– Добрым можно.
– А что вы меня бьете тогда, если вы добрые?! – завопил Эдик.
– Так это же победа добра над злом! – заявила Полина. – Эдик, не тупи!
– Ой, да мне не бовно уже почти, не втрогайте его! – слегка гундося, попросила Машка. – Оно бывтро завывет, у меня ве… ну вы внаете, фто…
Близнецы оставили Эдика в покое. Да в общем-то, они его особо и не трогали. Так, слегка влындили, чтоб не жульничал и не портил игру, потому что это вот все вообще неправильно.
Но Эдик все равно смертельно обиделся и сказал, что больше играть в войну не будет. Он теперь пацифист.
– Значит, завтра будешь медиком, – сказала Полина. – Медику можно быть пацифистом.
– Причем ты будешь на нашей стороне, потому что Машку завтра гулять не пустят, – добавил Денис.
– Это повему ифо? – прогундосила Машка.
– Потому что твоя мама скажет, что мы плохо на тебя влияем и разбили тебе нос, – сказал Денис. – Послезавтра она отойдет и позволит тебе снова с нами дружить, но завтра ты будешь сидеть дома и втыкать в учебник, делая вид, что читаешь.
– Не буду я больше с вами играть! – вспылил Эдик.
– Эдик, выслушай, – положила ему руку на плечо Полина. – Ты сам затеял эту войну. Пути назад нет, Эдик.
– Отвалите, я папе пожалуюсь! – стряхнул ее руку Эдик. – Он на вас вообще злится страшно, потому что вы в него мороженым кинули!
– Мороженое-то вкусное было, – укоризненно сказала Полина. – Мы его, можно сказать, от сердца оторвали.
– Вот и отдали бы лучше мне, чем кидаться!
– Эдик, у нас не настолько много мороженого.
– Мы использовали его для более важной цели.
– Пойми это, Эдик.
– Да вы жлобы просто! – завопил Эдик. – Вы по жизни жлобствуете, как не пацаны вообще! Вы и яблоки жлобитесь, и шоколадки жлобитесь, и мороженку жлобитесь, и вообще ничего у вас не допросишься!
– Мы не жлобы! – возмутилась Полина.
– Жлобы!
– Не жлобы!
– Жлобы, жлобы, жлобы!.. – затопал ногами Эдик и убежал в подъезд.
Близнецы вздохнули и переглянулись. Почему-то им стало ужасно обидно, хотя это всего лишь Эдик и пошел он нафиг, он сам жлоб.
– Пацаны, я домой, вон мой репетитор идет, – махнул им рукой Илюха Щастинский.
Машка тоже распрощалась, спеша показать разбитый нос маме. Ушел ужинать и Димыч, да и все остальные солдаты двух враждующих армий. Денис и Полина остались в одиночестве – вернулись в свою снежную крепость и грустно уселись там, глядя на ночное небо. Солнце уже час как зашло.
– Фурундарок, а мы правда жлобы, что ли? – спросил Денис.
– Конечно, – вышел из снежной башни голый младенец. – Но вы можете загадать желание, чтобы перестать быть жлобами. Это легко.
– Да иди ты нафиг, мы не жлобы! – запротестовала Полина. – Мы всегда всем делимся!
– Да, мы с Машкой и Димычем шестое желание разделили!
– А седьмое вообще не для себя, а для всех загадали!
– Хоть ты нам его и испортил!
– Все равно вы жлобы, – ответил Фурундарок. – Это ваша глубинная суть. Я-то вижу.
– Неправда!
– Неправда вообще!
– Мы бы со всеми во дворе восьмое желание разделили, но ты же не согласишься!
– Соглашусь, – внезапно сказал Фурундарок. – Я согласен, чтобы вы отдали восьмое желание своим друзьям. Чтоб у каждого из них было по желанию.
Близнецы недоверчиво притихли. Они переглянулись, помолчали, и Денис спросил:
– А в чем подвох?
– Мне надоело ждать, – проскрежетал Фурундарок. – Я согласен сотворить несколько лишних мелких чудес, если это приблизит окончание контракта.
Ему действительно надоело. Денис и Полина ничего не загадывали больше месяца – и Фурундарок изнывал от нетерпения. Он видел, что упрямые дети могут ждать еще очень долго, и кипел от ярости.
– Но у меня будет несколько условий, – поспешил уточнить Фурундарок. – Первое – желание получают только те, кто сегодня участвовал в битве.
– Но по обе стороны! – заявила Полина.
– Уверена? – глянул на нее Денис. – Что, и Эдик с Федосеевым? И даже Жека?
– Да ну, пусть все, а то нас опять жлобами назовут!
– По обе стороны, – кивнул Фурундарок. – Я согласен. Но второе условие – они не должны узнать, что у них есть желание. У каждого из них исполнится первое же желание, которое они просто произнесут вслух. Любая фраза, в которой будет слово «хочу», «желаю», «пусть будет так», «вот было бы здорово» и вообще что угодно, что можно посчитать желанием.
– Но только если это желание не вредоносное! – заявил Денис.
– Да, никакого зла чтобы! – кивнула Полина.
– Что вы понимаете под злом, маленькие недоноски? – кисло глянул на них Фурундарок.
– Сам знаешь! Чтоб никого не убили и не покалечили!
– И не ранили!
– И не украли ничего!
– И в тюрьму не посадили!
– Сам должен понимать!
– Никакого вреда никому, – вздохнул Фурундарок. – Хорошо, такие желания учитываться не будут. Но тогда третье условие – желания не будут чудесными.
– В смысле?
– Будет исполняться только то, что могло бы исполниться и без моей помощи.
– А, ну это правильно, – согласилась Полина. – Чтоб никто про тебя не узнал.
– Так и сформулируйте, – велел Фурундарок. – Черный Криабал у вас с собой?
– Нет, дома.
– В тайнике.
– Тогда летим к вам домой.
Фурундароку настолько не терпелось, что он даже ускорил перемещение, мгновенно перебросив Дениса и Полину в их комнату. Те заморгали и закачались, но быстро сообразили, что это просто телепортация, и бросились к тайнику с Черным Криабалом.
– Мы хотим, чтобы ты исполнил по желанию каждому из наших друзей, которые участвовали сегодня в войне снежных крепостей, но чтобы ни одно желание не причинило никому вреда, в том числе им самим, и чтобы никто при этом не узнал о тебе и твоем волшебстве, – сформулировала Полина, держа с Денисом руки на Черном Криабале.
На этот раз Фурундарок не стал щелкать пальцами. Он к чему-то прислушался, пошевелил руками, словно играл на невидимом рояле, и медленно кивнул.
– Готово, – сказал он. – С этого момента желания ваших друзей будут исполняться. Я скажу, когда исполнится последнее.
– Только ты не подли, – предупредила Полина. – Не порть больше, как с седьмым желанием.
– Да, а то мы опять целый месяц ничего загадывать не будем, – пригрозил Денис. – Или даже год.
