— Маркиза, — лениво протянул господин Мирский. — Ваши шутки устарели еще в прошлом веке… Как и вы…
Маркиза рассмеялась, а Ольга с опаской глянула на супруга всесильной маркизы. Что он себе позволяет?!
Но тут этот самый супруг подмигнул баронессе. Ольга перестала вообще что-либо понимать. Маркиза продолжала весело улыбаться и смаковать мускат, ее муж, отойдя на пару шагов к балюстраде, курил сигару. Внизу тихо вздыхало декабрьское море, над шляпками дам и головными уборами господ шевелились веера пальм.
«Должно быть, я слишком долго пробыла в столице, — объяснила себе баронесса. — Настолько, что перестала понимать рискованные шутки, принимая семейную пикировку за чистую монету…»
— Но что беспокоит вас, Оленька? — участливо поинтересовалась маркиза. — Надеюсь, не здоровье?
— К счастью, нет, Мария Изяславовна. Я здесь на водах, но более оттого, что устала от холодной столицы.
— И предпочли ей холодную зимнюю Одессу… — подняла брови собеседница.
— Много более теплую, чем Санкт-Петербург, — согласно кивнула Ольга.
— Пусть так. Но что же вас привело ко мне?
Ольгу так и подмывало сказать, что ее привел на Приморский бульвар бандит, которого послал другой бандит. Но этого явно говорить не следовало.
— Матушка Мария Изяславовна, вы все шутите. Между тем у меня есть весьма серьезное и, по секрету между нами, довольно выгодное предложение. И для вас, и для… — выразительно подняла глаза горé Ольга, — иных господ. Дело пахнет прибылями, и весьма нешуточными. Миллионами…
Последние слова баронесса Ольга прошептала едва слышно. Но их уловила не только маркиза. Господин Мирский мгновенно преодолел те несколько шагов, которые отделяли балюстраду от их столика.
— Я не ослышался, баронесса? Миллионами?
— Не ослышались, господин маркиз…
Маркизом был второй супруг всесильной Марии Изяславовны, господин же Мирский стал ее пятым спутником жизни. Однако что плохого в том, чтобы слегка польстить безродному богачу?
— И что это за дело с таким приятным ароматом?
— Не хотелось бы мне при всех обсуждать сей предмет, — деланно опустила глаза Ольга.
— Так за чем же дело стало? — это уже заговорила маркиза. — Приходите завтра же к чаю, мы принимаем после пятого часа. Там все и обсудим. Быть может, — подняла она вверх пальцы в тонкой черной перчатке, — столь уважаемые покровители нам и не понадобятся.
«Делиться не хочешь, старуха, — про себя усмехнулась Ольга. — Правильно делаешь. Только вот без этих покровителей дело вряд ли выгорит…»
— Увы, маркиза. Боюсь, что без них не обойтись. Но ежели нам повезет, то прибыли будут такими, что с любым покровителем можно поделиться, да не в ущерб себе…
— Хитрите, милочка… Что ж, пусть будет так. Значит, жду вас завтра после пятого часа. Вы правы, прилюдно обсуждать дела суть моветон. Пойдемте, Всеволод. Этот ветер меня утомил…
Господин Мирский подал руку супруге, и пара направилась к гостинице «Лондонская», где маркиза снимала целый этаж. На полпути «маркиз» обернулся и снова подмигнул баронессе Ольге. Изумление ее было так велико, что она… подмигнула в ответ.
* * *
Рандеву за чаем оказалось столь удачным, что уже через неделю помощники баронессы Ольги (они же защитники, они же соглядатаи), которых прислал всесильный Князь, подыскивали подходящее здание, которое можно было бы получить внаем на несколько лет. Сама же баронесса Ольга, конечно, в этой суете участия не принимала. Однако ее часть работы была более чем непростой — она делала бесконечные визиты приятелям, друзьям, недругам, заклятым врагам и просто шапочным знакомым маркизы Вревской. Имя Марии Изяславовны было поистине волшебным ключом — баронесса стала своей в столь высоких сферах, о которых и мечтать не смела, когда выходила замуж за барона фон Штейна.
В один из последних дней февраля 1903 года баронессе попалась на глаза невесть какими путями оказавшаяся в ее номере старая газета «Новости дня». Мало того, что газета была почти двухлетней давности, так еще и московской. Баронесса скользнула глазами по заметке и поначалу не придала ей особого значения.
Английская пресса старательно запугивает Россию войной с Японией. Times пишет, что Япония уже сделала свои представления России относительно захвата Маньчжурии. Газете Morning Leader одной Японии кажется мало, она утверждает, что сразу четыре державы, а именно: Япония, Англия, Германия и Франция — протестовали против русско-китайского соглашения. Корреспондент Daily Mail из Иокогамы сообщает, что очень многие влиятельные лица, между ними князь Конуие, президент палаты пэров, виконт Аони, бывший министр иностранных дел, и другие стоят за наступательную политику и считают войну с Россией необходимой…
— Странные люди… Что этим господам на островах за дело до России и тем более до Маньчжурии?
Баронесса отбросила газету и принялась за кофе: день обещал быть богатым на события, следовало подготовиться.
И уже на следующее утро распахнул свои двери банк «Империал. Одесса — Стамбул. Порто-франко. Кредиты Романова». Банк о себе не кричал, невероятных процентов не обещал. Солидные люди не торопились открывать в нем счета и уж тем более не стояли в очереди. Однако имя Романовых на вывеске делало свое дело. В Одессе довольно часто можно было найти упоминание августейшей семьи на самых разных вывесках, но банк «Империал» не зря поставил его на свою неброскую, темного дерева, но достойную вывеску — со временем все больше людей стало склоняться к мысли, что покровителем банка и в самом деле был один из членов августейшей семьи — дядя императора Николая…
Ольгу представили Владимиру Александровичу на февральском балу, который по случаю близящегося окончания зимы давала маркиза Вревская, — она сменила гостиницу «Лондонская» на особняк в Куяльнике. И где же, скажите на милость, еще давать последний зимний бал, как не на водах у моря?
Князь рассеянно раскланялся с Ольгой и перешел к иным занятиям. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы нанятый фотограф успел сделать снимок, где член августейшей семьи за руку здоровается с уважаемой баронессой. Сама же Ольга всячески открещивалась от того, что близко знакома с великим князем, упоминая лишь, что видела его всего один раз, на балу «милейшей Марии Изяславовны». И эта правда парадоксальным образом убедила публику, что баронесса фон Штейн вхожа в августейшую семью и на короткой ноге с самим великим князем Владимиром Александровичем…
Через неделю после открытия банка «Империал» Ольга сделала и свой весомый взнос. Три долгих месяца на водах не прошли впустую — у баронессы образовалась немалая свита поклонников. Чтобы не упасть в грязь лицом, многие из них последовали примеру «прекрасной Ольги» и тоже доверили банку в управление изрядные суммы, измерявшиеся, конечно, не сотнями тысяч, но уж точно не копейками.
Обобранные многочисленными аферами одесситы долго присматривались и «принюхивались» к новому заведению. Но банк работал, никаких сверхприбылей никому не обещал и не платил.
