца отступили в сторонку и подождали, пока слуги не вернулись с двумя большими кадками. Песок высыпали на пол и разровняли щетками.
Когда они закончили, Крисп с Бешевом заняли свои места на противоположных краях площадки. Бешев, глядя на противника, сжимал и разжимал кулачищи. Крисп скрестил руки на груди и тоже уставился на кубрата, стараясь изобразить крайнее презрение.
— Готовы? — громко спросил Петроний. И махнул рукой:
— Начали!
Борцы начали сближаться, низко пригнувшись и выставив руки перед собой. Крисп попытался ударить Бешева по ноге. Кубрат отбил удар. Это первое прикосновение убедило Криспа, что Бешев и вправду так силен, как кажется.
