Его лицо по-прежнему украшала щетина, что сильно раздражало девушку. Он снял пиджак и бросил его на сиденье рядом с собой, оставшись в рубашке с короткими рукавами. Даже со своего места она могла видеть, что рубашка эта отличного качества. И его загорелые руки. Она наблюдала, как он взял коричневый конверт, одновременно убавив звуки музыки. Вышел из машины, не сводя с нее взгляда. Протянул ей конверт.
– Я хочу, чтобы вы взглянули на это, мисс Винтер.
Жюстин скрестила руки на груди и нахмурилась.
– Это предложение по разработке, составленное моим архитектором. Я был бы счастлив, если бы мы вместе просмотрели это. – Когда она не ответила, он добавил: – Буду признателен, если вы все же взглянете на рисунки и чертежи. Они помогут развеять ваши сомнения относительно моего предприятия.
Жюстин холодно посмотрела на него.
– Меня это не интересует, мистер Форрест. Вы напрасно тратите время.
Ее лицо покраснело, исчезли освежающие ощущения после купания.
Некоторое время он стоял на месте, держа в протянутой руке конверт. На его губах играла полуулыбка. Потом он бросил конверт на сиденье машины.
– Ну, хорошо, мисс Винтри, может, вам нужно время обдумать все это?
– Нет, не стоит. И да, моя фамилия – Винтер.
– Прошу прощения, мисс Винтер. Кстати, моя фамилия – Форрестер.
У Жюстин подкосились ноги. Его темные глаза сверкнули на солнце. Она знала, что тоже должна извиниться, но, когда открыла рот, не смогла произнести ни слова, молча смотрела, как он садится в машину и включает зажигание.
– Но вы можете называть меня просто Кэссон. Он ухмыльнулся, снова включил музыку, быстро съехал с подъездной дорожки и скрылся из виду.
Теперь, когда больше не мог ее видеть в зеркало заднего вида, Кэссон сосредоточился на дороге. Он любил эту местность. Его семья, состоящая из него, его младшего брата Франклина и родителей, всегда проводила часть лета в коттедже своих друзей на берегу залива. И эта традиция сохранилась, даже когда они потеряли Франклина в возрасте семи лет. Он умер от лейкемии. Даже когда родители скончались, а друзья продали коттедж, Кэссон все равно чувствовал необходимость приезжать сюда. Его воспоминания не всегда были радостные, но он не хотел, чтобы они исчезли. А знакомый пейзаж приносил спокойствие и исцеление.
Преисполненный решимости найти идеальное место для того, что будет «Санаторием Франклина», Кэссон много месяцев искал его. Узнав, что продаются земли Расселов, нанял пилота, чтобы с высоты обозреть землю, расположенную по обе стороны от Винтер-Хэвен. Соблазнительный изгиб песчаного пляжа с пенящимся вдоль края прибоем и коттеджи, расположенные среди густой лесистой местности, вызвали острые ощущения. Залив, волны цвета индиго, искрящиеся, как кольцо с бриллиантами, заставил сердце забиться чаще. Внезапно возникло чувство, будто сам Франклин привел его сюда. Кэссон всегда ощущал дух брата в заливе Джорджиан-Бей и в тот момент понял, что поиски завершились. Он сделал предложение Расселам, уверенный, что они не откажутся. Потом он обратил внимание на Винтер-Хэвен.
И сейчас, проезжая мимо смешанного леса, состоящего из сосен, берез и кедров, он увидел проблески залива. Солнечные лучи отражались на поверхности воды маленькими яркими точками.
Завораживающий синий цвет.
Как и глаза Жюстин Винтер. Эта мысль пришла в голову, прежде чем он успел блокировать ее. Губы изогнулись в улыбке. Он никак не ожидал, что новый владелец Винтер-Хэвен окажется таким поразительным, острым на язык. Со слов отца девушки, он ожидал, что она застенчивая, сдержанная и даже хрупкая.
– Я все-таки решил не продавать, – высказался Томас Винтер, когда Кэссон позвонил ему несколько месяцев назад. – Моей дочери Жюстин надоел большой город и плохие отношения. Ей нужен новый поворот в жизни. Что-то, что поднимет ей настроение. Мы с женой решили передать ей семейный бизнес и отправиться, наконец, в путешествия. Винтер-Хэвен станет хорошим местом для восстановления Жюстин.
Восстановления?
Кэссон задавался вопросом, а достаточно ли здорова дочь Томаса Винтера в эмоциональном плане, чтобы руководить бизнесом, достаточно успешным под руководством ее родителей. Поэтому и решил подождать пару месяцев, прежде чем прийти к ней со своим предложением. Если повезет, это место окажется лежащим в руинах и она будет рада от него избавиться. Если нет, он узнает, что большинство людей имеют свою цену.
Однако Жюстин Винтер вовсе не казалась хрупкой. Она влетела в офис с влажными растрепанными волосами и раскрасневшимися щеками. Загорелые руки, стройные ноги. Кэссон не смог удержаться от соблазна, чтобы не окинуть взглядом ее стройную ладную фигурку. Он приехал в Винтер-Хэвен, ожидая увидеть молодую женщину в депрессии, которая нуждалась бы в том, чтобы ее спасли родители. И никак не ожидал встретить женщину, чьи упругие изгибы и свежесть от принятого недавно душа заставили его реагировать бесконтрольно.
А потом она повернулась, глядя на него синими глазами. О нет, она совсем не выглядела так, будто по-прежнему тоскует по бывшему любовнику, забыв обо всем на свете.
И бизнес не лежал в руинах. Отнюдь.
Кэссон наблюдал, как от недоверия к его предложению Жюстин изменилась в лице. До удивления, когда он назначил цену за ее землю. Он почувствовал минутное самодовольство, когда переместился ее взгляд, а на лице появилось мечтательное выражение.
Девушка размышляла над тем, что сможет сделать с такими деньгами. Он был в этом уверен.
А потом она посмотрела ему прямо в глаза. И эта ледяная синь в сочетании с категоричным отказом от денег заставили его грубо высказать предположение о том, что, в конечном итоге, она уступит. Естественно, за более высокую цену.
Кэссон почти физически ощутил, как искры из ее глаз прожгли ему спину, когда он уходил.
Он въехал в часть земель Расселов, теперь его земель, и, поздоровавшись со своей собакой Луной, схватил пиво и плюхнулся в кресло-качалку, которое стояло на крыльце. Луна какое-то время побегала вокруг дома, а потом улеглась у его ног.
Кэссон смотрел на мерцающие воды залива. Казалось, он находился здесь всегда.
Это действительно кусочек рая. Большая Семерка.
Кэссон с детства слышал о Большой Семерке. Будто о членах его семьи. Дружба деда с Эй Джей Кэссоном, их соседом, в течение многих лет и коллекция картин, которую дед в конце концов завещал дочери, привели к тому, что детство Кэссона было тесно связано с искусствознанием и оценкой. Не только работ Эй Джей Кэссона, но и всей Большой Семерки.
И вот теперь он, повзрослевший, в нескольких шагах от открытия и проведения выставки «Франклин & Кэссон», посвященной картинам Франклина Карлмайкла и Эй Джей Кэссона в Центре искусств имени Чарльза У. Штей в Перри-Саунд. Этот центр славится ежегодным летним фестивалем классической музыки, Залом Славы Бобби Орр и спортивным музеем легенды хоккея.
