– Вы – Аль Капоне, – утверждающе произнес Джон Дж. Коркоран, начальник полиции Джолиета, когда Капоне вышел из поезда в 9:45.
– Рад познакомиться, – не стал спорить Капоне.
В следующее мгновение его окружили шесть полицейских, вооруженных винтовками:
– Черт побери! Можно подумать, я Джесси Джеймс
[130] с бандой Джеймсов-Янгеров.
– Зачем эта артиллерия? – Он осторожно передал полицейскому два револьвера и две запасные обоймы. – Возможно, вы хотите забрать боеприпасы? Они теперь бесполезны…
Капоне поместили в камеру, где коротали время два «душистых» бомжа. Чтобы избавиться, Капоне заплатил за них по $22 из конфискованных при задержании $2447. Спустя восемь часов, освободившись под залог в $2400 долларов, бывшие задержанные отправились в Чикаго-Хайтс
[131] на праздничный банкет.
– Когда я вернусь на суд, – усмехнулся Капоне, – сделаю пожертвование достойным благотворительным учреждениям Джолиета. Дам понять, что ни на кого не сержусь.
Суд состоялся в следующий четверг. Он проходил через систему судейской палаты
[132], и общая сумма штрафов за незаконное ношение оружия плюс судебные издержки составила $2 601. Кроме того, Капоне должен был выплатить в местный магистрат и окружной суд $1589 и 80 центов.
– Возможно, это будет для вас уроком, – сказал окружной судья Фред Д. Адамс.
– Да, сэр, – ответил Капоне, не скрывая широкой улыбки и вытаскивая из кармана шесть чеков. – Обещаю больше не носить револьвер в Джолиете. – Он отказался от сдачи в размере $10 и 20 центов, которые принес судейский клерк Альбин Ф. Деландер (отец Мисс Америки 1927 года). – Можете передать деньги парню из Армии спасения, который стоит на углу, одетый Санта-Клаусом. Скажите, это рождественский подарок от Аль Капоне».
Тем временем полиция окружила дом Капоне на улице Саут-Прэри в Чикаго. «Мы не хотим, чтобы Капоне находился в Чикаго, поэтому пытаемся сделать его жизнь максимально дискомфортной, – объяснял Хьюз. – Но не станем мешать ему поехать на вокзал и сесть в поезд, следующий куда подальше». В это время, по иронии судьбы, Муссолини начал проводить политику «принудительной привязки к месту жительства», то есть практически домашнего ареста, для лиц, подозреваемых в связях с сицилийской мафией, диссидентов и прочих врагов государства.
Капоне понял, на чьей стороне сила, и снова покинул город, на этот раз без фанфар, и действительно отправился во Флориду.
Глава 18
Эльба и первый шаг к Ватерлоо
Капоне называл Флориду «садом Америки, солнечной Италией Нового Света, где жизнь хороша и обильна, и даже самые бедные чувствуют себя счастливыми».
Майами – город, расположенный на побережье Атлантического океана на юго-востоке Флориды в округе Майами-Дейд. Говоря про Майами, туристы обычно имеют в виду город Майами-Бич, отделенный заливом Бискейн. Его называют «песчаной балкой за миллиард долларов».
Капоне привлекал не только климат и тропическая атмосфера, но и местный колорит, ярко выраженное тепло в середине зимы, средиземноморские цветы и свежайший воздух. В Майами уже исчезли казино старого типа и использовались игровые автоматы, звенящие почти в каждом магазине и гостиничных лобби-барах. Полиция открыто подрабатывала сопровождением этих машин. Глава города Майами-Бич Клод А. Хеншоу получал откат за утверждение операторов. Как-то один из них горько пожаловался, что детективы совершили набег и конфисковали все игровые автоматы. Он платил $1000 в неделю за защиту и обещал шерифу округа, что увидит кое-кого в тюрьме раньше, чем сам станет рассматривать небо в клетку. На следующий день все оборудование вернулось на старые места. Когда помощники шерифа конфисковали у одного бутлегера триста ящиков спиртного со склада в соседнем городе Хайалиа, окружной шериф любезно уступил две трети добычи команде конфискаторов, а оставшиеся сто ящиков продал в эксклюзивный отель Biltmore в Корал-Гейблсе.
Это был город, созданный для Капоне. Он всегда хотел иметь здесь собственный дом и был уверен, что многие друзья захотят присоединиться. «Кроме того, – рассказывал Капоне, – я планирую открыть здесь ресторан». Капоне хотел присоединиться к клубной сети «Ротари»
[133], если его примет правление.
Поскольку начальник полиции Майами Лесли Х. Куигг не видел законного способа запретить Капоне это сделать, он просто пожал плечами и сказал: «Если Капоне находится здесь, чтобы просто хорошо проводить время, и не начнет вести грубо, меня это совершенно не беспокоит».
Безработные выстраиваются в очередь возле суповой кухни эпохи Великой депрессии, открытой в Чикаго Аль Капоне. На вывеске магазина написано «Бесплатный суп, кофе и пончики для безработных». Февраль 1931 года.
В сопровождении трех охранников Капоне зарегистрировался под именем А. Коста в отеле Ponce De Leоn, расположенном в центре Майами, с высоким уровнем сервиса и шикарной обстановкой, заслуживающими самых высших похвал. Капоне снял аппартаменты номер 804, с обнесенным стеной внутренним двориком и видом на оживленную улицу Флаглер. Это помещение идеально подходило для штаб-квартиры. Для жены и сына Капоне арендовал Дом роскоши, заплатив $2500 за полгода. Он располагался на Индиан-Бич Грик Драйв в Майами-Бич, прямо на песчаной отмели.
Между тем торговая палата Майами-Бич поклялась выгнать Капоне из города, а местный женский клуб и общественная группа, называющая себя «Комитетом ста», начала требовать от мэра Майами Дж. Ньютона Луммуса-младшего каких-либо действий.
Городской глава Майами-Бич и мэр Майами пригласили Капоне на встречу. «Мы объяснили создавшуюся ситуацию, – рассказывал позже Хеншоу, – что подавляющее большинство граждан не хотят его присутствия», мэр добавил свои впечатления: «Господин Капоне – один из самых прекрасных людей, с которыми я когда-либо встречался». Ну а сам разыгрывающий из себя «образец совершенства» сказал репортерам: «Если меня здесь не хотят, я немедленно уеду. Куда – еще не решил».
