И еще одно желание было загадано в это воскресенье. Последнее на сегодня, и загадал его Вася Дулов, который вчера простыл и шмыгал носом, из-за чего сегодня на улицу выпущен не был. Глядя в окно, покрытое морозными узорами, он задумчиво сказал:
– Надеюсь, завтра будет тепло.
И да, утро третьего декабря оказалось на редкость теплым. Желания Васи не хватило, чтобы растопить снег и превратить зиму в лето, но столбик термометра поднялся выше нуля, и некоторым детям даже разрешили идти в школу в куртках.
И в школе желания тоже загадывались. Когда ты учишься в четвертом, пятом или шестом классе, то значительная часть твоей жизни вертится вокруг учебы. Именно с ней у многих связаны желания и чаяния.
И иногда их произносят вслух.
Первым оказался Вадик Лихарев. Всю субботу он воевал в битве снежных крепостей, а все воскресенье – колобродил с дружками. Письменное домашнее задание все-таки худо-бедно приготовил, а вот на устное махнул рукой – оно ведь эфемерное, неопределенное. Кто может сказать наверняка, учил ли ты эти стихи, читал ли эти параграфы? Урок длится всего сорок пять минут, а ребят в классе почти тридцать – всех спросить не смогут.
Но все-таки Вадику было страшновато. Он ужасно не любил эти неловкие моменты, когда тебя все-таки спрашивают, а учебника ты даже не открывал, и понятия не имеешь, о чем там вообще речь, и нужно стоять перед классом, мяться и мекать, тщетно пытаясь расслышать подсказку и прекрасно понимая, что учитель ее тоже услышит. Поэтому в начале первого урока он тихо-тихо бормотал:
– Хоть бы сегодня не спросили, хоть бы сегодня не спросили, хоть бы сегодня не спросили…
Конечно же, его желание исполнилось. Но сам Вадик не увидел в этом ничего особенного – просто порадовался удачному дню.
А Надя Баскакова нечаянно для себя загадала желание на уроке литературы. Ее вызвали отвечать стихи – басню Крылова «Свинья под дубом». И она уверенно декламировала:
Свинья под Дубом вековым
Наелась жолудей до-сыта, до-отвала;
Наевшись, выспалась под ним;
Потом, глаза продравши, встала
И рылом подрывать у Дуба корни стала.
«Ведь это дереву вредит»,
Ей с Дубу ворон говорит:
«Коль корни обнажишь, оно засохнуть может». –
«Пусть сохнет», говорит Свинья:
«Ничуть меня то не тревожит;
В нем проку мало вижу я;
Хоть век его не будь, ничуть не пожалею;
Лишь были б жолуди: ведь я от них жирею»…
И в этом месте Надя запнулась. Ее кюлоты как будто стали чуточку тяжелее. Она машинально сунула руки в карманы… и достала две горсти спелых дубовых желудей. Учительница недоуменно на них уставилась.
– Это как иллюстрация к басне, что ли? – спросила она. – Похвально, конечно, но это излишне, Баскакова.
– Это не я, Лариса Павловна! – опешила Надя. – Это мне кто-то в карман подсунул! Кто подсунул?! Признавайтесь!
Никто не признавался. Одни молчали, другие перешептывались. Кто-то тихо засмеялся – и Надя разозлилась.
– Это что за намеки?! – закричала она. – Кто мне желуди подсунул?! Я свинья, по-вашему, да?! Свинья?! Я узнаю, кто, пожалеете!..
Теперь все смеялись уже в голос, а Надя едва не плакала. Довольно-таки полная девочка, она была очень чувствительна к подобным шуткам.
Конечно, ей в голову не могло прийти, что это Фурундарок исполнил… даже не желание, а просто строчку из басни. Денис и Полина же не подумали о такой возможности.
Исполниться также могли бы строчки «пусть сохнет» и «хоть век его не будь», но при условии, что Надя смотрела бы при этом на какой-то конкретный дуб. А на вымышленное дерево из басни Фурундарок, конечно, повлиять не мог, так что эти слова желаниями не посчитались.
Это он объяснил на перемене Денису и Полине. Близнецам было до смерти интересно, кто что загадывает, так что они все время Фурундарока дергали.
Они даже почти не раскаивались, что поддались позавчера импульсу и потратили восьмое желание… не впустую, конечно, но все же не самым эффективным образом.
– Даже немного жалко Баскакову, – задумчиво сказала Полина.
– Ага, – согласился Денис. – Хоть она и мымра.
– А вторая часть исполнится? – спросила Полина.
– Какая еще вторая часть? – не понял Фурундарок.
– Ну вторая часть строчки.
– «Ведь я от них жирею», – процитировал Денис. – Это исполнится?
– Если ей вздумается эти желуди съесть – еще как исполнится, – мерзко ухмыльнулся Фурундарок. – Это желуди особенные, в соответствии с загаданным. Каждый прибавит ей примерно полтора килограмма веса… но только если она их съест. В вашем мире люди едят желуди?
– Обычно нет… – вздохнула Полина. – А они только на Баскакову так подействуют?
– Только на нее. В желании было слово «я».
Близнецы задумались, как уговорить Баскакову слопать волшебные желуди, но ничего не придумали. Да и вообще она их наверняка уже выкинула.
– А ты же говорил, что ничего чудесного исполнять не будешь, – вспомнила Полина.
– Точняк, говорил, – кивнул Денис.
– Я-то говорил, но вы-то сформулировали иначе, – проворчал Фурундарок. – Вы хотели, чтобы никто не узнал обо мне и моем волшебстве. Об этом никто не узнает. Даже если ваша Баскакова действительно съест все эти желуди и превратится в стокилограммовую свинью, она не догадается, что это из-за желудей.
– Ладно, допустим. Но это разве не будет считаться вредом?
– В каком мире увеличение в размерах считается вредом? – приподнял брови Фурундарок. – Вот уменьшение – это вред, согласен. А увеличение – это всегда исключительно польза.
– Чего-то спорно, – нахмурилась Полина. – А как же…
Девочку прервал звонок. Близнецы подскочили, как ужаленные, вспомнив, что второй урок сегодня физкультура, а они еще даже не переоделись. Тем более, что зима, физкультура на стадионе, с лыжами.
Денис и Полина терпеть не могли лыжи. Они обожали купаться, плавали не хуже рыб, но из зимних видов спорта любили только боевые – постройку крепостей и войну снежками.
Жалко, что на зимних Олимпиадах нет таких соревнований.
Тащась по лыжне и время от времени тыча друг друга палками, близнецы поглядывали на тех, кто позавчера участвовал в дворовой битве. У Грамотиной, Коробьева, Щастинского и Димыча желания уже исполнились, но остались же еще Немиров, Бестужева, Яковлева, Буланина и Машка. Жалко, никак нельзя им намекнуть, чтобы загадывали что-нибудь путное – Фурундарок на этот счет жестко предупредил.
Но Игнат Немиров неожиданно загадал очень хорошее заклинание. Толстый, ленивый и неспортивный, он тащился позади близнецов и ныл:
– Опять эти лыжи, ну опять эти лыжи… Блин, ненавижу физру… Вот бы отменили ее прям щас, я бы лучше в «Комнату» поиграл… я третью часть скачал…
