Тулек тоже принялся рассматривать хранителя. Он растерянно разводил руками. Потом подошел ко мне и шепнул на ухо:
– Я все еще думаю, что здесь могут быть замешаны маги из иного мира.
Я кивнул, соглашаясь с его версией, но она казалась слишком невероятной и по сути бессмысленной. Что им нужно от Нирель и сына? Зачем она по доброй воле убежала из замка? Почему пришла к озеру? От чего погибло чудовище? И, в конце концов, куда она пропала?!
– Вспороть брюхо! – распорядился я.
Нужно убедиться в том, что Нирель не стала жертвой хранителя озера, и мои поиски будут иметь смысл. И пусть лучше это сделает кто-то другой. Я не хочу, чтобы воины видели дрожь в моих руках и страх в глазах.
Тулек понимал меня лучше остальных, поэтому первым вонзил клинок в тушу. Я на миг зажмурился, пытаясь сдерживать рвущееся из груди сердце. Давно не испытывал такого холодящего душу страха. Я заставлял себя смотреть на то, как Тулек достает из огромного желудка кровавую жижу. Промелькнула безумная мысль о том, что шантаи сейчас держит в руках останки моей Нирель. К горлу подкатил твердый ком, перекрывая дыхание. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Казалось, что душа хочет вырваться из тела и улететь, чтобы не видеть этого безумия. Не ощущать дикого запаха гнили.
Тулека и остальных шантаи явно выворачивало от приторно сладкого запаха, что врезался в ноздри, но они стойко исполняли волю императора. Вывернув тушу наизнанку, мы поняли главное, Нирель не угодила в лапы животного. Ничего, что напоминало бы ее или сына, не находилось в желудке. Одежда, украшения, кости – ничего. Только лишь куски стухшего мяса. Значит, моя женщина и ребенок живы и нельзя прекращать поиски.
– Надо возвращаться в Маскулайн. Аскорн лично выехал из Криелти для переговоров, а лекарь сообщил, что Сайли очнулась. Хорошо бы допросить и наказать виновных, – вкрадчиво произнес советник. Только он сейчас и мог встряхнуть меня и направить в нужное русло.
– Хорошо. Тулек, выясни от чего погиб хранитель. Чем раньше, тем лучше. Увидимся в замке.
Чтобы быстрее добраться до города, я перекинулся в зверя и побежал по заснеженному лесу. Старался уловить любой запах, который мог бы показаться мне странным. Но безмятежный лес хорошо укрыл тайну того, куда пропала моя Нирель. Будто замуровал любое упоминание о ней в металлическую шкатулку, а ключи надежно спрятал. От догадок, что одолевали каждую минуту, голова раскалывалась на куски.
Я пробежал мимо забора, через дыру в котором Нирель смогла уйти из дворца. Кармусы снесли его и начали воздвигать новый. Более прочный металлический и высокий. Промчался через охраняемые ворота Маскулайна и вскоре оказался на площади. Заметил фигуру матери между рядами лавок с товарами. Она облачилась в черную мантию и накинула на голову капюшон, но ее выдавал запах. Что она ищет на рынке? Почему скрывает лицо?
Следить за ней в облике зверя было глупо. Слишком приметная внешность чудовища, что возвышалось почти до крыш палаток. Тогда я вернулся в тело шантаи, схватил с прилавка одну из шкур и завязал ее на поясе. Пошел следом за Айдис, стараясь не попадаться ей на глаза. Она нервно озиралась по сторонам, а потом остановилась у лавки с лекарствами. Начала разглядывать пузырьки. А потом наклонилась вперед и что-то шепнула на ухо альве. Мужчина коротко кивнул и юркнул под прилавок. Достал оттуда черный сверток и бережно вложил в руки шантаи. Она протянула ему взамен мешок золота.
С каких это пор моя мать платит за лекарства целыми мешками золотых? Что-то здесь не так. Она засеменила в сторону замка, и я решил пойти по другому пути, чтобы она меня не увидела.
Оказавшись во дворце, я заметил, как Айдис входит в свои покои. Сидеть под дверью я не собирался, но усилить бдительность стоит. Я пошел искать по замку Милта. Нагил всегда в курсе всех сплетен и умеет незаметно наблюдать за обитателями дворца. Он верен только мне и за дополнительное жалование с радостью проследит за Айдис, пока я буду занят другими делами.
Я нашел его в крыле, отведенном для прислуги. Он почивал в своих покоях. Я ворвался без стука и запер за собой дверь.
– Что-то случилось, повелитель?! – вскочил он с кровати и отвесил поклон.
– Хочу увеличить вдвое твое жалование.
Лицо нагила просияло, а глаза заблестели. Он склонил голову еще ниже.
– Славься, император Кирон! Да прибудет с вами мир и здравие…
– Хватит, – заглушил я его причитания громким голосом. – Я хочу, чтобы ты продолжил следить за моей матерью и докладывать мне обо всех ее перемещениях, даже незначительных.
– Как скажете, повелитель.
– Можешь начать сразу после того, как отведешь меня к Сайли. Тулек сообщил, что она пришла в себя.
– О! Да! Император, она очнулась, но все еще слаба.
– Говорить может?
Нагил кивнул.
– Веди!
Вскоре мы оказались у входа в обитель лекаря, которая находилась в конце дворца рядом с подземельем. Тихая, светлая и уютная она располагала к излечению больных. Огромный стеллаж во всю стену был забит склянками с лекарствами. Три кровати стояли посреди комнаты. На одной из них на белых простынях лежала альва. Нагил кружился вокруг нее, накладывая повязки на изувеченное тело. Сайли посмотрела на меня красными глазами и попыталась привстать, но лекарь смерил ее пыл.
Как только Милт покинул обитель, я подошел к альве почти вплотную, поставил стул и сел, разглядывая ее лицо. Сайли выглядела намного лучше, чем в тот день, когда я нашел ее в плену у гарпи.
– Спасибо, Кирон, – заговорила она и потянулась к моей руке. Я погладил ее по плечу и улыбнулся. – Я слышала, что у тебя случилось горе.
Я посмотрел на лекаря, что не удержал язык за зубами. Он засуетился, разбил одну из склянок и покинул комнату, оставляя нас наедине.
– Ты так и не нашел сына?
Я покачал головой и вздохнул. Раз она уже все знает, то нет смысла ничего скрывать. Вдруг альва сможет помочь? Хотя, что она могла слышать или видеть в той темной пещере?
– Нирель тоже пропала. Скажи, может те гарпи говорили о чем-то, что могло бы помочь в поисках? Ты сможешь их узнать, если увидишь?
– Конечно, узнаю. Я их лиц никогда не забуду, – сжала она кулаки и поджала губы. – О ребенке я ничего не слышала. О Нирель тоже. Они вообще посещали меня молча.
Я представил, какому насилию подвергалась альва, и мне стало ее жаль, хотя раньше беспощадно проделывал с мау то же самое и не мучился угрызениями совести. Только благодаря Нирель я изменился, а теперь ее снова нет рядом. Как же больно держать счастье в руках и в один миг его потерять. Лишиться семьи и кануть в неизвестность.
– Хорошо. Как окрепнешь, спустимся в темницы. Покажешь, кто издевался над тобой.
Я встал со стула и собрался уходить, но Сайли крикнула мне вслед:
– Вы схватили только гарпи?
