Кажется, что «Джеки Браун» предлагает сострадательный взгляд режиссера, которым Тарантино решил не быть. Представьте, что критики теплее приняли этого более «зрелого» Тарантино. Представьте, что Пэм Гриер получила «Оскара» вместе с Робертом Форстером за ее игру в фильме, как на то рассчитывал Тарантино («Кто может быть лучше ее в этом году?»). Представьте, что фанаты приняли фильм так же, как и «Криминальное чтиво», а кассовые сборы приблизились к 100 миллионам долларов. И что дальше? С фильмом все было в порядке, он собрал 40 миллионов долларов США при бюджете в 12 миллионов, он стал хитом по чьим-то представлениям, но не хитом уровня «Криминального чтива», так что многими он был воспринят как разочарование, которое Тарантино, кажется, принял близко к сердцу.
«Тогда мне не отдавали должное за широкий, всесторонний подход, – сказал он. – Когда я начал работу над фильмом, все говорили: «Давай быстрее. Пошевеливайся». Теперь все думают об этом иначе». Когда все было закончено, «тот факт, что эта книга была всего лишь немного отдалена от настоящего, моя связь со сценарием стала немного тоньше. Именно поэтому я не сделал ни одной экранизации с тех пор. Я хочу свободно взяться за следующую вещь, которая меня захватит».
«У меня есть метод. Я становлюсь персонажем, когда я его пишу. Так я могу дать им поговорить друг с другом. Я все. Я Луис. Я Мелани».
Примерно спустя год с половиной после релиза фильма, именитый международный продюсер сказал Тарантино: «Квентин, после того, как все уже сказано и сделано, хотели бы вы взять более известную звезду в «Джеки Браун»?»
«Нет, я думаю, там все сыграли превосходно», – ответил режиссер.
«Да, но можно было сделать лучше».
«Что вы имеете в виду? 15 миллионов за фильм, в котором снялись Пэм Гриер и Роберт Форстер – это довольно неплохо».
«Да, но причина в вас».
«Ну что ж, значит я счастливчик. Если моего имени достаточно, чтобы люди шли и смотрели мое кино, то мне не надо нанимать особенного актера, который откроет фильм».
Все это будет исправлено в его следующем фильме, фильме о мести ни много ни мало. В нем не будет никаких вопросов относительно того, кто это написал, кто был режиссером и чье имя открывает фильм.
Убить Билла
2003/2004
«Давление – это истинное положение вещей для режиссера. Давление – это работа. Говоря это, я имею в виду, что нет ничего лучше, чем люди, которые ждут выхода твоего следующего фильма, они хотят, чтобы ты поразил их. Это тебя вдохновляет».
«Когда я только начал, я смотрел фильмы великих режиссеров боевиков, для меня они были настоящими режиссерами, – рассказал Тарантино Vanity Fair во время монтажа «Убить Билла» с Салли Менке в маленьком летнем домике к югу от владений Paramount. – Это и есть кино. В «Убить Билла» я хотел проверить себя, посмотреть, насколько я хорош. Я хотел достать головой до потолка моего собственного таланта. Единственной причиной, по которой я делал это – я хотел повысить планку. Я говорил: «Убить Билла» должно сделать для боевых сцен то же самое, что и «Полет Валькирий» из «Апокалипсиса сегодня» сделало для военных сцен, если нет, то я провалюсь. Полностью. Если это не так чертовски круто, то я просто не так хорош, как я о себе думаю».
Впервые идея фильма появилась у него, пока они с Умой Турман «обсуждали разные идеи» на съемках «Криминального чтива». Они начали говорить о фильмах о мести. Тарантино упомянул, насколько он любит фильмы о кунг-фу 70-х. В течение нескольких минут они выяснили, что станет первой сценой – избитая невеста, оставленная умирать на ее собственной свадебной вечеринке. Невеста – убийца, которая пытается жить нормальной жизнью, ее внезапно атаковали ее бывшие «коллеги» – банда женщин-убийц под названием «Отряд смертоносных гадюк», похожая на состоящую из женщин группировку «Команда лисицы Пять» – пилот, в котором снялась Миа Уоллес – одна из них блондинка, одна – японка, одна – темнокожая, одна – француженка, одна специализируется на ножах и так далее.
Тарантино был настолько взволнован, что пришел домой и написал 30 страниц сценария, неистовствуя цветными фломастерами, он обсуждал проект с Умой Турман, пользуясь любой возможностью, появляющейся в перерывах между съемками. Снимаясь в фильме Роберта Родригеса «Отчаянный», сразу после окончания работы над «Криминальным чтивом» Тарантино продолжил свою незавершенную работу. Отснятый Родригесом материал сильно продвинул идею о первой сцене вперед.
«Выход из затемнения. Стена, покрытая красной кровью и мозгами. Камера скользит по стене к молодому человеку, одетому в смокинг. Он мертвый лежит на полу, разнесенный на куски выстрелом дробовика. Голос женщины: «Это Тим. Лучший друг Артура». Камера двигается к мертвой молодой женщине с округлостями в свободном розовом платье, в ее мертвой руке сжат букет. «Это моя лучшая подруга с работы, Эрика»…»
«Оо», – вставляет Родригес за камерой.
«Двигаемся мимо окровавленного, мертвого маленького мальчика. «Я не знаю, кто это. Какой-то ребенок, я не помню, чтобы он был здесь…»
«Вот дерьмо».
«Мы двигаемся дальше и видим красивую молодую девушку в белом свадебном платье, две пули в ее теле, одна – в голове. Мы медленно приближаем камеру к ее кажущемуся мертвым лицу. «Я пролежала в коме пять лет. Когда я проснулась, все эмоции во мне умерли. Все эмоции, за исключением одной – желания. Желания мести». Мы переходим к такому же крупному плану с лицом этой девушки. В машине она движется, закат. Девушка за рулем большой машины, в белом платье, на заднем фоне – кричащий оранжево-красный закат в рирпроекции. Она говорит в камеру. Она надевает обычную одежду…»
«Вау! Она надевают свою одежду…»
«Ага».
«Один человек сделал все это со мной. Я убила 18 человек на прошлой неделе и ничего не почувствовала. Эти 18 мертвых тел были всего лишь 18 шагами. Шагами, которые я прошла, чтобы добраться до него, и сейчас я еду к нему, потому что не осталось никого, кого стоит убить, кроме него. Имя того, о ком я говорю – Билл. Когда я доберусь туда, куда я еду, я убью Билла».
«Оо».
«Играет музыка и начинается заглавная песня фильма…»
Турман ничего не услышала. 30 написанных от руки страниц вернулись обратно в ящик стола, а Тарантино с головой ушел в написание сценария про Вторую Мировую войну – «Бесславные ублюдки». «Мы когда-нибудь будем делать «Убить Билла»? – спрашивала она каждый раз, когда они встречали друг друга. «Когда-нибудь. Когда-нибудь», – отвечал режиссер. Они долго друг друга не видели, потом столкнулись снова на вечеринке Miramax после Оскара в 2000 году.
«Я действительно потеряла с ним связь, – сказала Ума Турман. – Я спросила его: «Что случилось с теми страницами? Ты их потерял?» Тарантино сказал, что они по-прежнему лежат в его ящике. Вернувшись в тот вечер домой, он достал эти 30 страниц, перечитал их и сказал себе: «Вот этим я и займусь». Так вышло, что ее день рождения был в следующую субботу, я пошел на ее вечеринку и сказал ей: «Это твой подарок: я закончу сценарий. Через две недели».
