В это время два детектива, лейтенанты Джон Дж. Криден и Джеймс Шуи Мэлоун, ехали по Маркет на восток, и Джон Шуи Мэлоун заметил Капоне, входящего в театр. Мэлоун видел Капоне во Флориде во время боксерского боя Шарки-Стрибринга, когда находился в очередном отпуске (или в отпуске по медицинским показаниям, учетные записи менялись). Это произошло около 7.15. Криден и Мэлоун немедленно потребовали подкрепления и стали ждать. Около 8.15 Капоне и Рио вышли в фойе Стэнли, двое телохранителей держались сзади. Существует несколько версий дальнейшего развития событий.
Мэлоун утвердительно произнес:
– Вы Аль Капоне, Лицо со шрамом!
– Все верно, а вы кто? – ответил Капоне (предположительно).
В другом варианте ответ звучал иначе:
– Вообще-то Аль Браун, но можете звать меня Капоне!
После того как детективы показали значки, Капоне протянул им револьвер калибра 38:
– О, ребята, да вы, оказывается, копы! Держите оружие. Это – копы, – прошептал он Рио, который уже выдвинулся вперед на защиту хозяина.
– Даже так? – произнес Рио. – Тогда держите и мое оружие.
Телохранители слились с толпой и исчезли.
В других рапортах ситуация выглядела существенно иначе. Взглянув на Мэлоуна, Капоне воскликнул:
– Привет, Шуи! Сразу признаюсь, при мне ствол, – и вынул пистолет из кармана пальто.
Мэлоун мгновенно отверг версию приветствия Капоне «Привет, Шуи!» и стал активно отрицать знакомство. Со слов детектива, он видел Капоне только на боксерском поединке. Лейтенант Криден подтвердил слова Мэлоуна, добавив, что между сторонами не было разговоров, пока гангстеры не разоружились, и только после Капоне задал вопрос о задержании, поскольку они в Филадельфии проездом.
Пока Капоне и Рио оформляли, дактилоскопировали и фотографировали, прошло много времени, поэтому полиция была вынуждена вытащить судью Эдварда П. Карни из постели в номере отеля Sylvania для предъявления обвинения в преступлении, совершенном на территории полицейского участка в зоне станций «22-я улица» и «Битвуд». В мэрии волшебным образом уже ожидали адвокаты Бернард Л. Лемшич и Корнелиус Хаггарти, которым пообещали, что без их присутствия задержанным не предъявят никакого обвинения. Но к 11:35, еще до прибытия в суд, Карни постановил отпустить Капоне и Рио под залог $35 000 с каждого.
В карманах Капоне находилось около $30, у Рио – $12, что было явно недостаточно. Их отвели в детективное бюро мэрии.
Адвокаты пришли в ярость.
– Вы неоднократно отпускали людей за ношение оружия под залог в $400, – возмутился Хаггарти.
– Будь в моей власти, не выпустил бы их и за $100 000, – парировал судья.
Директор Управления государственной безопасности Лемуил Б. Шофилд также хотел побеседовать с Капоне. Беседа длилась с полуночи до двух ночи в присутствии нескольких чиновников и стенографиста. По словам майора Шофилда, Капоне находился в несколько печальном настроении и был склонен к воспоминаниям. «Мне показалось, – рассказывал позже Шофилд, – он стремится найти какую-то точку, где можно было бы одновременно находиться в мире не только с бандитами, но и соблюдать серьезные элементы права. – В любом случае Шофилд был сильно впечатлен. – Капоне вел себя как серьезный человек, рассуждающий о крайне важных вещах».
Совершенно иное впечатление на Шофилда произвел Фрэнк Рио, который в присутствии Капоне с ходу зарычал: «Дайте мне только волю, я с ними поговорю!» – «Послушай, мальчик, – успокаивающе махнул рукой Капоне, – ты мой друг и верный телохранитель, но говорить буду я. Мы находимся не в самом хорошем положении, и единственный выход сейчас – говорить правду. Взамен мы можем ожидать снисходительного и законного отношения». Безусловно, правда Капоне носила очень избирательный и корыстный характер, но казалась не менее искренней и верно отражала его душевное состояние.
– Я занялся рэкетом в Чикаго четыре с половиной года назад, – сказал Капоне, намеренно уклоняясь от воспоминаний о годах ученичества у Торрио. – В течение последних двух лет я пытался из него выбраться. Но оказалось, попав в рэкет, вы останетесь с этим делом навечно. Паразиты преследуют, выпрашивая одолжения и деньги, и ты никогда не сможешь уйти от них, куда бы ни пошел. У меня обожаемая жена и одиннадцатилетний сын, прекрасный дом на Палм-Айленд во Флориде. Если бы я мог просто жить, забыв обо всем, стал бы самым счастливым человеком на свете. Я желаю мира, потому что страшно устал от убийств и перестрелок.
Я провел неделю в Атлантик-Сити с одной целью – установить мир среди гангстеров Чикаго. Все, кто был там, дали слово, что перестрелок больше не будет.
Шофилд попросил Капоне рассказать о встрече гангстерской верхушки более подробно.
– Мы остановились в отеле President, где я зарегистрировался под вымышленным именем. Из Чикаго присутствовали Багз Моран (Капоне выдал желаемое за действительное) и еще трое или четверо лидеров, имена которых не хочу упоминать. Мы три дня обсуждали проблемы и подписали соглашение, чтобы похоронить прошлое и забыть о войнах в будущем для общего блага всех заинтересованных сторон.
Далее Шофилд спросил Капоне, что он чувствовал при прошлых бандитских войнах и имелись ли шансы на победу.
– Я был доволен, но это ужасная жизнь. Вы постоянно боитесь смерти и, что еще хуже смерти, крысиных игр. Крысы обязательно бегают и рассказывают полиции все, что знают, если не удовлетворять их деньгами и другими милостями. Я никогда не мог покинуть дом без телохранителя Рио. Он живет со мной и постоянно сопровождает в поездках в течение последних двух лет.
Похоже, Капоне не включил в категорию крыс убитую троицу, пытавшуюся его предать.
– Я, как и любой другой человек, достаточно долго занимающийся рэкетом, понял, что в этой игре нужны перерывы. Нужно выходить из состояния войны. Три моих друга были убиты в Чикаго две недели назад. Такое положение дел, безусловно, не способствует спокойствию. Я не знаю покоя уже много лет…
– Чем вы занимаетесь сейчас? – спросил Шофилд.
– Считайте, что я ушел на пенсию, – ответил Капоне, – и живу на заработанные деньги.
– Вы должны полностью выйти из рэкета и забыть обо всем! – не поверил Шофилд.
– Не могу бросить из-за паразитов. Они не отстанут. Я боюсь паразитов больше смерти, – ответил Капоне.
Остаток ночи, с двух до восьми, Капоне и Рио провели дремля на скамейках в детективном бюро. Детективы Филадельфии развлекались: на ночное шоу собрался весь свободный личный состав. Капоне и Рио фотографировали в анфас и в профиль под ярким светом ламп, в головных уборах и без на фоне линейчатого стенда, с помощью которого определялся рост. Рио отсидел шесть месяцев в 1915 году за кражу облигаций. Его арестовывали много раз, в том числе за незаконное ношение оружия, но все обвинения были сняты.
Капитан Эндрю Эмануэль обратился к Капоне:
– Вы обвиняетесь в подозрительной деятельности и владении оружием. Что можете сказать в свое оправдание?
