Баффетт, на самом деле, может быть очень строгим. Он вспоминает, как разозлился на начальство одного из оперативных подразделений несколько лет назад, когда они ввели новое трудосберегающее оборудование обработки данных, и тем не менее штат бухгалтерского отдела вырос с 16½ до 22½. Несмотря на свой расслабленный стиль управления, Баффетт знает о подобных показателях и сожалеет о них. Он считает, что существует определенное количество персонала для работы любой компании, плох бизнес или хорош, и очень нетерпелив к тратам, которых можно избежать, и к менеджерам, которые позволяют этим тратам произойти. Он говорит: «Когда я читаю о какой-либо компании, берущейся за программу оптимизации затрат, то понимаю, что эта компания, вероятно, по-настоящему не знает, в чем суть этих затрат. Кратковременные усилия в этом случае не работают. Поистине хороший менеджер не просыпается одним чудесным утром с мыслью, что наконец наступил тот день, когда нужно снизить затраты, – это было бы равносильно тому, что человек проснулся и решил тренироваться дышать».
Если критикуют Баффетта, что менеджеры делают лишь изредка, его обычно считают слишком рациональным и требовательным относительно показателей. Никто не может даже представить себе, что будет платить за маленький бизнес в зародышевом состоянии с возможным будущим, но без настоящего. Баффетт и Мангер просто наполнены радостью жизни, но даже не станут раздумывать, чтобы сделать произвольные капиталовложения – скажем, на помпезный офис, – которые не принесут им никаких экономических выгод. Так же, как и их инвесторы. По словам Баффетта: «У нас нет способностей для этого. Прежде всего, я думаю, можно сказать, что у нас очень развитое чувство собственного ограничения».
Однако они не проявляют скромность в ценах. Баффетт работает с главами обоих компаний See’s и Buffalo News в установлении цен и обычно действует довольно агрессивно. Исполнительный директор, по его словам, может внести перспективу в ценообразование, которую не может внести руководитель филиала: «У менеджера под руководством только один бизнес. Его формула говорит, что, если он установит цену немного ниже, это не так уж страшно. Но если он установит цену немного выше, то может испортить единственную важную вещь в своей жизни. И никто не знает, что случится из-за повышения цен. Для менеджера это все – просто русская рулетка. Для исполнительного директора, учитывая большое количество бизнесов в его жизни, это не так. Так что я считаю, что человек с большим опытом и отрывом от места действий должен устанавливать цены в определенных случаях».
Баффетт распространяет собственный опыт и на другой вид ценовой политики: установление премиум-ставок страховых взносов для договоров страхования с большими рисками, такими как страхование гражданской ответственности за причинение вреда вследствие недостатков товаров. Эта игра – с семи- и восьмизначными взносами, процентами вероятности и годами ожидания. Это игра, где цену устанавливает Баффетт, который обычно прикидывает все в голове и предлагает цену. У него нет калькулятора – «или компьютера, или счетов», по его словам – и он никогда не думал, что ему нужен любого вида математический костыль. Хотя эту точку зрения едва ли можно доказать, он, должно быть, единственный миллионер, который все еще платит налог на доходы физических лиц.
В своем офисе в Омахе он делает что хочет, ведет размеренную, спокойную жизнь, без какого-либо расписания. Вместе с начальником в главном офисе работают всего одиннадцать человек, и это слегка многовато, считает Баффетт. Работа в офисе налажена эффективно благодаря его помощнице Глэдис Кайзер, пятидесяти девяти лет, которая работает на Баффетта вот уже двадцать лет и которой он желает вечной жизни. «Если уж Глэдис не будет жить вечно, – говорит Баффетт, – я не уверен, что тоже хочу этого».
Он проводит много часов в своем офисе, читает, разговаривает по телефону, а в период с декабря по март мучительно раздумывает над своим ежегодным отчетом, успех которого – одно из важных достижений его жизни. И совсем не бывает угрюмым. «Когда я общаюсь с ним, – говорит Чак Хаггинс из See’s, – он всегда в хорошем настроении, всегда на позитиве». Но в общем и целом Баффетт в некотором роде одиночка в своем офисе и там склонен быть менее общительным и любезным, чем когда разговаривает по телефону с друзьями или управляющими подразделений. Мангер считает, что менеджерам было бы трудно физически находиться в одном с Баффеттом месте. «Он настолько умен и быстро мыслит, что люди, находящиеся вокруг него все время, чувствуют постоянное моральное давление, пытаясь держаться на уровне. Вам нужно быть очень сильной личностью, чтобы выжить в головном офисе». Голдберг, переживший подобное, говорит, что это нелегко. «Мне предоставилась возможность увидеть в действии человека, которому нельзя доверять. Отрицательная сторона в том, что как вообще можно считать неплохими свои способности после того, как вы провели некоторое время рядом с Баффеттом?»
«Баффетт начал действовать как проповедник собственной религии».
Когда Баффетт покупает акции, он часто прерывает другие телефонные разговоры, чтобы поговорить по трем прямым линиям, соединяющим его с брокерами. Но он напишет в новом годовом отчете, что не находил ничего, чем можно было бы заняться в последнее время на рынке. «Во время падения цен в октябре, – пишет он, – акции нескольких интересующих нас компаний упали в цене, но мы не успели осуществить значимых покупок прежде, чем они опять выросли в цене». В конце года у Berkshire не было позиций в акциях по цене выше $50 миллионов, кроме постоянных активов и спекулятивной позиции ценой в $78 миллионов в компании Allegis, которая радикально реструктурируется.
Некоторые из друзей Баффетта, с которыми он часто разговаривает по телефону и часто видится, являются исполнительными директорами, среди них Кэтрин Грэм из Washington Post и Мерфи из Cap Cities. Грэм полагалась на его советы годами. Она говорила: «Я работаю над тем, чтобы окончить школу бизнеса Баффетта». Баффетт считает, что Мерфи – самый лучший исполнительный директор в стране, но Мерфи также всегда ждет его совета. «Я говорю с Баффеттом обо всех важных аспектах моего бизнеса», – говорит Мерфи. «Он никогда не относится пессимистично, всегда поддерживает. У него невероятный интеллект и великолепная способность впитывать информацию. Знаете, мы все здесь должны быть довольно хорошими менеджерами, но его газета превосходит нашу».
Баффетт и сам считает, что его инвестиционные способности улучшились благодаря опыту в сфере бизнеса, и наоборот. «Инвестирование, – говорит он, – дает широкое представление о делах, которое вы не сможете получить напрямую. Как инвестор, вы учитесь, где могут поджидать сюрпризы – например, в розничной продаже, где бизнес может просто испариться. И если вы действительно хороший инвестор, то возвращаетесь и перенимаете пятьдесят лет опыта другого человека. Вы также учитесь распределению капитала. Вместо того чтобы наливать воду в одно ведро, понимаете, что вам могут предложить другие ведра».
«С другой стороны, – продолжает он, – можно ли объяснить рыбе, каково это – бродить по суше? Один день на земле стоит тысячи лет разговоров об этом, и один день управления бизнесом имеет точно такую же ценность. Управление бизнесом действительно заставляет тебя прочувствовать до самых кончиков волос, что это такое». Его суммарное суждение: «Это просто прекрасно – быть одновременно в двух лагерях».
