Несмотря на отсутствие абсолютных доказательств, что они родственники (на время выхода журнала еще не было произведено ДНК-тестов), Уоррен и Джимми стали друзьями. Джимми настаивает, что «Дядя Уоррен» не дает ему никаких инвестиционных подсказок, известно, что они любят петь вместе. «Я думаю, он хочет попасть в мое завещание, – шутит миллиардер Баффетт. – Но учитывая, как идут дела, скорее это я хочу оказаться в его завещании».
И окончательный ответ…
Через восемь лет и множество научных прорывов Джимми и Уоррен, как было необходимо, поплевали в маленькие баночки и отдали их для теста ДНК, который провела 23andMe (компания, одна из основателей которой – Энн Воджицки, жена соучредителя Google Сергея Брина). Результаты, как ни прискорбно, показали, что Джимми и Уоррен не родственники. Чтобы найти их общих предков, нужно вернуться на десять тысяч лет назад, когда еще не существовало фамилий – а это уже не считается. Дело закрыто.
Кэрол Лумис
Комиссиям по аудиту нужно быть решительнее
До того как закон Сарбейнса-Оксли вошел в силу, законодательные органы боролись с фальсификацией бухгалтерских документов. Баффетт высказывает свое мнение по этому вопросу.
Кэрол Лумис
Артур Левитт хочет, чтобы в советах директоров лучше, чем сейчас, работали комитеты по аудиту. Он собрал специальную коллегию, которая будет давать рекомендации по поводу этих улучшений, и хочет, чтобы их применяли на практике. Но когда Нью-Йоркская фондовая биржа попросила компании, числящиеся в реестре, прокомментировать эти рекомендации, в ответ прозвучало множество резких заявлений.
Компаниям особенно не понравилось предложение о том, чтобы комитеты по аудиту заранее подготавливали и потом удостоверяли в ежегодном отчете, что внутренние бухгалтерские бумаги соответствуют общепринятым принципам бухгалтерского учета. Некоторые протестующие считают, что из-за этого правила возникнут судебные тяжбы против членов комитета по аудиту. Другие видят путаницу в ролях. В одном из писем говорилось, что внешних аудиторов нанимают лишь для прохождения аттестации.
Схожий протест исходит и от Уоррена Баффетта… который до того, как высказал мнение по этому поводу, горячо аплодировал всей кампании Левитта против искажения бухгалтерских отчетностей. Здесь, однако, Баффетт поспорил с утверждением, что комитет по аудиту, который встречается на несколько часов в год, может свидетельствовать о чем-либо значительном в бухгалтерских отчетностях компании. Вместо этого, сказал он, комитету нужно выяснить то, что знают внешние аудиторы – что «часто не появляется даже (вероятно, специально), когда существуют серьезные недоработки».
Баффетт сказал, что комитет должен обязать аудиторов дать развернутые ответы на три вопроса:
1. Если бы аудитор нес ответственность за подготовку бухгалтерской отчетности компании, сделал бы он это по-другому с материальной или нематериальной точки зрения? Если ответ «да», аудитор должен привести аргументы менеджмента и собственные.
2. Если бы аудитор был инвестором, получил бы он информацию, необходимую для понимания финансовых показателей компании за период, по которому составляется отчет?
3. Следует ли компания тем же самым внутренним аудиторским процедурам, которым следовал бы он, если бы был исполнительным директором? Если нет, в чем различия и почему?
Потом Баффетт сказал – в кавычках, – что ответы аудитора должны быть произнесены в минуты встречи. Суть в том, сказал он, чтобы повесить «денежные обязательства» на аудиторов, и это единственное, что заставит их как следует делать свою работу вместо того, чтобы раболепствовать перед вышестоящим менеджментом.
Журнал Fortune спросил Оливию Киртли, главу Американского института дипломированных общественных бухгалтеров, а также финансового директора корпорации Vermont American, что она думает по поводу идей Баффетта. Он несколько сократил вопросы, сказала Оливия, но они были «в духе» того, что собственный комитет по аудиту AICPA спрашивает у внешних аудиторов.
То, что клиенты ее фирмы по аудиту захотят получить план, который либо заставит их делать работу хорошо или принять финансовую ответственность за ошибки, – сомнительно. С аудиторов сняли почти всю юридическую ответственность за последнее десятилетие, наконец-то установив, что бухгалтерская документация – это ответственность менеджмента, они сами должны стремиться получить помощь от новых законов и добиться располагающего решения верховного суда. В результате количество юридических преследований, с которыми аудиторам приходится сталкиваться, очень сильно снизилось.
Конечно, именно в течение этого десятилетия менеджмент научился использовать все лазейки для того, чтобы соответствовать ожиданиям. Это просто совпадение или отсутствие финансовых последствий сделало аудиторов менее усердными и более уступчивыми? На этот вопрос невозможно ответить. А вот на вопросы Баффетта – можно.
2 августа 1999 года
Автор Кэрол Лумис
Мистер Баффетт про биржу
Уоррен Баффетт почти никогда не говорит публично об общем уровне цен на акции – ни в его знаменитом ежегодном отчете Berkshire, ни на ежегодной встрече, ни в редких публичных речах, которые произносит. Но во второй половине 1999 года Баффетт на четырех мероприятиях касался этого предмета и высказал свое мнение по поводу долгосрочного будущего акций одновременно с аналитической и творческой точек зрения. Я слышала последнюю из этих речей, которую он произнес в сентябре перед группой друзей, и также смотрела видеозапись первой речи, которую Баффетт произнес в июле на конференции Allen & Co. в Сан-Валли, Айдахо, на слете бизнес-лидеров. Из этих спонтанных речей (первую он произносил, когда средний показатель промышленного индекса Доу – Джонса составлял 11 194 пункта) я извлекла главную суть слов Баффетта и оформила в статью. Баффетт сделал резюме и дописал некоторые разъяснения.
Главная мысль содержится в первых же словах этой статьи: «Инвесторы в акции на сегодняшний день слишком многого ожидают». Говоря насчет только зарождающегося Интернета, на который инвесторы возлагали большие надежды, он всегда приводил в пример, как люди разбогатели на двух других меняющихся индустриях, авто и авиации.
В своих речах Баффетт определенно не предсказывает скорое появление низких процентных ставок – казначейские векселя приносят копейки, например. Однако он не был пессимистичен по поводу рыночной доходности акций, которая в реальности оказалась низкой.
Но он был абсолютно прав в своей общей низкой оценке биржи, настолько, что сказал: «Я и слова бы не поменял из того, что сказал тогда». Он произнес речь в то время, когда инвесторы стали привыкать к ежегодным общим прибылям в 12 % на свои активы. Баффетт же ожидал скорее 7 % при адекватной оценке дохода, который инвесторы – до учета инфляции – могли ежегодно заработать в совокупной доходности за семнадцать лет, с 1999 по 2016 год (в статье объясняется, почему он выбрал такое неровное количество лет). И это показатель до вычета больших затрат на транзакции, которые несет инвестор – комиссии брокерам, комиссии за продажу, платы за управление активами. После вычета этих затрат Баффетт считал, что адекватным ожиданием ежегодного дохода будет около 6 %.
