– Мамочка! Я так скучала!
Казалось, Ланда сейчас потеряет сознание. Она пыталась что-то сказать, но глотала слова, тяжело дыша.
– Это я, мам. Я приехала тебя навестить.
– Дитя, – наконец выдавила она из себя и прижала меня к себе так крепко, что кости захрустели. – Девочка моя! Нирель! Пойдем скорее в дом! Я сейчас сварю нам супа.
Сестренки обступили меня со всех сторон, с интересом осматривая и ощупывая ткань платья. Уже забыли обо мне за то время, что не видели. Келеар не решился войти в хижину и стоял у порога, пока Тулек разгружал повозку и заносил мешки с подарками в дом.
– Иди сюда. Не бойся. Познакомься с бабушкой, – махнула я сыну рукой, и он подбежал ко мне и вцепился в ногу, пристально разглядывая Ланду. Нагилов он уже видел в замке и не боялся этой зеленой расы, но поздороваться с ней постеснялся.
Ланда смотрела на Келеара с открытым ртом. Потом присела на корточки и неуверенно коснулась щеки моего сына. Взглянула на меня растерянным взглядом, задавая немой вопрос.
– Сын императора Кирона – Келеар, – представила я мальчика.
– Не может быть, – покачала головой Ланда, со страхом наблюдая, как радужка его глаз завертелась разноцветьем.
– Ма, я родила Кирону сына, – с улыбкой произнесла я. – И живу в красном замке в Маскулайне вместе с ним.
– Но до меня доходили слухи, что ты ушла в другой мир.
– Я вернулась, – опустилась я на корточки и поцеловала Ланду в щеку. – Навсегда.
– Какая радость, Нирель! Скорее, за стол. Ты должна мне все рассказать! – засуетилась мама на кухне.
Сестренки принялись разбирать подарки. Похватали кукол и выбежали из дома. Тулек поставил на стол галлон скумы и рассмеялся.
– У Нирель будет долгая история.
Я поддержала его смехом.
– Ма, хочу гулять, – надул губки Келеар.
– Тулек, сводишь его к реке, пока мы накроем на стол?
Шантаи подхватил сына на руки, и они вышли из хижины. Я присела за стол и принялась очищать и нарезать фрукты, пока Ланда суетилась у печи.
– Ох, Нирель! После твоего последнего визита я думала, что ты осталась с Дирамом в его замке. Вы были так счастливы. Я видела в его глазах любовь.
– Многое изменилось с тех пор. Кирон хороший. Он любит меня, а я его, – говорила я, а сама думала о том, что сейчас он женится на альве. Ком обиды подкатил к горлу, но я сглотнула его. Надо перетерпеть. Надо быть сильной, как советовала Айдис. Я не стала рассказывать матери о свадьбе Кирона. Если и узнает, то не от меня. Не хотелось портить иллюзию счастья.
– Как ты смогла забеременеть, ведь шантаи…
– Я ведь человек, ма. Наверное, мой организм устроен так, что я могу родить от представителя любой расы, – рассмеялась я.
Мы долго разговаривали, шутили. Ланда рассказывала о спокойной жизни в Силве, где уже забыли о насилии и голоде. О ссоре с соседкой, чей мальчишка ударил мою сестру палкой. Я слушала ее и забывала о переживаниях. Не думала о Кироне. Совсем потеряла счет времени, и только когда настал час звать всех на обед, я отправилась к реке. С благоговением вспомнила, как сбегала в лес от шантаи перед отбором. Небольшая потайная дверь теперь была настежь открыта. Я прошла по знакомому пути и спустилась к реке. Было подозрительно тихо. Может, они ушли играть во двор? Но приглядевшись, на берегу я увидела шантаи. Он лежал без движения, а по близости не было сына. Сердце замерло от страха. Пока я бежала к Тулеку, уговаривала себя, что ничего страшного просто не могло случиться. Только не в Силве!
Опустившись на колени перед шантаи, я поняла, что он крепко спит. Руки раскинуты, а рядом пустая фляжка. Начала бить его по щекам, брызгать на лицо водой, но реакции не последовало. Я заметалась по лесу, начала звать сына, но он не откликался. В панике я забежала в хижину и закричала:
– Келеар! Мама, ты видела моего сына?!
– Нет… – протянула она, и я выбежала во двор.
Я искала его повсюду, но нагилы разводили руками. Никто не видел Келеара. Тогда я снова побежала на берег реки. Оставалось надеяться на то, что шантаи проснется и расскажет, куда мог подеваться ребенок. Но он не просыпался. Мы будили его всей деревней. Отнесли в хижину. Ланда вливала в него бодрящие отвары трав, пока я вновь и вновь безустанно бродила по лесу в поисках сына. Я лишь на миг представила, что больше никогда не увижу Келеара и в глазах помутнело. Я прислонилась спиной к дереву, едва держась на ногах, когда кто-то из нагилов крикнул, что Тулек очнулся. Опрометью я сорвалась с места, забывая об усталости и головокружении. Ворвалась в дом и подбежала к постели.
Шантаи сидел на кровати, схватившись за голову. Его окружали нагилы, заваливали вопросами, а он лишь разводил руками и смотрел в пол.
– Тулек, где мой сын?! – надрывно закричала я.
– Он был со мной, а потом я уснул, – прошептал он.
– Зачем ты пил?! – подскочила я к шантаи и затрясла его за плечи. – Где он?! Говори?!
– Не знаю, – произнес он мертвым голосом и закрыл лицо руками.
Глава 12. Кирон
– Для чего же я тогда набрала с собой столько платьев?! – возмущалась Раилда, расхаживая по своим покоям. Я стоял у окна и пытался пропустить истерику мимо ушей. Перебор с женщинами в моей жизни. Они сведут меня с ума! – А как же обряд? Мы так не договаривались! – села она кровать и начала плакать.
– Будет только пир и точка!
– Может, я никогда больше не выйду замуж, – начала всхлипывать она. – Приедет вся родня. Как я буду смотреть им в глаза?
Альва подумала, что сможет разжалобить меня слезами и пылкими речами? Она глубоко ошибалась. Я не собирался ничего менять. Какой брак такая и свадьба. Все формально, чопорно и строго.
– Значит так, Раилда, наряжайся и приходи в сад. Там уже столы накрыты. Ослушаешься, я вообще отменю даже пир. Понятно?
Она коротко кивнула и указала мне на дверь. Хотя в этом не было нужды, я и так собирался уходить. Облачившись в красный императорский камзол, я вышел из замка. Занял место за круглым столом в центре пиршества. Удобно устроился на троне и стал наблюдать, как вокруг суетится прислуга, а гости занимают свободные места.
Я все время думал о Нирель и сыне. Уже не раз пожалел, что отпустил их в Силву. Путь туда нелегкий и довольно опасный. Поскорее бы закончился пир и тогда я сразу оседлаю бурта и рвану в деревню навстречу Нирель.
С гордо поднятой головой обрамленной короной и в сиреневом пышном платье, Раилда шла по саду с двумя придворными альвами, которых привезла с собой. Блеснула на меня красными глазами и заняла свой трон. Не притронулась к еде и напиткам. Скрестила руки на груди и отвернулась, состроив обиженное лицо, вроде мне есть до нее дело.
Когда гости заполнили собой почти весь сад так, что камню негде было упасть, на пире появился сам Аскорн верхом на мидиши. Почему-то без жены. Лишь приближенные и слуги. Я сразу заметил, как мать оживилась. Подошла к нему, отвесила поклон и проводила за свой стол. Меня накрыли воспоминания. Когда отец был еще жив, она точно так же смотрела на альву и угождала ему во всем, не стесняясь посторонних глаз. Я вспомнил, как шептались слуги у нее за спиной, как окружающие осуждали ее аморальное поведение. Но Айдис все было нипочем. Она, словно одержимая, отдавалась Аскорну. Будто он заразил ее неизлечимой болезнью. Ее не останавливал даже страх перед смертью или вечным заточением. Вот и сейчас я видел тот самый огонь в ее глазах и злился. Пусть только попробует еще раз осквернить красный замок утехами с альвой! Мать уже давно вынуждает меня снова отправить ее в подземелье, нарываясь на скандал.
