Коснувшись ручки двери, ведущей в покои императора, я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Поджала губы, до боли их закусывая. Он там. Он ждет меня. Он даже не подозревает о том, что я задумала. Я разобью его сердце, когда наутро он увидит пустую постель, но если вернусь вместе с сыном, то от радости он забудет о моем непослушании. А вернусь ли…
Мой мужчина ждал меня, лежа на кровати. Закинул руки за голову, едва улыбаясь кончиками влажных губ. Черные волосы блестели. С них все еще стекали капли воды. Пока я собиралась с духом, Кирон успел принять ванну. Почти безжизненно застывшая радужка его глаз выдавала накопленную за последние дни усталость. Уголок покрывала прикрывал участок ниже пояса, но не мог скрыть возбуждения, рвущегося изнутри шантаи. Я плотно закрыла за собой дверь, повернув ключ в замке, и подошла к постели.
– Я найду его, обещаю, – хрипло сказал он и виновато опустил взгляд. Я посмотрела на его подрагивающие губы и мягко присела рядом. Коснулась изувеченной щеки, обводя контуры шрама.
– Я знаю, – шепнула я в ответ, едва сдерживая слезы. Мне так не хотелось его терять. Я прекрасно знала, что такое лишиться ласки правителя. Невыносимая пытка быть вдали от него, мечтать о нем во снах, и просыпаться в слезах от того, что отныне он лишь иллюзия. Ласки, прикосновения, улыбки – все живо только в памяти.
Я поежилась от ощущения тоски, что испытывала последние годы в другом мире. Я все отдала, чтобы вновь тонуть в объятиях любимого, и сегодня снова его потеряю уже по собственной воле. Я сглотнула комок в горле, который не позволял спокойно дышать, приложила палец к губам Кирона и покачала головой. Больше всего на свете я сейчас хотела, чтобы он ничего не говорил. Не терзал мою душу словами утешения. Я больше в них не нуждалась. Сейчас только я знала и верила, что сын жив, а Кирон может только догадываться.
Шантаи всмотрелся в мои глаза, и разноцветье радужки ожило, раскручиваясь все быстрее с каждым оборотом. Кирон набросился на меня неожиданно и жадно. Резко рванул на себя и смял мои губы диким, голодным поцелуем. Одним легким движением повалил меня на спину и навис сверху. Отстранился и посмотрел в глаза, выворачивая мою душу наизнанку. Казалось, сердце перестало биться, а тело затряслось от дрожи. Я обвила его крепкую шею руками и не менее дико, чем он, впилась в мягкие губы, исследуя его рот языком.
Наши языки сплетались в невероятном танце, от которого можно было потерять сознание. Если один лишь поцелуй уносил меня на небеса то, что будет, когда мой мужчина окажется внутри? Сегодня я чувствовала его еще сильнее, будто оголенный нерв, вздрагивала от каждого прикосновения, наслаждаясь томительно страстной болью. Меня трясло и ломало, словно тело чувствовало, что его ласкают в последний раз. Что больше никогда ему не постичь властных ласк императора.
Остервенело, я оттягивала его волосы руками, не сдерживая стонов. Подавалась вперед, раскрываясь перед ним полностью. Кирон озверел. Он вдавил меня в перины и с легкостью разорвал тонкую ткань сорочки. Окинул меня возбужденным взглядом, кончиками пальцем едва касаясь раскаленной от страсти кожи. Я сгорала изнутри дотла от одного только взгляда и едва ощутимых прикосновений. Сильная рука императора скользнула по груди, спускаясь к животу и неумолимо все ниже и ниже к дрожащему бугорку моей возбужденной плоти.
Кирон раздвинул мне ноги, оказываясь слишком близко к моему естеству. Его горячий орган касался изнывающих складочек, подрагивая и дразня. Он покрывал мою шею жадными и требовательными поцелуями, похожими на укусы голодного зверя, вгрызающегося в долгожданную добычу. Терзая мою грудь до ссадин, до сладострастной боли, он глубоко дышал, обнюхивая мою кожу. Его дыхание щекотало живот, вызывая волну мурашек, вгоняя в дрожь.
Меня ломало. Я не могла просто лежать под ним и ждать, когда настанет долгожданный момент внедрения. Я извивалась, из последних сил подавалась вперед, но Кирон лишь сильнее вдавливал меня в перины, показывая безграничную власть над моим хрупким телом. Я судорожно цеплялась за его плечи, впиваясь в них ногтями. До крови закусывала губу. Я хотела, чтобы на теле остались отметины сегодняшней ночи. Они будут напоминать мне о том, кому я принадлежу. О том, что только он может терзать меня до боли, раздирать на части, брать столько сколько захочет.
А когда дерзкие поцелуи Кирона спустились ниже пояса, я закричала от вожделения, будто бугорка моей раскаленной плоти коснулся лед. Я шипела, разрывая ногтями ткань простыни, чувствуя, как истекаю соками страсти. Он слизывал их языком, нежно вторгаясь внутрь. Я невольно сжалась, мышцы дрогнули от пика удовольствия, пульсирующего в глубине моего естества, но Кирон раздвинул мои ноги еще шире, вгрызаясь в мою плоть, еще более остервенело, чем прежде. Я пыталась сдерживать стоны, чтобы не разбудить жителей замка. Металлический привкус крови заполнил рот. Только вгрызаясь в нижнюю губу, я могла подавить в себе крики блаженства. Но казалось, что Кирону это не нравится, он будто специально погружал мягкий и влажный язык в мое нутро так быстро и неистово, что удовольствие становилось безудержным. Я обессилено махала руками, пытаясь дотянуться до его головы, чтобы заставить остановиться, пока окончательно не взорвалась. Хотелось продлить эту страстную пытку. Хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась.
Но когда Кирон резко вонзил палец в мое лоно, продолжая терзать бугорок языком, я застонала, отдаваясь волне оргазма. Я не чувствовала тела, только пульсирующую сладкую боль внизу живота и не сразу заметила, что Кирон отстранился. Стоя на коленях между моими раздвинутыми ногами, он улыбался, а глаза заблестели лукавым блеском. Я уронила взгляд на его огромный твердый орган, и мне до безумия захотелось коснуться его. В мечтах я вкушала поджарое тело, облизывала, наслаждаясь самым потрясающим запахом его кожи. Собравшись с силами, в порыве страсти я села на колени и ладонями коснулась крепкого мускулистого торса. Его грудь вздымалась, он ртом хватал воздух, и я задыхалась вместе с ним. Толкнула его на спину и нависла сверху, как он недавно надо мной. Смяла его рот поцелуем, делясь своей кровью. Он выпивал ее из меня, рыча, словно дикий зверь.
Я провела ладонью по упругому животу и нащупала твердую плоть. Не получалось полностью обхватить его рукой и кончиком пальцев я коснулась нежной головки. Провела влажную дорожку языком ото рта до шеи Кирона. Быстро и страстно мои губы спускались к его груди и торсу. А потом все ниже. Я с жадностью вобрала в себя его плоть, лаская головку круговыми движениями языка. Громкое обрывистое дыхание императора заполнило покои. Он сжал руки в кулаки и стиснул зубы, а потом резко поднялся и обхватил мое лицо руками. Притянул к себе, вгрызаясь в губы с ревом раненного животного. Опрокинул меня на спину, до боли широко раздвинул ноги и пульсирующий от утех орган ворвался в мое чрево. Грубо, жадно, до упора.
Я вскрикнула, тут же поджимая губы, стискивая зубы. Воздух плотными порывами выходил из легких с каждым сильным толчком. Кирон не останавливался, усиливал темп с каждым разом, целовал мою шею, сжимал грудь, терзая пальцами сосок. Я извивалась под ним, лишь усиливая удовольствие. Его огромный орган заполнял меня полностью, до боли в животе, до скрежета зубов, до замирания сердца. Сливаясь с ним воедино, я забывала обо всем на свете. Существовала только безудержная страсть, море порочной любви и наши тела, сплетающиеся в безумном танце. Я чувствовала себя по-настоящему счастливой рядом с диким и необузданным мужчиной, со сладкой истомой осознавая, что он принадлежит мне так же, как и я ему. Две половины одного целого мы были созданы друг для друга. Никто и ничто не сможет этому помешать. Я буду любить его до последнего вздоха, и пока во мне теплилась жизнь, я хранила его образ в сердце, вбирала в себя его плоть. Мне безумно нравилось ощущение, когда наши мокрые от страсти тела переплетались, соприкасаясь кожей. Я любила впитывать в себя его запах. Тогда я чувствовала, что принадлежу Кирону каждой клеточкой тела и души.
