Капоне согласился на пресс-конференцию «в надежде, что люди поймут меня правильно». Капоне смешивал факты и вымысел: «Я игрок и бизнесмен, ничего больше. Никогда в жизни я не ограбил ни одного человека, никого не убивал, не врывался в чужие дома и не взламывал сейфы». Далее Капоне заверил: все разговоры о нем как об убийце – вздор чистой воды, ни одна из специальных коллегий присяжных по делу МакСвиггина не смогла предъявить ему никаких обвинений. Да, полиция задерживала для допроса, но Капоне никогда не судили за убийство и, как следствие, никогда не осуждали. Технически у полиции даже нет протокола допроса! Капоне готов идти к специально назначенному прокурору, к МакДональду или Кроу, к любому, кто захочет взять показания. Он не скрывается. Но… Тут на лице Капоне появилась злобная ухмылка: «Если я расскажу все, что знаю, кое-кто сильно смутится».
Никто не захотел допрашивать Капоне. Начальник полиции Коллинз уныло пояснил, что это пустая трата времени: они пробовали, и результат был одним и тем же. «У Капоне, конечно, есть алиби. Во время стрельбы он находился в Сисеро. Все имеющиеся материалы бесполезны, и допрашивать Капоне, не схватив за руку, не имеет смысла». Сказанное Коллинзом означало: полиция была деморализована, как никогда прежде. Капоне назвали «Мэром округа Крук» (игра слов, основанная на созвучии английских слов «Cook» (рус. округ Кук) и «Crook» (рус. плут, обманщик).
Остатки банды северян были недовольны сложившейся ситуацией. Несчастная престарелая мать Вайса, в свое время подписавшая поручительство за Фрэнка МакЭрлайна, обвиняемого в жестоком убийстве, так и не увидела шикарной похоронной церемонии. В похоронном бюро Сбарбаро собралось всего около двухсот оплакивающих или любопытствующих. Гроб сопровождали бывшие одноклассники Вайса по католической школе Святого Малахии. В качестве почетных гостей выступали Друччи, Моран и Эйзен. На этот раз не было ни представителей власти, ни политиков с громкими именами, хотя плакаты на автомобилях траурного кортежа настоятельно призывали выбрать муниципального судью Джо Сэвиджа (ставленника Кроу) окружным судьей и оставить Морриса Эллера попечителем Санитарного управления района. Церковь оставалась такой же упрямой: Вайс не заслужил мессы и не мог быть похоронен в освященной земле кладбища Кармель.
Вид с воздуха на дом Аль Капоне в Майами-Бич, штат Флорида. 24 октября 1931 года.
Список присяжных в кармане Вайса и список свидетелей в его сейфе всколыхнули прессу. «Убийство Вайса приоткрывает завесу над альянсом Салтиса!» – кричали газетные заголовки. Это вряд ли беспокоило Капоне: было хорошо известно, что Салтис и МакЭрлайн уже год выступали против союзника Капоне, Шелдона. МакЭрлайн, главная сила альянса, оказался в тюрьме и отчаянно сопротивлялся экстрадиции в Индиану.
4 мая 1924 года МакЭрлайн в совершенно пьяном виде развлекался в салуне Crown Point вместе с приятелями Джоном О’Рейли и Алексом МакКейбом. В пылу попойки речь зашла о меткости стрельбы, и МакЭрлайн, выбрав случайную цель в дальнем конце бара, уложил Тадеуша С. Фанчера выстрелом в голову. О’Рейли и МакКейба поймали почти сразу. О’Рейли получил пожизненное, а главного свидетеля против МакКейба за день до суда кто-то убил молотком.
МакЭрлайн сбежал из Индианы в Иллинойс и благодаря лояльной политике экстрадиции, проводимой губернатором, не был арестован вплоть до 22 апреля 1926 года, почти через два года после убийства Финчера. МакЭрлайн оставался в тюрьме Иллинойса до августа, когда был экстрадирован в Индиану. За это время произошло так много перемен, что суд штата Индиана его оправдал.
Летом 1926 года убийство совершил сам Джо Салтис. В июле он занялся спокойными и малозаметными поставками алкоголя для Жюля Португейза, одного из помощников Шелдона (его машина была замечена при убийстве О’Бэниона). В следующем месяце, 6 августа, Салтис начал преследовать Миттера Фоли, который также работал на Шелдона и пытался перехватить клиентуру. Выманив Фоли из дома звонком по телефону, Салтис прижал его автомобиль к обочине. Пытаясь убежать, Фоли споткнулся и растянулся на тротуаре. Салтис оседлал лежащего конкурента и выстрелил жертве в грудь. Убийство Фоли видели два свидетеля, которые опознали водителя, Левшу Консила, а также находившихся вместе с ними Джона Оберту, партнера Салтиса и боевика Эдварда Герберта. «На этот раз они попались, – восторженно заявил Джон Стидж. – В первый раз за все время этих пивных убийств у нас появились реальные доказательства».
В октябре, когда пришло время суда над Салтисом-Консилом (Оберта и Герберт были привлечены к судебному разбирательству позже), им потребовалась помощь извне, и Хейми Вайс оказал поддержку в знак союзнических отношений. У специального прокурора Чарльза МакДональда были только два явных очевидца (были еще двое, но их либо подкупили, либо напугали). По слухам, Вайс потратил на разруливание дела около $100 000.
После гибели Вайса Капоне освободился от отвлекающих факторов: МакЭрлайн сидел в тюрьме, Салтис предпочел исчезнуть. Он обратился за советом к Джону Оберте, консультировавшему Макси Айзена, пожалуй, самого мудрого человека в банде Норд-Сайда.
Когда Вайс погиб, Айзен с семьей вернулся из круиза. Он был потрясен скверным состоянием дел. Как авторитетный представитель банды, Айзен договорился о встрече с Тони Ломбардо в субботу, 16 октября. Поручителем выступил Билли Скидмор. Айзен с Ломбардо пришли к соглашению, что войны должны прекратиться. «Давайте сделаем перерыв, – сказал Айзен. – Убивая друг друга, мы даем слишком много поводов для радости полицейским. Копы поднимают нас на смех». Айзен и Ломбардо пришли к выводу о необходимости общей встречи главарей в ближайшее время.
Капоне был счастлив. Мир был важнее расправы над ничтожным дезертиром Салтисом.
Джордж Моран выступал против встречи, но Винсент Друччи переубедил его. Айзен и Ломбардо выработали условия проведения встречи: присутствовать могли только руководители банд, без оружия и телохранителей. Встреча состоялась в среду, 20 октября 1926 года, вероятно, снова в отеле Sherman.
Встречу возглавили Айзен и Ломбардо. С Капоне был верный Джек Гузик; Ральф Шелдон появился один; интересы Норд-Сайда представляли Друччи и Моран. Присутствовали мелкие главари Севера, Северо-востока и Запада. Сутенер Джек Зута с помощником Фрэнком Фостером примкнули к банде Норд-Сайда, Клондайк и Майлс О’Доннеллы больше не доставляли хлопот Капоне. Эд Фогель из Сисеро решительно занял сторону Капоне. Юлий Кауфман (получивший прозвище «Картошка» за сходство с упомянутым овощем) из западной части Чикаго был в близких отношениях с северянами. Билли Скидмор, помимо поручительства занимавшийся игорным бизнесом, и Кристиан Бертшер (известный как Барни), державший придорожные казино на северо-западе, объединились с Зутой.
«Мы делаем большой бизнес, – обратился Капоне к присутствующим. – Эта тяжелая и опасная работа должна быть в стороне от проявлений ненависти. Парень, усердно работающий в деле, хочет спокойно вернуться домой и забыть обо всем. Он не должен бояться подходить к окну или вздрагивать при стуке в дверь».
