Даже несмотря на это, показатель сильно снизился с того времени, когда я говорил про биржу в 1999 году. Я предположил тогда, что американцам стоит ожидать дохода на собственный капитал примерно в 7 % в следующее десятилетие или два (при том что дивиденды будут включать в себя предположительно 2 % инфляции). Это большая цифра, не считая фрикционных издержек, таких как комиссии и платежи по сделкам. В чистом виде я считал, что доходы могут составить 6 %.
Сегодня «гамбургеры» на бирже, так сказать, дешевле. Экономика страны поднялась, и акции снизились в цене, а это значит, что инвесторы получают больше за те же деньги. Я бы ожидал сейчас увидеть долгосрочные доходы немного выше, где-то в районе 7 % за вычетом издержек. Совсем неплохо – конечно, только если вы все еще не ожидаете таких же показателей, как в 1990-х.
10 декабря 2001 года
Речь Баффетта, которую Кэрол Лумис переработала в статью
Письмо, которое каждый хочет получить
Следующая заметка сопровождала статью после скандала с Enron, описывая, как поспешно корпорации старались стать идеальными учреждениями.
Какие слова больше всего желает сегодня слышать корпоративная Америка?
Это просто: «Искренне ваш, Уоррен».
Компании соревнуются в том, чтобы навести порядок у себя, и хвалебное письмо от суперинвестора Уоррена Баффетта стало лучшим одобрением генеральной уборки. «General Electric получила такое письмо после объявления, что компания внесет в расходы опционы на покупку акции, – писал Баффетт. – Теперь она воплотила хорошие идеи в бухгалтерию».
Компания Standard & Poor тоже получила письмо – за свой новый метод измерения «ключевых доходов». «Ваши действия одновременно смелые и верные, – писал Баффетт в своем письме, которое так понравилось S&P, что они выложили письмо на своем веб-сайте. – В будущем инвесторы будут смотреть на ваши действия как на краеугольное событие». Другими счастливыми получателями стали Bank One и Amazon.
«Он – единственный человек и юридическое лицо, чья репутация остается незапятнанной», – говорит аналитик S&P Роберт Фридман. Что ж, несколько других голосов также считаются лестными, такие как голос Джона Богла, откровенного в своих суждениях основателя Vanguard Group. Но как Богл узнал, что его речь о корпоративной ответственности принесла свои плоды? «Баффетт оставил мне очень милую записку после прочтения этой речи», – говорит он.
16 сентября 2002 года
Колонка Джерри Усема
Оракул во всем
За те сорок шесть лет, на протяжении которых Уоррен Баффетт руководит Berkshire Hathaway, акции компании падали на 40–50 % четыре раза в разное время. Мы рассмотрим три из этих эпизодов – 1973–1974, 1987–1988 и 2007–2008 годы, – а потом обратимся к виновнику еще одного падения, интернет-пузырю. Эта статья – тема номера, и в ней рассказывается о Баффетте с конца 2002 года, когда пузырь лопнул и акции Berkshire класса А поднялись обратно от цены чуть больше $40 тысяч в начале 2000 года до более чем $70 тысяч. Тем временем о Баффетте вновь сложилось мнение, что, может быть, он и не является пережитком старой системы, как называли его многие знатоки с пеной у рта в дни, когда плавали внутри пузыря.
Эндрю Сервер написал много заметок для Fortune под названием Street Life («Жизнь на Уолл-стрит») и в 2006 году стал ведущим редактором журнала. Оказалось, что ему дали задание написать статью «Баффетт вернулся», когда Баффетт уехал в Калифорнию с группой друзей, чтобы поиграть в гольф. Баффетт сам в гольф тогда не играл; не мог из-за вывиха плечевого сустава. Но конкретно эта группа бизнесменов играла в клубах Пеббл-Бич, Спайгласс и Сайпресс Пойнт раз в два года, вот уже два десятилетия, и Баффетт не намеревался прекращать эту славную традицию.
Так что Энди тоже поехал на Пеббл-Бич. Он пробыл с Баффеттом весь день: в живописном отеле, где даже не было свободных номеров; в номере Баффетта; вечером, когда Баффетт и другие игроки собирались вместе. В компании были Чарльз Мангер, Том Мерфи из Cap Cities/ ABC, Джордж Гиллеспи из Cravath Swaine & Moore, Дон Грэм из Washington Post, Дэвид Готтесман и мой муж, Джон Лумис, из First Manhattan Co.
Энди тут же решил, что будет совсем неплохо и дальше продолжать свою карьеру репортера на Пеббл-Бич. Что неудивительно, с тех пор на журналистские задания он туда не ездил.
Кэрол Лумис
Десятилетиями имя Уоррена Баффетта вызывало в воображении картинку инвестора со способностью превращать все в золото – солидного, прямолинейного человека с глубокими ценностями, который (как говорят десятки биографий и учебники по инвестициям) верит в покупку «компаний», а не акций. Его влияние на биржу может посоревноваться с влиянием председателя Федеральной резервной системы и президента США; его инвестиционный стиль изучался и копировался легионами служащих, от Уолл-стрит до маленьких американских городков; люди читают (и цитируют) его официальные обращения в ежегодном отчете Berkshire Hathaway так, словно они – Евангелие Божие.
Так что, по самой меньшей мере, немного странно видеть этого самого человека, Уоррена Баффетта, в пижаме. Сегодня великолепное калифорнийское утро, и я сижу с 72-летним Баффеттом в его просторном номере на первом этаже в отеле Lodge на Пеббл-Бич. Снаружи сверкает октябрьское солнце. Вид на залив Кармел великолепен.
Газон у 18-й лунки обрамляет сцену справа; большие кипарисы стоят слева. Что касается Оракула из Омахи, он расслабляется, сидя на диване в махровом халате и пастельно-голубой пижаме, и пережевывает омлет, доставленный в номер.
Любуясь идеальным видом на Левое побережье, мы разговариваем о пузыре доткомов, который только что лопнул. «Это была массовая галлюцинация, – говорит Баффетт, – на сегодняшний день самая большая в моей жизни». Очень страшный вопрос, но Баффетт едва ли выглядит встревоженно. На его лице не видно ни тени сожаления. Может быть, потому, что Баффетт не был частью этой игры – ни образования пузыря, ни того, что он лопнул.
Это показывает нам другую черту Баффетта. Вот факт: он не только идеально осуществлял большую часть своих инвестиций все время, но также в спокойной, скромной, почти насмешливой манере оказался прав в остальном: в своих взглядах на выстраивание корпоративных отношений; по поводу опционов на акции и бухгалтерской реформы; по поводу корпоративной этики передачи по наследству, и просто сверхъестественно прав по поводу биржи.
Он действительно оказывался прав в этих вопросах на протяжении многих лет. И в последние месяцы корпоративных скандалов, неустойчивой экономики и патологически снижающегося рынка весь остальной мир, кажется, снова возвращается к мировоззрению Баффетта. Даже можно пойти на шаг вперед: все больше и больше людей, кажется, ожидают (или, по крайней мере, надеются), что он вступит в игру и спасет их от собственных ошибок прошлого. Потому что Баффетт контролирует через свою компанию Berkshire Hathaway один из самых мощных источников капитала на земле и недавно сумел купить крупные части американских бизнесов, особенно в таких сильно пострадавших секторах, как телекоммуникации, коммунальные услуги и энергетика. Он делает то, что всегда делал все эти годы: покупает на низшей точке рынка, а не на высшей.
