Мама молча оглядела маленькую кухню.
– Ему нельзя к Люси, мам, – продолжила убеждать Хелен. – А в приюте его не смогут выхаживать после операции, это точно. Никто его всё это время не искал. Мы везде повесили объявления, фотографию опубликовали в местной газете, просили звонить, если что, но никто так и не позвонил. Может быть, позже его владелец всё-таки найдётся. Но котёнок такой худенький, что Люси решила – он уже давно потерялся и живёт на улице. Я хочу за ним ухаживать. Я чувствую, что отвечаю за него, ведь это я его нашла на улице.
Мама молчала, потом негромко проговорила:
– Ничего ты не должна, Хелен. Ты хоть представляешь, сколько с ним будет хлопот? Но я тобой горжусь.
– Ты хочешь сказать, что разрешаешь? – спросила Хелен, не понимая слова мамы до конца. Она не верила, что мама согласится.
– Разрешаю. Только надо будет отдать котёнка, если хозяин найдётся. Как думаешь, котёнок продержится до выходных в клинике? – спросила мама. – Тогда у нас будет целых два дня, чтобы он привык к новому месту.
Когда на следующее утро Хелен привела маму познакомиться с котёнком, тот уже сидел, высунув нос за прутья клетки, и ждал девочку. Он услышал, как Хелен разговаривала с кем-то в соседней комнате, и голос у неё был возбуждённый и счастливый. Она угощала его чем-то очень вкусным, с запахом рыбы. А рыбу он любил больше всего на свете. Иногда девочка открывала дверцу клетки и сидела с ним долго-долго, гладила, разговаривала. Рядом с ней котёнку было спокойно, хотя он по-прежнему находился в этом странном месте, где пахло собаками и чем-то неприятным.
Интересно, девочка откроет сегодня клетку? Он бы тогда забрался к ней на колени, чтобы было удобнее почесывать за ушками.
Но, увидев Хелен, он отскочил назад и ударился забинтованной лапой о решётку клетки. Сегодня девочка была не одна, а с молодой женщиной, которую котёнок видел каждый день. И ещё с ними была какая-то незнакомка.
– Не пугайся, – тихо-тихо сказала Хелен. – Это моя мама. Мы скоро заберём тебя домой…
Золотистый котёнок слова не понимал, но нежный голосок девочки очень ему нравился. Незнакомка тоже говорила тихо и мягко:
– Он очень красивый, Хелен. Он даже лучше, чем на фотографии. Как назовём? Или ты уже придумала имя?
Хелен открыла дверцу, котёнок с опаской выбрался наружу, принюхался к протянутой руке. Девочка провела пальцем по тёмным полоскам между ушками и улыбнулась маме.
– Пока что не придумала. Но он так смешно стучит своей загипсованной лапкой. Как крошечный пират. Одноногий пират, как в той книжке, помнишь? Давай Сильвер?..
– Вот мы и на месте! – Хелен обернулась к клетке-переноске, стоявшей на заднем сиденье. Сильвер отчаянно мяукал всю дорогу. Он ненавидел клетку, а хуже всего было то, что она и всё окружающее двигались.
– Может, он в машине вспомнил аварию? Потому и так плакал? Как думаешь? – спросила Хелен у мамы.
– Мне кажется, что все коты терпеть не могут замкнутые пространства. Особенно если их туда посадили и не выпускают. Кошки же очень независимые животные и любят сами выбирать, залезать куда-то или нет.
Мама выключила двигатель и тоже обернулась к Сильверу.
– Даже если он целую неделю просидел в клетке в клинике, это ещё не значит, что он привык быть взаперти. Ещё бы! Ничего не видно и непонятно, куда везут. Так что он будет счастлив, как только мы выпустим его на кухне.
– Да, она покажется ему огромной, – согласилась Хелен, открыла заднюю дверь и взяла переноску. – Приехали, Сильвер. Теперь это твой дом. Пока поживёшь на кухне. Молли сказала, что недели через три гипс можно снять. Между прочим, взрослые коты дольше ходят с гипсом. А ты ещё котёнок, поэтому лапа срастётся быстрее.
Продолжая уговаривать котёнка, Хелен внесла переноску на кухню, следом вошла мама и закрыла дверь. Кухня была маленькой, только стол, пара шкафов, плита и холодильник, но до них Сильверу пока высоко, не допрыгнет. Здесь он точно будет в безопасности.
– Смотри, что здесь есть, – тихо сказала девочка, поставила переноску на пол и открыла дверцу, чтобы котёнок сам решил, выходить или нет. – Вот твоя корзинка. И лоток. Сейчас положу тебе еды.
Прежде чем забрать Сильвера, Хелен с мамой съездили в зоомагазин и купили переноску, корзинку, миски и лоток. Ещё в магазине было множество кошачьих игрушек, но мама сказала, что пока рановато их покупать. Надо подождать, когда котёнок выздоровеет. Хелен пообещала себе, что вернётся за игрушками, как только малыш окрепнет.
Сильвер вжался в заднюю стенку клетки и подозрительно огляделся. Он не понимал, что происходит, почему его вытащили из клетки и посадили в эту ужасную маленькую коробку. А может, его отнесут домой? Он так давно не был дома!
Котёнок съёжился, прижал ушки и поглядывал на Хелен и её маму с недоверием. Те не сводили с него глаз, но при этом не двигались и не трогали его. Потихоньку шёрстка на спине улеглась, и Сильвер сделал первый осторожный шаг. Принюхался, пошевелил ушами. Нет, это не его дом. Но здесь хорошо пахнет. Совсем не так, как в том странном месте, где он провёл последние дни. Здесь пахло его знакомой девочкой и едой. Он вышел из переноски, потряс загипсованной лапой, которая запуталась в одеяльце, а потом отправился исследовать новое место.
– Я думала, он никогда не выйдет, – еле слышно выдохнула Хелен. Мама смотрела, как Сильвер обнюхивает дверцы шкафа.
– И я. Дай ему еды.
Хелен встала. Она хотела сделать это как можно осторожней, но Сильвер в ужасе забился под шкаф. Хелен едва не вскрикнула.
– Всё хорошо! Я хотела дать тебе поесть, – тихонько проговорила она. – Люси сказала, что не кормила тебя с утра, чтобы в машине не стошнило.
Она взяла банку из шкафа, потянула за кольцо на крышке и рассмеялась, когда Сильвер через всю кухню бросился к ней, стуча загипсованной лапой по плитке.
