Баффетт устанавливает заработную плату высшего менеджера действующей компании, но не играет никакой роли в компенсациях. Все менеджеры высшего звена получают оплату через систему вознаграждения, которую Баффетт тщательно разработал, чтобы достичь необходимой цели – более высокого чистого дохода в бизнесе, например, или снижения заемного капитала, или улучшения технического результата по страховым операциям и увеличения возможностей инвестирования Баффетта. Планы поощрения не имеют потолка. Таким образом, Майк Голдберг, менеджер страхового бизнеса, заработал $2,6 миллиона в 1986 году и $3,1 миллиона в прошлом году. С другой стороны, в 1983 и 1984 годах, когда страховой бизнес упал, он заработал только свою базовую ставку, которая примерно составляет $100 тысяч. Забегая вперед в управлении страховым бизнесом, который быстро снижается, Голдберг считает, что может вернуться снова к базовой оплате в 1990 году. Баффетт зарабатывает базовую ставку по всем определениям: $100 тысяч в год.
За эту цену он предлагает, без сомнения, лучший консалтинговый бизнес, какой только можно найти. Менеджеры действующих компаний могут позвонить ему в любое время по любому интересующему вопросу, и ни один не упустит возможности вытянуть из него просто энциклопедические знания о том, как работает бизнес. Стенфорд Липси, издатель Buffalo News, обычно разговаривает с Баффеттом один-два раза в неделю поздно вечером. Ральф Шей, председатель Scott Fetzer, говорит, что накапливает свои вопросы и связывается с Баффеттом каждую неделю-две. С семьей, которую Баффетт обычно называет «великолепные Бламкины», управляющие магазином мебели Nebraska Furniture Mart, он проводит обучение во время ужина, на который они собираются раз в несколько недель в одном из ресторанов Омахи. Бламкины обычно приходят в следующем составе: Луи, которому шестьдесят восемь, и его три сына: Рон, тридцати девяти лет, Ирв, тридцати пяти лет, и Стив, тридцати трех лет.
Глава семьи с женской стороны и председатель Furniture Mart – Роуз Бламкин, которая эмигрировала из России еще совсем молоденькой девушкой и открыла крошечный мебельный магазин, предлагающий минимальную цену за товар. Ее девиз: «Продавай дешево и говори правду». Она создала из него бизнес, который в прошлом году принес $140 миллионов в продажах. В свои девяносто четыре Роуз все еще работает семь дней в неделю в отделе ковров. Баффетт говорит в своем ежегодном отчете, что она определенно набирает скорость и «может легко достигнуть своего полного потенциала еще через пять или десять лет. Тем не менее я убедил совет директоров вычеркнуть из нашей политики обязательный выход на пенсию в сто лет». «И самое время, – добавляет он, – с каждым проходящим годом эта политика кажется мне все глупее».
«Баффетт регулярно хвалит менеджеров соперничающих с ним компаний в своей убежденности, что работа – это весело».
Он смеется, но Баффетт действительно считает, что возраст никак не влияет на способности менеджера. Вероятно потому, что обычно покупает бизнес с хорошим управлением и оставляет его на месте, он многие годы работал с большим количеством управляющих старшего поколения и высоко ценил их способности. «Боже – говорит он, – хорошие менеджеры – такая редкость, что я не могу позволить себе уволить их только потому, что к их годам добавилась еще одна единица». Луи Винсенти, который был председателем Wesco до самой своей смерти, в возрасте семидесяти девяти лет, раньше периодически спрашивал, не стоит ли ему обучать преемника. Баффетт отказывал ему с широкой улыбкой: «Скажи, Луи, как чувствует себя твоя мать?»
Компании в составе Berkshire не работают над сплоченностью коллектива. Нет встреч высшего руководящего состава всей компании, да и большинство действующих глав компаний не знают друг друга или, по самой большей мере, обменялись когда-то парой фраз. Баффетт никогда не бывал в компании Fechheimer в Цинциннати. Чарльз Чак Хаггинс, президент компании See’s, за те шестнадцать лет, в течение которых Berkshire владеет его компанией, никогда не был в Омахе.
Естественно, Баффетт не навязывает никакой системы управления главам действующих компаний, они вольны сами выбирать, насколько свободной или структурированной компанией управлять. Шей, которому сейчас шестьдесят три года, исполнительный директор Scott Fetzer (продажи которой за 1987 год составили $740 миллионов), является выпускником бизнес-факультета Гарварда, и использует полную обойму управленческих инструментов: подробные бюджеты, стратегическое планирование, ежегодные конклавы топ-менеджеров. Всего на расстоянии в несколько сотен километров, в компании Fechheimer (продажи за 1987 год составили $75 миллионов) Роберт Хельдман, шестидесяти девяти лет, и его брат Джордж, шестидесяти семи лет, заседают каждое утро в шумном конференц-зале и просматривают всю почту, которая приходит в главный офис. «Однако есть человек, который для нас распечатывает конверты», – говорит Боб Хельдман, не желая показаться экстремистом.
Последние из бизнесов, которые приобрела Berkshire, Scott Fetzer и Fechheimer, начинают привыкать к своему необычному начальнику из Омахи. Несколько лет назад, прежде чем продать компанию Berkshire, Шей пробовал произвести выкуп менеджмента, который сделал бы из Scott Fetzer, публичной компании, частную. Но в эту сделку вмешался Иван Боеский, и судьба компании стала неопределенной, и в то время Баффетт написал Шею письмо с некоторыми разъяснениями. Баффетт и Мангер встретились с Шеем во вторник в Чикаго, тут же сделали ему предложение, отбросив проверку правоспособности контрагентов – те самые нудные процедуры, которые обычно запрашивают компании-покупатели. Через неделю совет директоров Scott Fetzer одобрил продажу.
Шей считает этот эпизод прекрасной иллюстрацией отсутствия бюрократии, с которой он столкнулся при работе с Баффеттом. «Если я сам не мог владеть Scott Fetzer, это следующее по приоритетности решение» – по его мнению, это лучше, чем стать открытой акционерной компанией. В той жизни у него на плечах были бы инвестиционные фонды и совет директоров, который обычно бывает излишне осторожен, чтобы предпринимать какие-то серьезные действия. Самый лучший пример для Шея – это его нынешнее намерение децентрализовать организацию World Book Organization, которая была упрятана в Chicago’s Merchandise Mart. Старый совет директоров Шея, говорит он, вероятно, был бы против рисков реструктуризации; Баффетт дал ему зеленый свет. Шей также с усмешкой говорит, что Баффетт также решил текущую проблему с необходимостью применения наличных денег, которые Scott Fetzer, очень хороший бизнес, производил. «Теперь, – говорит Шей, – я просто отправляю деньги Уоррену».
Хельдманы в Fechheimer продали 80 % компании в 1981 году объединению венчурного капитала и, по наводке инвестиционного советника, вложили часть выручки в акции Berkshire Hathaway. Когда объединение венчурного капитала решило в 1985 году избавиться от акций, Боб Хельдман вспомнил позицию Баффетта относительно приобретений, которую он описал в своем ежегодном отчете, и переговорил с Berkshire о том, чтобы войти в круг их компаний. Хотя их отношения с венчурными капиталистами были благоприятными, Хельдманы откровенно ненавидели шесть встреч совета директоров в Нью-Йорке, которые обязаны были посещать ежегодно, и также расточительную стоимость этих встреч. Баффетт же, по словам Боба Хельдмана, «необыкновенный». «Есть ли такие вещи, которые Баффетту, по вашему мнению, стоит делать иначе?» – «Ну, – говорит Хельдман, – он никогда не критикует нас. Может быть, ему стоит это делать чаще». Баффетт негодует, узнав об этой жалобе: «Поверьте, если бы их нужно было критиковать, – что определенно не так, – так бы и было».
