Изредка, во время этих впустую потраченных лет, Баффетту попадался хороший бизнес, и, словно зачарованный необычной работой, он инвестировал огромные суммы в эти возможности. В 1951 году, когда он инвестировал только собственные деньги и в основном придерживался таких «выгодных сделок», как Timely Clothes и Des Moines Railway, Баффетта заинтересовала компания GEICO, чья низкая цена размещения ценных бумаг и возможность собрать лучший состав страхователей, чем другие страховые организации, дали ему ключевое преимущество. Хотя компания не соответствовала математическим подсчетам Грэма, Баффетт вложил $10 тысяч – около двух третей собственного капитала – в акции GEICO.
Через год он продал акции с прибылью в 50 % и не покупал их вплоть до 1976 года. К тому моменту GEICO стала во много раз крупнее, но стояла на грани банкротства потому, что неправильно рассчитала судебные издержки и установила слишком низкие цены. Баффетт думал, однако, что конкурентное преимущество компании осталось неприкосновенным и что только что назначенный исполнительный директор, Джон Дж. Бирн, мог, вероятно, восстановить финансовое здоровье компании. За пять лет Баффетт инвестировал $45 миллионов в GEICO. Бирн добросовестно выполнял свою работу, став близким другом Баффетта, и часто искал его совета. GEICO сегодня – это звезда в индустрии, и доля Berkshire в компании стоит $800 миллионов.
В другой раз, в 1964 году, во время управления Buffett Partnership, Баффетт купил большое количество акций American Express во время так называемого «скандала с растительным маслом». Было обнаружено, что дочернее предприятие Amexco, которое выписывало акты приема-передачи на товар, сертифицировало огромное количество масла, которого не существовало на самом деле. В самом худшем сценарии компания American Express могла бы остаться после этого кризиса без собственного капитала. Акции компании сильно упали в цене. Бен Грэм пренебрег бы акциями потому, что, по его определению, сделка не подразумевала никакого коэффициента безопасности. Но Баффетт получил доступ к франшизам, включенным в платежную карту компании и бизнесам, связанным с дорожными чеками, и заключил, что эти активы смогут удержать American Express на плаву во время любого шторма. У Баффетта было неписаное правило в то время, что он вкладывает не более 25 % денег партнерства в ценные бумаги одного вида. Он нарушил это правило с American Express, вложив 40 % средств, что составляло $13 миллионов. Примерно через два года он продал бумаги с доходом в $20 миллионов.
Баффетт считает, что его подманил, подтолкнул и подстегнул к пониманию хорошего бизнеса, как бизнеса устойчивого, а не изменчивого, Чарльз Т. Мангер, которому сейчас шестьдесят четыре года. Сейчас он вице-президент Berkshire, Баффетт постоянно упоминает его как «Чарли» во всех своих ежегодных отчетах. В корпоративной системе США вице-президент часто не считается слишком важной персоной. Определенно, это не так для Berkshire Hathaway.
Умственные способности Мангера, вероятно, сравнимы со способностями Баффетта, эти двое могут разговаривать на равных. Они, однако, различаются политическими взглядами: Мангер – традиционный республиканец, Баффетт – финансово-консервативный демократ, – и манерой поведения. Хотя иногда это и проскальзывает в ежегодном отчете, Баффетт проявляет невероятную тактичность, если критикует кого-либо лично. Мангер может быть предельно откровенным. В прошлом году на ежегодной встрече Wesco, кредитной компании из Калифорнии, 80 % которой принадлежит Berkshire, Мангер сказал о себе: «За всю жизнь никто ни разу не обвинял меня в робости. И хотя человечность – это черта, которой я восхищаюсь, кажется, я ею несколько обделен».
Как и Баффетт, Мангер родился в Омахе, но знакомы бизнесмены не с детства. Получив эквивалент высшего образования в авиационных войсках и окончив Гарвардский юридический факультет, Мангер поехал в Лос-Анджелес, где основал юридическую фирму, теперь известную как Munger Tolles & Olson. Приехав погостить в Омаху в 1959 году, Мангер посетил званый ужин, на котором присутствовал и Баффетт. Мангер слышал рассказы об этом двадцатидевятилетнем парне, который выделялся в инвестиционной жизни Омахи, и был готов не особо впечатляться. Однако был сражен наповал интеллектом Баффетта. «Я должен сказать, – говорит Мангер, – что практически сразу распознал, насколько выдающейся личностью является Баффетт».
Баффетт начал действовать как проповедник собственной религии. Он был убежден, что юриспруденция – медленная дорожка к богатству, и начал доказывать, что Мангеру стоит бросить практику и начать собственное инвестиционное товарищество. Наконец, в 1962 году, Мангер сделал этот шаг, хотя и обезопасил свои ставки, все же оставив часть бизнеса в сфере права. Его товарищество было гораздо меньше, чем товарищество Баффетта, более высококонцентрированное и гораздо более нестабильное. Тем не менее за тринадцатилетнюю историю компании, продолжавшуюся до 1975 года, Мангер достиг ежегодного составного прироста прибыли в 19,8 %. Его богатство увеличилось, как и предсказывал Баффетт: среди других активов он владел почти 2 % акций Berkshire, стоимость которых недавно составила $70 миллионов.
Когда они встретились с Баффеттом, у Мангера уже было сформированное и четкое мнение о разнице между хорошим бизнесом и плохим. Он занимал должность директора в местном представительстве International Harvester в Бейкерсфилде и видел, насколько сложно было исправить посредственный по сути своей бизнес; урожденный житель Лос-Анджелеса, он наблюдал за процветанием Los Angeles Times; у него в голове не было никаких убеждений по поводу выгодных сделок, которые нужно было бы выкинуть оттуда. Так что в разговорах с Баффеттом Мангер акцентировал внимание на сильных сторонах хорошего бизнеса, и с течением времени Баффетт полностью принял его логику.
К 1972 году Blue Chip Stamps, дочерняя организация Berkshire, которая впоследствии произвела слияние с родительской компанией, заплатила в три раза больше балансовой стоимости за покупку компании See’s Candies, что послужило началом эры хорошего бизнеса.
«Чарли очень сильно меня изменил, – признается Баффетт. – Боже, если бы я слушал только Бена, я сейчас был бы гораздо беднее».
В прошлом году на званом ужине в Лос-Анджелесе один из присутствующих обратился к нему и просто спросил: «Скажи, какое качество является залогом твоего успеха?»
Вспоминая этот прекрасный момент позже, Мангер сказал: «Можно ли представить себе настолько великолепный вопрос? Итак, я посмотрел на это великолепное создание, с которым определенно надеюсь сидеть на каждом званом ужине, и сказал: «Я рационален. Вот в чем суть. Я рационален». Эта история имеет особенную важность потому, что рациональность – это качество, которое, по мнению Баффетта, определяет стиль его управления Berkshire – и качество, которого часто не хватает в других корпорациях.
В принципе, Баффетт считает, что как руководитель организации он обладает особыми компетенциями в вопросах: распределения капитала, ценовой политики в определенных случаях и анализа цифр, которые получает из операционных подразделений. «Уоррен просто умрет, если не получит ежемесячных показателей», – говорит Мангер. Пока цифры выглядят так, как и должны выглядеть, Баффетт не будет лезть в работу компаний, скорее позволит своим менеджерам вести бизнес так, как подсказывает им интеллект. Когда он говорит о том, какого рода компании желает приобрести, Баффетт всегда ставит условие: в них должен быть свой хороший менеджерский состав, потому что по его словам: «Мы не можем обеспечить управленческий состав, да и не будем». Он стремится к тому, чтобы на него работали талантливые люди. Большинство людей, которые управляют его операциями, достаточно богаты и могли бы отойти от дел. Что бы он ни писал и ни говорил, Баффетт каждый раз напоминает, что они все еще продолжают тяжело работать, – одна из самых великих наград его жизни.
